Вышеуказанное заставит СССР, для уравновешивания своих технических возможностей, начать поход в Европу с целью присоединения к своему военному потенциалу германофранцузской и бельгийской промышленности.
Не сможет СССР допустить тотального разгрома Китая, ибо это было бы началом его азиатской политики.
Совершенно в той же ситуации находится Америка. Маккартур сегодня не может уйти из Кореи, так как этот уход был бы провалом в его дальневосточной стратегической линии обороны. Эйзенхауэр не может сложить чемоданы и, покинув Париж, смотреть спокойно на присоединение европейского военного потенциала к хозяйственному могуществу СССР.
В Европе «межокопное пространство» от сателлитов очищено, и вооруженные силы двух главных противников стоят непосредственно одна против другой.
В корейском огне время и политический хаос заставят вскоре американцев, во избежание поражения, применить решительное оружие, и оно приведет их дивизии к маньчжурской границе. Таким образом, и там произойдет непосредственное соприкосновение двух главных контрпартнеров.
В 1939 году немцы, разгромив Польшу, вышли к границам СССР, и с винтовкой у ноги стали против армий всемирной революции. Долго стоять им не пришлось. Две армии, вооруженные с ног до головы, стоять продолжительно в бездействии, одна против другой, не могут. Мобилизованные войска или начинают вооруженные действия, или от бездействия деморализуются.
Другого выхода из этого положения военная наука не знает.
IV
Народы белой расы, оберегайте ваши священные права!
С того момента, когда США, главный партнер одной из враждующих сторон, вмешались в вооруженные действия, начался период Третьей мировой войны, как мы это видели из предыдущего военно-политического обзора.
Время национальных, классических войн уходит в область преданий, и мы, через идеологическую форму борьбы, входим в эпоху расовых, революционно-партизанских конфликтов. Этот процесс с особенной силой разворачивается на безбрежных пространствах Азии. Кардинальной ошибкой политики демократических государств является политика, преследующая цели только сегодняшнего дня.
Эта политика дипломатии под давлением политических финансов, торговли, промышленности и «клубных» чаяний забывает, что основанием каждой подлинной политики должны быть следующие два фактора: история и геополитическое стратегическое положение.
Политика наций, стоящая на этом фундаменте, дает возможность избегать государству смертельных для него ошибок и планировать свою работу на долгие годы вперед. Принцип политики сочетания положения дня с историческими идеалами и стремлениями наций должен соблюдаться полностью.
Это сочетание и является тем динамизмом, который приводит нации к их историческому могуществу.
Выстрелом в Польше началась Вторая мировая война, а открытием огня на 38-й параллели — те исторические события, которые будут названы Третьей мировой войной.
Под прикрытием военно-политической демонстрации (блокада Берлина) Советы провели коммунистическую революцию в Китае и этим полностью обеспечили на широком фронте заплечье будущего театра военных действий. События снова подтвердили старую военную истину: слабое государство, расположенное геополитически между двумя могущественными соседями и загораживающее дорогу их военно-политической экспансии, не может рассчитывать на долгое самостоятельное государственное существование.
Приступая теперь к военно-политическому разбору кровавых корейских маневров, я постараюсь постольку, поскольку это возможно сделать в газете, осветить самую сущность происходящих исторических событий.
Геополитическое положение Кореи — это стратегические ворота — ворота, дающие тому, кто держит их в своих руках, господство над выходом в Маньчжурию или в северные провинции Китая. Господство над ними создает непосредственную угрозу Приамурью и ставит под удар весь укрепленный район Владивостока, а также и порт-артурскую крепость. Так обстоят, в двух словах, стратегические возможности «морской державы», захватившей в свои руки этот геополитический ключ Дальнего Востока.
По этим операционным путям шла в свое время морская экспансия Японии, а теперь пробиваются танки великой морской державы — США.
Для континентальных вооруженных сил, спускающихся с севера, захват корейских ворот дает возможность создать оперативный плацдарм для развертывания десантных операций против японских островов. «Трамплин» для прыжка в Империю восходящего солнца.
Этой дорогой шли маньчжуры и китайцы. Шли и мы — сыны величайшей континентальной империи. Теперь идут пехотные массы — полчища всемирной революции. Они спускаются с севера на юг, выходя из своих коммунистических баз — Китая и СССР. Вход в Корею несравненно более легок с севера, чем с юга.
Горные хребты, идущие севернее столицы — Сеула, тянутся вдоль восточного побережья, а выходящие на 100 километров южнее его, — спускаясь к западному берегу и, таким образом, столица лежит в долине, защищаемой горами, проходы через которые открываются с севера на юг. Приблизительно третья часть населения живет в Северной Корее и работает там, в созданной японцами военной и гражданской промышленности.
Остальное население сжато на юге и занимается, почти без исключения, земледелием. После разгрома Японии по 38-й параллели прошла политическая граница между советской, северной, и американской, южной, оккупационными зонами.
Вашингтонская политика в Корее полна роковых ошибок. Совершенно не зная и не понимая азиатской психологии, американцы решили в течение трех лет перевоспитать южных корейцев. Отбрасывая их тысячелетнюю культуру, мировоззрение и традиции, они начали перерабатывать их по рецептам и образцам западной демократии. В ответ пошло глухое брожение, готовое каждый момент вылиться в открытую революцию. О его силе можно судить уже по тому, что за несколько месяцев перед войной было арестовано около 20 тысяч офицеров и солдат в небольшой, только что формирующейся южнокорейской армии.
Консервативных, неподготовленных, неграмотных и политически необразованных азиатских крестьян захотели путем нового эксперимента в кратчайший срок приобщить ко всем благам белой цивилизации.
Операция не удалась, и ничего, кроме ненависти, не успели посеять вчерашние победители. Много хуже обстояло дело с вооружением своего потенциального союзника.
К моменту ухода американцев вооруженные силы юга Кореи состояли приблизительно из шести пехотных дивизий и одного танкового полка. Пехота была слабо обучена, плохо вооружена, а благодаря вышеуказанному процессу находилась в подавленном моральном состоянии.
Не было, что так важно в современной войне, никакой идеологической обработки, и к моменту вооруженного конфликта южнокорейский солдат стоял перед неразрешимым вопросом: «За что и против кого?»
Его противник, то есть Северная Корея, располагала десятью прекрасно обученными в китайской гражданской войне, обстрелянными и коммунистической доктриной пропитанными, пехотными дивизиями.
