По воспоминаниям генерала Ю.Н. Данилова о новом руководителе Министерства внутренних дел: «Слухи о предательстве и измене, якобы внедрившихся в верхах, получили дальнейшее обоснование в неожиданном для всех назначении министром внутренних дел А.Д. Протопопова. Это назначение состоялось в середине сентября. Протопопова обвиняли в том, что, будучи председателем думской делегации, посетившей в июне 1916 г. различные государства Западной Европы, он вел в Стокгольме слишком смелые разговоры о мире с немецким финансовым деятелем Варбургом, имевшим якобы какие-то полномочия от германского посланника в Швеции фон Люциуса… Говорили, что эта беседа открыла Протопопову двери в царские покои…
А.Д. Протопопов, видный член Государственной Думы, принадлежавший к партии октябристов, дважды избирался Думой на пост товарища председателя. Он же, как сказано выше, председатель думской делегации, объездивший летом этого года союзные страны для пропагандирования более тесной связи между правительствами и парламентами, докладчик в Думе по некоторым крупным вопросами, в том числе по законопроекту 1912 г. о воинской повинности.
Избрание его на крайне ответственный пост по тому времени – пост министра внутренних дел – воспринималось как акт доверия Государя к Государственной Думе и знак желания приблизить ее к трону. Тем более, что некоторыми думскими кругами Протопопов как лицо, близко стоявшее к суконной промышленности, довольно настойчиво проводился одно время на пост министра торговли и промышленности.
Так, однако, можно было думать лишь со стороны.
В действительности же Протопопов выдвигался наверх все тем же кружком распутинцев, а особенно был пропагандируем “тибетским” доктором Бадмаевым – одним из многочисленных авантюристов того печального времени. Будучи большим честолюбимцем, Протопопов всеми путями добивался подхода к власти, причем с назначением на пост министра он легко изменил своим прежним политическим взглядам, круто повернув направо. Для более наблюдательных уже через несколько дней после назначения было совершенно ясно, что новый министр против течения не пойдет и что правительственная политика нашла в лице его себе нового верного адепта.
Не приходится поэтому удивляться, что, будучи приглашен на собеседование с членами Думы для обмена мнениями, Протопопов счел уместным явиться на собрание в мундире, присвоенном министру внутренних дел как шефу жандармов. Этим он дал ясно понять, что с пригласившими его лицами может говорить лишь на языке, приличествующем надетому на нем мундиру.
Рассказывают, что впоследствии Протопопов стал относиться с такой нетерпимостью ко всякого рода прогрессивным начинаниям, что убрал со своего письменного стола даже все красные карандаши, чтобы его резолюции случайно не окрасились в этот цвет, признававшийся им столь опасным.
Протопопов был, таким образом, именно тем лицом, коим удобнее всего было сыграть на две стороны: и Думы, по выражению Распутина, уважить, и ввести вместе с тем в состав правительства человека верного и, главное, своего». (Данилов Ю.Н. На пути к крушению. М., 2002. С. 340–341.)
По воспоминаниям генерала П.Г. Курлова о назначении 16 сентября 1916 г., в Министерство внутренних дел А.Д. Протопопова: «Государь Император под обаянием личности А.Д. Протопопова и в желании пойти навстречу Государственной Думе в ее постоянных стремлениях, чтобы министры избирались из ее среды, назначил его на пост министра внутренних дел.
Отношение к А.Д. Протопопову сразу переменилось, и из излюбленного Государственной Думой человека он сделался для нее каким-то парией. Эта изумительная перемена не была вызвана поведением А.Д. Протопопова, которое впоследствии могло повлечь за собой справедливое негодование. Изложенное не есть мой вывод, подсказанный, как могут думать, моей симпатией к А.Д. Протопопову. Я стою на почве фактов, случайным свидетелем которых мне пришлось быть.
А.Д. Протопопов получил Высочайший указ о назначении его министром внутренних дел около 6 часов вечера. Мы жили почти рядом, и он сообщил мне об этом по телефону, прося немедленно к нему приехать. Через несколько минут входил я в кабинет министра и застал его у телефона, требовавшим какой-то номер. Он жестом пригласил меня сесть, и я услышал следующий разговор:
“Это вы, Михаил Владимирович? Спешу поделиться со старым другом моей радостью: Государь Император назначил меня министром внутренних дел. Хотел бы поскорее повидаться с вами и по душе поговорить”.
Ответа, конечно, мне слышно не было, но А.Д. Протопопов, положив трубку, обернулся ко мне с сильно изменившимся лицом и сказал:
“Представь себе, что мне ответил Родзянко: “Мне некогда теперь с вами беседовать!” Что же случилось, что вызвало такой ответ? Неужели в этот час я сделался другим человеком?”
Мне не хотелось в эту минуту разочаровывать моего старого товарища и сказать ему, что желание Государственной Думы иметь министров из своей среды – одно, а стремление каждого из ее членов, чтобы на этот пост был назначен именно он, – другое.
Что же в действительности произошло? Переродился ли А.Д. Протопопов в один день из левого октябриста в крайнего правого и ярого сторонника самодержавия? Несомненно, перерождения не было, ибо А.Д. Протопопов ни по рождению, ни по воспитанию, а в особенности по своему материальному положению сторонником левых партий никогда быть не мог, и его левый октябризм был модным флагом, под которым он прошел в члены Государственной Думы.
Перед своим назначением министром А.Д. Протопопов длительно беседовал с Государем, и если его “шарм” произвел впечатление на Императора, то в свою очередь и он попал всецело под полное обаяние Его Величества, а все, имевшие счастье когда-либо говорить с нашим Царем, знают, как Он мог очаровать всякого, когда этого хотел. После этого свидания нервный и легко поддающийся впечатлениям А.Д. Протопопов воспылал к Государю возвышенной любовью и по возвращении со Ставки начал рассказывать всем не только об этом благородном чувстве, но и о своей беспредельной готовности положить все силы на поддержание самодержавия. Это обстоятельство при его словоохотливости не осталось неизвестным среди депутатов, а последующие действия А.Д. Протопопова совершенно определенно обрисовали его “новое” направление. По примеру своих предшественников, начиная с Н.А. Маклакова, А.Д. Протопопов доказал, что одного стремления и готовности принести пользу Императору и Родине в качестве министра внутренних дел недостаточно, нужны еще знания и опытность и что не одно и то же в красивой форме критиковать деятельность правительства и уметь твердой рукой направлять руль государственной жизни». (Курлов П.Г. Гибель Императорской России. М., 1992. С. 230–231.)
По воспоминаниям А.А. Вырубовой о назначении министра внутренних дел: «Протопопов был назначен лично Государем под влиянием хорошего впечатления, которое он произвел на Его Величество после его поездки за границу в должности товарища председателя Государственной Думы. Ее Величество, получая ежедневно письма от Государя из Ставки, однажды прочла мне письмо, в котором говорилось о Протопопове, представлявшемся Государю по возвращении из-за границы в Ставке. Государь писал о прекрасном впечатлении, которое произвел на него Протопопов, и (как всегда – под впечатлением минуты, что характеризовало все его назначения) что он думает назначить его министром внутренних дел. “Тем более, – писал Государь, – что я всегда мечтал о министре внутренних дел, который будет работать совместно с Думой…” Протопопов, выбранный земствами, товарищ Родзянко. Я не могу забыть удивление и возмущение Государя, когда начались интриги; однажды за чаем, ударив рукою по столу, Государь воскликнул: “Протопопов был хорош и даже был выбран Думой и Родзянко делегатом за границу, но стоило мне назначить его министром, как он считается сумасшедшим!” Под влиянием интриг Протопопов стал очень нервным, а мне казался, кроме того, очень слабохарактерным. Во время революции он сам пришел в Думу, где его и арестовали по приказанию Родзянко. И позже он был убит большевиками. Протопопов дружил с Распутиным. Дружба его имела совершенно частный характер. Распутин за него всегда заступался перед Их Величествами, но это и все». (Танеева (Вырубова) А.А. Страницы моей жизни / Верная Богу, Царю и Отечеству. Анна Александровна Танеева (Вырубова) – монахиня Мария. Автор-составитель Ю.Ю. Рассулин. СПб, 2006. С. 108–109.)
