Вскоре, 19 декабря, чинами речной полиции было найдено и тело Распутина, в проруби около моста через Малую Неву, между Крестовским и Елагиным островами. Было установлено, что труп был привезен на автомобиле на упомянутый мост и сброшен в прорубь, на что указывали следы крови на перилах моста, и деревянном устое, а также найденная на перекладине устоя одна из галош Распутина. После удостоверения личности убитого и медицинского осмотра тело покойного в автомобиле Красного Креста было отвезено в часовню за Московской заставой, где епископ Исидор отслужил заупокойную обедню, после его покойник был перевезен в Царское Село и погребен под строившимся там лазаретом имени А.А. Вырубовой. Совершив этот преступный акт, исполнители его, руководствовавшиеся, несомненно, идейными побуждениями – оказать услугу Родине, освободив престол от влияния так называемой «темной силы», достигли результата чрезвычайно неблагоприятного, на который, может быть, и не рассчитывали. Мало того, что Распутин в глазах его бывших почитателей приобрел ореол мученика, убийство его такими людьми, как Юсупов и Пуришкевич, да еще и в соучастии с Великим князем Дмитрием Павловичем, еще больше подорвало в обществе уважение к Верховной власти, поставив ее в весьма двусмысленное положение. С одной стороны, закон требовал наказания убийц, а с другой, нельзя было ставить на суд дело с именем великого князя Дмитрия Павловича – члена императорского дома. Лично же для себя убийцы популярности не приобрели, а уважение многих потеряли.
Большое было зло – приближение к трону мужика Распутина, но еще худшее было зло – убийство его при таких обстоятельствах». (Глобачев К.И. Правда о русской революции. Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения. М., 2009. С. 87–90.)
Много разных слухов и сплетен было связано с похоронами Григория Распутина. В дневнике великого князя Андрея Владимировича имеется запись: «По слухам, Распутина похоронили вчера ночью в 3 ч. утра в Царском Селе в присутствии Ники, Аликс, дочерей (кроме Ольги), Протопопова, Питирима и Ани Вырубовой около приюта, где собираются воздвигнуть церковь на его могиле.
Это так мило, что комментарии излишни»
[211].
В дневнике императора Николая II имеется запись:
«21-го декабря. Среда
В 9 час. поехали всей семьей мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17-е дек. извергами в доме Ф. Юсупова, кот. стоял уже опущенным в могилу. О. Ал[ександр] Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой.
Погода была серая при 12° мороза.
Погулял до докладов. Принял Шаховского и Игнатьева.
Днем сделал прогулку с детьми.
В 4 1/2 [ч.] принял нашего Велепольского, а в 6 час. Григоровича. Читал»
[212].
По воспоминаниям жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича: «Наступило 21-е число. Приехали епископ Исидор и друг покойного Симанович. Тело уложили в гроб. Акилина положила в гроб икону, которую 16-го числа Вырубова привезла Распутину от императрицы. Она была привезена из Новгорода. На оборотной стороне Государыня, все великие княжны и Вырубова написали свои имена.
Епископ Исидор отслужил заупокойную обедню (чего не имел права делать) и отпевание. После говорили, что митрополит Питирим, к которому обратились с просьбой об отпевании, отклонил ее. В те дни была пущена сплетня, что при вскрытии и отпевании присутствовала императрица. Сплетня эта дошла и до английского посольства. Это была очередная типичная сплетня, направленная против императрицы.
После отпевания дубовый гроб был перемещен в фургон и в сопровождении родных и Акилины направлен к Царскому Селу к месту погребения. Это место находилось к северо-востоку от так называемой Елевой дороги царскосельского Александровского парка, между парком и деревней Александровкой, у опушки леса. Оно было куплено Вырубовой для постройки на ней подворья. Там уже была приготовлена могила, куда и опустили гроб в присутствии священника Феодоровского собора отца Александра Васильева. Приехали порознь Вырубова и госпожа Ден. Было серое, морозное утро.
В 9 часов, проследовав мимо фотографов, на двух машинах прибыли Их Величества с четырьмя дочерьми. Никого из свиты не было, не было даже дворцового коменданта, которому своевременно доложили о заказе экипажей. Императрица держала в руках белые цветы. Отец Александр, духовник Их Величеств, отслужил литию. Царица поделилась с детьми и дамами цветами. Их бросали в могилу с землей. Стали закапывать. Потом Их Величества отбыли во дворец. Государь совершил обычную утреннюю прогулку, и начался прием министров»
[213].
Великая княжна Мария Николаевна 21 декабря записала в своем дневнике:
«Были 4 с Папой и Мамой и др. на похоронах Григория [Распутина]. Похоронили на постройках у Ани [Вырубовой]. Были уроки: история и батюшка. Завтракали 4 с Папой и Мамой. Была с А[настасией] в с[таром] лазарете. Гуляли 4 с Папой. Была с А[настасией] в н[ашем] лазарете и Викт. Эр. [Зборовский] был. Пили чай с Папой и Мамой около Алексея, у него в животе червячки. Была музыка (урок музыки. – В.Х.).. Ходили к Ане [Вырубовой], видели Матрешу, Варю и Акилину. Обедали 4 с Папой, Мамой и Сандро. Аня была. Папа читал». (ГА РФ. Ф. 685. Оп. 1. Д. 10. Л. 179 об.).
Известно, что Царская семья выделила детям Г.Е Распутина (после его гибели) сумму в 150 000 рублей (для сравнения: арендная плата за год за городскую квартиру Распутина с пятью комнатами составляла две-три тысячи рублей) и заверила, что, кроме того, будет заботиться об их образовании.
По опубликованным воспоминаниям старшей дочери М.Г. Распутиной, за достоверность которых трудно ручаться, значится: «Мама, Дмитрий и Дуня приехали из Покровского через пять дней. Мы с Варей их встретили, и мама получила ответ на свой вопрос раньше, чем успела его задать – мы были в черных платьях, подаренных царицей. <…>
На следующий день царица прислала автомобиль. Нас с мамой, Варей и Дмитрием отвезли в Царское Село.
Пока взрослые пытались хоть как-то утешить маму, царские дочери обнимали нас, выказывая любовь и сочувствие. Алексей же стоял в стороне, сдерживая рыдания. По его щекам текли слезы.
Царь заверял маму:
– Госпожа Распутина, я стану вторым отцом для ваших прекрасных дочерей. Мы с Аликс всегда их любили, как собственных дочек. Пусть они продолжают учиться в Петрограде, и я позабочусь о том, чтобы они ни в чем не нуждались.
Однако события развивались так, что впору было заботиться о спасении самой жизни, а не о благополучии». (Распутина М.Г. Распутин. Почему? Воспоминания дочери. М., 2000. С. 304.)
