— Да, Наузад, эти сосиски — тебе, — поманила его Лиза, когда мы развернули красные салфетки, в которые мы их спрятали; Наузад, охваченный возбуждением, начал царапать решетчатую дверь своей переносной вольеры. Я разломил сосиски на маленькие кусочки и погрузил их в сухой корм в их мисках, а затем капнул немного воды в каждую из них. Лиза приоткрыла створки их конур ровно настолько, чтобы сунуть миски в их узилища, где обе собаки, без всякого промедления, зарылись мордами в миски, жадно пожирая корм в стремлении добраться до спрятанных в нем кусочков сосисок. Нет нужды говорить, что спрятанными те оставались недолго.
Оставив благополучно накормленных собак прохлаждаться в минивэне, мы удалились на встречу с организационной группой «Лучших друзей» и прочими четырьмя финалистами. Официально это была репетиция для вечернего шоу, но мы с Лизой решили потратить это время, чтобы разведать фарватер и все подводные камни, с которыми мы и собаки могли столкнуться позже.
Явившись в залы НВЦ, мы нашли остальных финалистов, столпившихся вокруг элегантно одетого представителя Кеннел-клуба. В собравшейся толпе присутствовало несколько благовоспитанных псов, которые терпеливо ожидали рядом со своими хозяевами. Я почувствовал облегчение оттого, что мы не привели сюда Наузада и Тали: они бы покрыли меня позором среди этих образцов благопристойности.
Большинство собак и их хозяев мы знали из коротких видеоклипов, показанных по ВВС вместе с сюжетом о наших собаках. Тут была Хэйзл вместе с Конни, ласковым огромным ньюфаундлендом, которая помогала ей по хозяйству после того, как Хэйзл повредила себе спину. Бок о бок с ней Перси, черный лабрадор, махал хвостом юному парню по имени Вильям, у которого медики констатировали аутизм. Еще одна леди, Линда, у которой, как мы думали, была опасно повреждена спина, радостно возилась с Сади, подвижной молодой немецкой овчаркой. И наконец (но не в последнюю очередь) мы немедленно узнали блистательную юную фигурку Хэрриет. Хэрриет страдала церебральным параличом, но надеялась, что с помощью своей восхитительной золотисто-рыжей выжлы по имени Йепа она вновь обретет способность ходить. В ее клипе она плавала вместе с Йепой. Должен признаться, я почти прослезился, глядя на это. Мы с Лизой были убеждены, что она может и должна победить.
Мы обошли всю группу с приветствиями, однако нас встречали недоуменные взгляды, тогда как головы вертелись туда-сюда в поисках собак, коим надлежало стать ключевым элементом финала «Лучших друзей».
— Собаки отдыхают; они просили нас пойти и поучаствовать в репетиции вместо них, — объяснял я все время.
Под присмотром гида мы отправились в главный выставочный зал, следуя курсом, который должен был этим вечером вывести нас к главной арене и нашему великому мгновению в телеящике.
— О, черт! — воскликнул я, когда мы вошли в огромный павильон.
— Вот же черт! — согласилась Лиза, разинув рот.
Вид, который мы приветствовали таким образом, внушал одновременно ужас и благоговение. Громадные залы НВЦ были заполнены тысячами энтузиастов собаководства. Хоть этого и впрямь следовало ожидать, но их сопровождали сотни собак, каждая из которых горделиво вышагивала рядом с хозяином, подвергалась досмотру жюри на породном ринге или терпеливо сидела в одном из бесчисленных рядов, напоминавших мне грузовой конвейер в аэропорту. Некоторые из собак устроились на специализированных столах для груминга, где на их и без того безупречно ухоженную шерсть наводили последний глянец перед началом соревнований.
А еще здесь было шумно. Звук бил вас, словно кирпич по голове, как только вы вступали в это огромное пространство. Он был оглушающим: смесь разноголосого собачьего лая, человеческих разговоров, импульсивных приветствий и аплодисментов вокруг подиумов и, конечно же, постоянных объявлений, гремевших и отдававшихся эхом в павильонах.
— Ай, как нехорошо, — пробормотал я.
Похоже, все без исключения хозяева и их терпеливо ожидающие псы игнорировали окружающий гам. Но для нас он звучал ужасающе.
Я слегка толкнул Лизу локтем:
— И как мы собираемся протащить эти два несчастья через все это?
— Меня не спрашивай, — ответила Лиза. — Это была твоя замечательная идея.
Даже после нескольких месяцев дрессировки Наузад и Тали вели себя ужасно, стоило нам пересечься с другими собаками во время ежедневных прогулок. Когда появлялась другая собака, Наузад все так же бросался вперед, пока мы оттаскивали его назад за поводок, а Тали в своей обычной манере облаивала встречных до тех пор, пока мы не уводили их прочь от выдрессированных (по большей части) собак и их огорченных хозяев.
Что за ад разразится здесь, когда они оба окажутся посреди тесноты выставочных залов на величайшей собачьей выставке на Земле?
На секунду мне пришла в голову мысль, что я был неправ, согласившись на участие в выставке. Может быть, я поторопился насчет двух афганских псов? Возможно, пора ретироваться? И не поздно ли уже для этого?
Группа проследовала мимо ряда торговых ларьков, где продавали все, что только мог пожелать собаковод для своего обожаемого любимца: разноцветные собачьи лежанки всех форм и размеров, поводки с подсветкой, сбруи, собачий корм и лекарственные таблетки для излечения любого из известных собачьих органов. В одном из киосков даже продавались собачьи попоны вместе с подобранными в тон поводками.
Я указал на них Лизе:
— Мы никогда бы не смогли заставить Наузада носить что-то подобное, — проорал я.
Лиза рассмеялась.
— Ага, думаю, прежде он устроит нам классную драку, чем мы на него это наденем. Ей пришлось кричать, чтобы я смог расслышать ее сквозь шум.
Я вычислил киоск с домашней выпечкой и сдобой, тщательно разложенной на витрине. Я был голоден. Завтрак был хорош, но с той поры прошло почти два часа. От близкого запаха выпечки у меня потекли слюнки, и я нацелился на имбирных пряничных человечков.
— Почем два пряничных человечка? — спросил я.
— Два фунта, дружище, — был ответ.
Я заплатил и повернулся прочь от киоска, задержавшись только на мгновение, чтобы вытащить пряничного человечка из кулька и сообщить ему добрую весть о том, что я собираюсь откусить ему голову. И только тогда я заметил вывеску, гласившую: ДОМАШНЯЯ ВЫПЕЧКА С ТРЕБУХОЙ ПО НАШЕМУ ОСОБОМУ РЕЦЕПТУ — СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ СОБАК.
Я быстро оглядел людей, слонявшихся вокруг. К счастью, никто не заметил, как я почти наелся собачьих пирожков с требухой.
Небрежной походкой я зашагал обратно к Лизе, пока она не затерялась в толпе, пытаясь догнать нашу группу.
— И что ты там купил? — спросила Лиза, улыбаясь, как Чеширский кот.
— Лакомство для Наузада и Тали, — отвечал я.
— Не говори ерунды, ты собрался съесть это, — успела она сказать перед тем, как от души расхохотаться.
Пропустив ее вперед, я игриво шлепнул ее по заду:
