Лиза кивнула.
— Тогда марш на рабочее место! А ты марш домой, нечего тут под ногами мешаться.
*
Геля вошла в подъезд и заметила, что их почтовый ящик распух от рекламы, открыла его, вытащила всю груду и уже собиралась выкинуть, но в последний момент заметила бумажку с печатью.
«Явиться… в 13 часов… в прокуратуру…»
«Черт!» — подумала Геула и схватила телефон.
— Нужна ваша помощь, — сказала она в трубку.
Повисла секундная пауза, а потом Чина выпалил.
— Ты в опасности? В милицию звонила? Быстро диктуй адрес, я сейчас буду.
— Не-не-не, не надо ехать, — начала объяснять Геула, — со мной все в порядке, просто пришла повестка, и я…
— Геула, тебе угрожают?
— Дядя Чина, я дома, со мной все хорошо!
— Точно? — подозрительно спросил Чина.
— Клянусь, — ответила Геля, — простите, не хотела напугать.
— Уф, — искренне выдохнул Чина, — просто ты первый раз в жизни попросила о помощи, я уж думал, тебя убивают.
Геля и объяснила про повестку. Чина потребовал ее сфотографировать, посмотрел на фото и тут же заявил, что эту «бумажку» можно смело выкинуть.
— Там вообще ничего не написано, даже в каком качестве Лизу вызывают. Я уже не говорю о том, что такие вещи вручаются лично в руки. А если не вручаются, то это не ваша проблема.
— Так что мне делать? — спросила Геля.
— Ничего, — ответил Чина, — сделай вид, что ты ее выбросила вместе с рекламками, как собиралась. И не говори ничего маме, потому что она пойдет и будет пытаться разговаривать, так как уверена, что «везде люди» и «со всеми можно договориться».
*
Лиза застала Гелю на кухне в позе мыслителя над злополучной бумажкой. Повестку Геула выбросить так и не смогла, но принялась быстро пересказывать маме все, что ей сказал Чингиз.
— Хорошо, что не выбросила, — сказала Лиза, — я схожу.
— Ты отдашь следователю деньги? — испугалась Геля.
— У меня нет этих денег, — сказала Лиза, — я просто поговорю с ним. Как с нормальным человеком. Потому что везде люди…
— И со всеми можно договориться… — продолжила Геула.
Потом мама пошла спать, а Геля еще долго думала о том, что мама неисправима в своем оптимизме и что не очень понятно, как с этим жить и что делать.
*
Ян в очередной раз перечитал сценарий и понял, что это точно не его. Первые страницы еще туда-сюда, но чем дальше в лес… Он закрыл файл и переключился на браузер. На первой же вкладке наткнулся на «Сиамтуб».
Который он как раз собирался заблокировать.
Стало совсем тошно. Яну очень не хотелось убивать собственное детище. Их с Геулой детище.
«Не могу же я без ее разрешения канал закрыть, — подумал Ян. — Надо хоть спросить».
Он открыл телефонную книгу, прикоснулся к контакту «Геля» — и трубка тут же заговорила:
— Привет, Ян! Прости, что звоню…
— Вообще-то это я звоню, — удивился Ян. — Насчет канала… Закрыть его надо бы…
— Давай пока не закрывать! Он мне нужен! Срочно!
Через полчаса Геля напяливала на себя и Яна «сиамский» свитер, попутно объясняя свой план:
— …надо всем рассказать! Эти следователи, они же смелые, только пока никто не знает! А мы скажем, что он у мамы взятку вымогает!..
— Слушай, — сказал Ян, поморщившись, — а давай попробуем без истерик и без наездов.
— В смысле? — спросила Геула.
— Сейчас и так всякого ужаса полный интернет. Давай снимем что-нибудь позитивное.
— Что? — спросила Геула.
— Ну я не знаю, — ответил Ян, — лето на улице. Красиво. Давай снимем про любовь. У твоей мамы же есть инстаграм? Или еще что-то, где фотки ее тортиков и праздников? Давай накачаем, сделаем коллаж под хорошую музыку и расскажем историю о том, какая она молодец. И красавица. Вы, кстати, похожи.
Геула посмотрела на Яна. Теперь, когда оба были в свитере, их головы оказались совсем рядом. Время остановилось. Они торопливо отвернулись в противоположные стороны и попытались отодвинуться, хотя внутри свитера это было проблематично.
— Ты чего такая красная? — буркнул Ян.
— Жарко в свитере, — ответила Геула. — Отличная мысль. Я накачаю фотки.
*
— И зачем это все? — спросила мама, тыкая в экран, на котором двухголовый ведущий рассказывал про тяжелую ситуацию, в которую попал хороший человек и прекрасный кулинар.
— Не знаю, — честно сказала Геула, — просто не смогла промолчать.
— Я собиралась пойти и нормально поговорить, — вздохнула мама, — а теперь нормально не получится. Еще обвинят в клевете…
— Никакой клеветы! — Геля передвинула ползунок почти на финал ролика. — Все очень аккуратно! Мы про взятку вообще ничего не говорили, сказали, что тебе придется платить штраф.
Из динамиков донеслось: «Ну, вы же понимаете…»
Мама протяжно вздохнула и захлопнула ноутбук.
— Удалить ролик, я так понимаю, можно не просить?
Мама и дочь одинаковыми жестами скрестили руки на груди.
*
Геула проснулась от телефонного звонка.
— Пять тысяч просмотров, — сказал Ян. — Кто-то ссылку дал на тутбае
[29]. Двести пятьдесят комментариев.
Геула села на кровати и попыталась сосредоточиться.
— И что теперь делать? — спросила она.
— Теперь — ничего, — усмехнулся Ян, — мы хотели огласки. Мы ее получили.
Раздался звонок в дверь.
— Это я звоню, — сказал Ян, — давай вместе посмотрим комменты, там есть такие, что отвечать надо.
*
За день Лиза заряжала телефон трижды. Писали одноклассники и однокурсники, звонили старые клиенты, писали знакомые знакомых. Мессенджеры разрывались, аппарат жужжал и грелся.
Первые пару часов Геулина мама честно пыталась отвечать, потом только лайкала и отделывалась смайликами.
Закончилось это все слезами. Геула с Яном приехали в центр, чтобы посоветоваться с Чиной, и застали рыдающую Лизу у него в кабинете.
— Что? — вскрикнула Геля и кинулась к маме.
— Эти люди… — рыдала Лиза, — они мне столько хорошего за сегодня наговорили. Я даже не знаю их… А они…
Последним аккордом была ворвавшаяся прямо к Чине Елена Васильевна Иванова. Она чуть не задушила Лизу в объятиях.
