Но по мере того, как нагрузка росла, реальность начала медленно проясняться. Это дошло до меня однажды ночью, после того как я, по моим ощущениям, просидел за компьютером десять часов подряд. Я даже забыл снять с себя униформу, придя домой после работы.
— Кто я такой, чтобы валять дурака? — спросил я Лизу. — После «Крафтс» ведь легче не станет, верно?
Она просто посмотрела на меня, улыбнулась и вывернула на середину комнатного ковра очередной мешок с письмами, конвертами и пакетами.
— К твоему сведению, это была твоя идея, — заметила Лиза с невинной улыбкой.
Я не нашелся с ответом.
•8•
Наперекосяк
Из-за мелкого мятежа в кухне во время кормежки я уже знал, что опоздаю на работу. Опять.
Для инструктора по физической подготовке морской пехоты опоздание всегда было дурным поступком. Обычным наказанием за это были два круга кролем в «ванне», открытом бассейне, устроенном для новобранцев, падавших с веревочного трека во время тренировок на штурмовой полосе препятствий. Дополнительным злобным бонусом для инструкторов было то, что они должны были плыть прямо в униформе.
Но, несмотря на все это, я не мог удержаться. И пока я готовился наскоро принять душ, я запустил Пожирателя времени.
«Пожиратель времени» — так мы с Лизой прозвали компьютер за его привычку пожирать время самым невероятным способом.
Пока компьютер разогревался, я заскочил в душ, а когда я нацепил униформу, Пожиратель времени уже был готов и ждал меня. Запасной комплект одежды, определенно необходимый мне после предстоящего индивидуального купания в «ванне», лежал на кровати.
«Я все еще успеваю; сейчас, только по-быстрому просмотрю имейлы. — подумал я, взглянув на часы и плюхнувшись в кресло-вертушку.
Но первый же появившийся имейл немедленно поглотил меня. Тема сообщения, удержавшего меня, гласила попросту: «Блю, афганский пес».
Начав читать, я увидел, что письмо пришло от американского солдата, который заботился об афганской собаке по кличке Блю. Хотя по мере чтения, мне все больше казалось, что это скорее пес Блю заботился об американском солдате.
Судя по присланной фотографии, Блю выглядел как типичный афганский беспризорник: его рыжеватую шкуру, а также уши и кончик морды покрывали бурые пятна. А еще у него были печальные глаза.
По тону письма я догадался, что отряд, где служил солдат, переживал нелегкие времена. И это с учетом того, что американская служба в Афганистане длится год, тогда как их европейские коллеги служат всего шесть месяцев.
Из письма следовало, что Блю — отличный пес, всегда готовый прыгать от радости при виде солдат, возвращающихся с патрулирования; он был жизнерадостным островком посреди опасного океана подозрительности, ощущаемой ими всякий раз, когда они покидали уют их хорошо защищенной базы.
Мать солдата также внимательно следила за историей Блю. Я ощущал, что, кроме очевидной материнской тревоги за солдата, служившего в Афганистане, она чувствовала благодарность по отношению к афганскому псу за тот уют, который тот дарил ее сыну.
Я быстро связался с Кошаном, чтобы выяснить, насколько возможно для водителя добраться до нынешнего месторасположения Блю и солдата. Покончив со всем необходимым для того, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки, я нажал кнопку «Отправить» и снова посмотрел на часы.
«Нет, я определенно опаздываю», — сказал я себе.
Я уже заранее чувствовал ледяной холод воды в «ванне». Предстоящее купание обещало быть долгим.
Стояло субботнее утро, но грешникам в покое отказано. Из-за имейлов и генерируемой фондом волокиты с документами, Лиза подрядилась взять на прогулку по пляжу всех четырех собак, так что я мог спокойно взбираться на вершину громоздящегося Монблана административных забот. Взамен мы думали воспользоваться шансом и потратить послеполуденные часы на что-нибудь, связанное не с компьютером и собаками, но с пивом и возможностью расслабиться.
Выгул собак в нашем хозяйстве происходил всегда одним и тем же образом. Лающий хор, неизменно возглавляемый Физз, яростно вламывался в кухню, когда четыре мушкетера чувствовали, что прогулка на носу.
Если взять собак из дому на прогулку являло собой тяжкий труд, то погрузка их в минивэн была сущим хаосом. Физз и Бимер обычно неслись к нему, припаркованному в конце садовой дорожки. Боковая дверь минивэна открывалась прежде, чем выпустить их в сад, так что они запрыгивали прямо на покрытое ковриком заднее сиденье. Мешанина мелькающих лап — вот все, что вы могли видеть, пока обе собаки боролись за место у окна. При этом победа всегда доставалась Физз. И если бы в этот особенный момент появилась белка и крикнула бы ей «бу!», Физз бы и ухом не повела — настолько она была поглощена борьбой за место рядом с окном.
В этот особенный день, когда Тали крутилась там и тут и вертелась под ногами, мне было легче просто подхватить ее и отнести в фургон, чем пытаться отвести ее туда. Тем временем Лиза нацепила на Наузада его синюю сбрую. Она не собиралась рисковать на случай, если он вдруг разозлиться. Когда вся стая благополучно погрузилась в минивэн, я закрыл раздвижную дверь и поцеловал Лизу на прощание.
— Пятьдесят имейлов и писем, дорогой, — сказала она, имея в виду груду бумаги на столе в столовой.
— Без проблем, детка, — соврал я. Даже в тишине и покое, без единой собаки в доме, мне ни за что не обработать полсотни писем за раз. Определенно, это был аврал.
Когда я возвращался обратно через кухонную дверь и повернулся, чтобы закрыть ее, я заметил около раковины сбрую Тали. Я забыл надеть ее на Тали, прежде чем отнести ее в машину.
— Вот блин, — сказал я вслух.
Лиза приедет на пляж, а Тали будет всего лишь в тонком ошейнике для поводка. Лиза знала, насколько хитро Тали умеет выскальзывать из ошейника, так что, думаю, ей придется оставить наш «Талибан» в фургоне. Она не рискнет выгуливать ее без сбруи.
Я подумал было позвонить ей и предупредить, но она, скорее всего, уже влилась в дорожное движение, плотное в субботние дни; со времени ее отъезда на пляж прошло достаточно много времени, и я очень сомневался, что Лиза решит вернуться домой за сбруей.
Поднимаясь в кабинет, я был убежден в одном — мне не ощутить сладость этого месяца. Снова.
Пока экран компьютера выдавал имейл за имейлом, я пытался сосредоточиться на ответах и все поглядывал одним глазом на свой сотовый телефон — на случай, если Лиза решит позвонить. Тот хранил молчание.
Наибольшей моей заботой все так же оставался Блю, американский солдатский пес. С тех пор как мы впервые списались с тем солдатом, механизм доставки Блю в Афганский центр спасения пришел в движение. Я поддерживал связь с Кошаном, администратором центра. Он был весьма счастлив принять Блю в центре, однако, как всегда, доставка собаки туда была большой проблемой.
