За оставшиеся дни января и в первых числах февраля чикагцы победили в 10 матчах, уступив лишь в двух. К ним вернулась прежняя уверенность в себе, даже некоторая дерзость. В начале февраля «Буллз» прилетели в Лос-Анджелес на матч с «Лейкерс», состав которого к тому времени обновился и помолодел. Такие игроки, как Шакил О'Нил, Коби Брайант, Ник ван Эксель, Роберт Хорри, Эдди Джонс, были с точки зрения атлетизма, наверное, самыми выдающимися баскетболистами НБА. Они, казалось, излучали физическую мощь. Но вот добавятся ли к силе игровое мышление, стойкость духа и воля к победе -это еще оставалось под вопросом. Баскетбольным специалистам и комментаторам нынешний «Лейкерс» напоминал некоторые команды прошлых времен, которые за счет огромной силы и выносливости игроков удачно завершали изнурительный сезон, но в сериях «плей-офф», где защита соперников стояла насмерть, зачастую уступали менее ярким клубам, которые брали верх за счет строгой игровой дисциплины.
«Буллз» прибыли в Лос-Анджелес в разгар сезона, имея за плечами «послужной список», о котором мог мечтать любой тренер, – 53 победы и 13 поражений. Единственное, что беспокоило чикагцев, – это появление на горизонте нового опасного соперника – клуба «Индиана», тренером которого был тогда знаменитый в прошлом игрок Ларри Бёрд.
Матч в Лос-Анджелесе был разрекламирован как возможная репетиция встречи тех же команд уже в финальной серии чемпионата. Первая половина игры закончилась в пользу «Лейкерс» со счетом 57:53. В третьей четверти калифорнийцы разыгрались не на шутку, набрав еще 34 очка, в то время как чикагцы довольствовались всего 10. «Перед нами словно вырос какой-то барьер», – сказал потом Джексон. «Лейкерс» торжествовал: вот что значат свежие силы, здоровье и удача. «Буллз» же удрученно зализывали раны. Тони Кукоч провел на площадке всего 9 минут, набрал 2 очка и жаловался на травму, которую Джексон расценил как таинственную болезнь. На самом деле это оказалось легким растяжением мышц спины. Джексон пришел в ярость от плохих действий своих игроков в обороне, но позднее понял, что его парни просто слишком расслабились накануне матча, устроив шумную вечеринку. Однако он решил не придавать поражению особого значения: матч ведь был неофициальным.
Если что и беспокоило Джексона, так это ситуация с Тони Кукочем, талантливым и несколько загадочным хорватом. Он играл за «Буллз» уже пятый сезон и, казалось бы, должен был успеть оправдать надежды селекционеров и тренеров. В Европе Тони считался лучшим баскетболистом Старого Света, но в Чикаго с ним намучились. Необычайно талантливый защитник ростом 6 футов 11 дюймов, Кукоч совершал неимоверные броски в прыжках, прекрасно видел площадку, а пасы его вообще были бесподобны. Не случайно в Европе его прозвали Официантом – пасы партнерам он выкладывал как на блюдечке. Порой, когда он находился на площадке вместе с Джорданом, Пиппеном, Родманом и Харпером, эта пятерка «Буллз» была неудержима. Она мчалась к кольцу соперников, искусно перепасовывая мяч, который даже не касался пола. А иногда Кукоч, стоя у боковой линии, имитировал бросок в прыжке, а вместо этого устремлялся к кольцу и совершал неотразимый бросок левой рукой. В такие моменты казалось, что он может принести команде за матч 20 очков, совершенно не прилагая к тому особых усилий. Но так и случалось редко. Во-первых, в Кукоче не было той жесткости, без которой в НБА делать нечего. Во-вторых, он играл нестабильно. Сегодня, допустим, он выглядит суперзвездой, а завтра – бесцветный середнячок.
Кукоч был довольно приятным, мягким парнем, но чересчур ранимым. Если дела у него не шли, он тут же раскисал. Вообще в Америке он чувствовал себя неуютно. Тренеры заметили, что в Чикаго, к которому он более или менее привык, Тони играет гораздо лучше, чем на выездах. Тренеры между собой решили, что у себя в Югославии Кукоч воспитывался скорее не как будущий профессиональный баскетболист, а как наследный принц. Однажды Чип Шефер, объясняя ему, почему на него напускаются тренеры, привел такую аналогию: родителям, мол, иногда нужно хорошенько отшлепать своего отпрыска. Кукоч ничего не понял. Пришлось вызвать переводчика, но дело было не в языковом барьере, а в том, что Тони в детстве никогда не наказывали. Более того, в Европе он никогда не слышал упреков от тренеров. Те были настолько счастливы тем, что заполучили такого талантливого «великана», что всерьез с ним не работали. Его действия в нападении казались им более чем достаточными, да и в защите он не выглядел медлительным, поскольку европейский баскетбол в атлетизме и скорости значительно уступает американскому. На родине при своем росте Тони легко справлялся с функциями защитника и всегда выигрывал подборы.
Когда он переехал в США, американские тренеры, конечно, сразу же распознали его несомненный талант, но поняли одновременно, что настоящей тренировочной школы он не прошел. Тони не владел некоторыми элементарными азами баскетбола. Особенно это касалось действий в обороне. В защите он играл, как говорят в американском баскетболе, на манер тореадора. Иными словами, выставлял вперед руки, вместо того чтобы постоянно двигаться. Выставлять вперед руки – реальный шанс заработать фол. Кукоч понятия не имел о настоящем тренировочном процессе, даже не знал, что можно есть перед игрой, а чего нельзя. Однажды Чип Шефер, разделив с ним трапезу незадолго до матча, был поражен, что Кукоч заказал семь блюд, включая салат, бифштекс и спагетти. «Да, тянет на 4 тысячи калорий», – не без восхищения заметил Чип.
Как многие игроки, приехавшие из Европы, Кукоч позволял себе в день матча выпить за ланчем вина, хотя и слегка разбавлял его водой. Когда он прибыл в США, процент жира в его теле составлял 20, что для НБА недопустимо. Правда, тренеры и врачи «Буллз» этот процент снизили. Затем они занялись его физической подготовкой. Тони усердно поднимал штангу, но сильнее от этого не стал, а вот скорость утратил. В конце концов наставники решили оставить его в покое: что будет – то будет, хотя успели несколько улучшить его спортивную форму и приучили правильно питаться.
Благодаря своему высоченному росту Кукоч действительно мог выиграть заваруху у своего кольца, но поскольку его игра не отличалась надежностью, Джексон редко включал его в стартовую пятерку. Для лиги, где исповедовался атлетизм, он был все же слабаком. Он избегал резких столкновений с форвардами соперников. Когда тренеры и игроки «Буллз» просматривали видеозаписи сыгранных матчей, партнеры Тони, заливаясь смехом, подтрунивали над ним. Вот здесь он отступил в сторону, а надо было бросаться на форварда. А вот здесь надо бороться за подбор, а Кукоч стоит, прикрыв голову руками. Джордан, Пиппен и Джексон, впрочем, не злорадствовали, а терпеливо объясняли Тони его ошибки.
Большинство игроков НБА понимало, что гораздо важнее, когда их вводят в игру в решающий момент со скамейки запасных, а не ставят в стартовую пятерку. Этим как раз и подчеркивается их ценность. Но упрямый Кукоч этого не понимал и постоянно плакался Джексону: почему, мол, он недостоин начинать матч.
Из всех талантливых игроков, с которыми Джексону довелось иметь дело в Чикаго, Кукоч, наверное, был единственным, который каким-то образом ухитрялся ускользать из-под его опеки. Иногда Тони искрился талантом озорного мальчишки, а иногда совершенно выпадал из командных действий. Нужно бросать по кольцу, а он отдает пас. Или наоборот – бросает сам, вместо того чтобы отдать мяч партнеру, находящемуся в более выгодной позиции. А то вдруг держит мяч под кольцом, нарушая правило трех секунд. В матче серии «плей-офф» против «Майами» его опекал Крис Гатлинг, который во время игры серьезно повредил лодыжку. У игроков из Флориды не было права на тайм-аут, и Кукочу противостоял фактически одноногий соперник. Тони стоял с мячом у лицевой линии. Партнеры рассыпались по площадке, чтобы расчистить ему путь к кольцу. Но он решил бросить из трехочковой зоны и промахнулся. «Тони, – сказал ему после матча Джексон, – теперь я понял, почему Хорватия не побеждала ни в одной войне».
