Откуда эти слова? Кто их произнес?
– Лизочка, что с тобой? – встревоженно произнес Ник.
«Эх, Колюня… Накажет тебя бог, ох, накажет!» — в ушах снова прозвучала посторонняя и совершенно непонятная фраза. Произносил ее абсолютно незнакомый голос – старческий, с дребезжинкой. Очень похоже, что так говорила… И Лиза вдруг выпалила:
– Слушай, а как тебя бабушка называла: «Коленька», или «внучек», или?..
Николай растерянно ответил:
– Колюней. А почему ты спрашиваешь?
– Не знаю. Просто поинтересовалась, – промямлила Лиза.
Значит, действительно голос Колиной бабушки… Вот гадость! И Лиза спешно перевела разговор на другое. Принялась расспрашивать, как Нику работается в «Ониксе» да где он живет и далеко ли ему добираться до работы…
Но тот, в отличие от большинства мужчин, о себе рассказывал неохотно – все пытался перевести разговор на нее, на Лизу.
– Ты, Лизочка, – гениальный симбиоз.
– Какой еще симбиоз? – удивляется она.
– Симбиоз красоты, обаяния и ума.
Ну, что тут скажешь! Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Не «спасибо» же отвечать…
И Ник ее, кажется, понял. Виновато улыбнулся:
– Извини. Не умею я говорить комплименты… Но как еще сказать, что ты мне, правда, очень-очень нравишься! И снишься – каждую ночь.
«Форсирует. Спешит. И ведь мне – врать не буду! – тоже так бы хотелось: спать с ним рядом. И видеть – общие сны», – подумала Лиза.
– Ник, ты… – произнесла она и вдруг замолчала.
Потому что у нее снова началось . Но теперь – другое.
Перед глазами вдруг всплыло видение: какая-то девушка, лица не видно. Ясно только, что совсем юная, тощенькая, доверчивая… Сидит на грязной кухне, за обшарпанным столом. Уронила голову на руки и плачет так горько, что рука сама тянется прорваться внутрь картинки и успокаивающе погладить девчушку по голове…
– Лизочка, о чем ты думаешь? – вырвал ее из забытья Ник.
«Пытаюсь понять, что за ерунда мне видится», – едва не вырвалось у Лизы. Да что же с ней такое происходит, никакой жизни нет!
«Исчезни!» – приказала девушке-призраку Лиза. И видение начало послушно рассыпаться, тоненькая фигурка – таять… Последнее, что увидела Лиза, – это рука безутешной девчонки: на безымянном пальце – дешевенькое серебряное колечко, а на запястье – свежий, едва подживший шрам…
А Ник опять смотрит на нее встревоженно и, кажется, уже утвердился во мнении, что Кузьмина – девушка со странностями. «Спасать положение, думать, выкручиваться!» – приказала себе Лиза. И пробормотала – смущенно, как и полагается воспитанной девушке, которую осыпают комплиментами:
– Да я всегда теряюсь, когда меня так хвалят… – И кокетливо добавила: – Неужели, я тебе, правда, снюсь?! А в каком виде?
Ник опять успокоился: тревога из глаз исчезла, тут же принял ее игру.
– В самом целомудренном, – заверил он. Секунду подумал – будто взвешивал, стоит ли продолжать, и все-таки сказал: – К сожалению, в целомудренном…
«Да я бы сама с удовольствием посмотрела, какой ты, если сбросить с тебя одежду!» – вдруг подумала Лиза и почему-то обрадовалась. Неприличная, конечно, мысль, такие на первом свидании даже в голову приходить не должны, но зато с ней все в порядке. Нормальная женская реакция на симпатичного мужика. Естественная. Без всякой мистики.
А Ник снова смотрит на нее так, что хочется отодвинуть недоеденный шашлык и, наплевав на церемонных посетителей ресторана, броситься к нему на шею…
«Одно мое слово – и мы поедем к нему! И, – почему-то Лиза не сомневалась и в этом, – одной ночью наш роман не закончится!»
Она уже и рот открыла, чтобы сказать: «Проси счет, и поехали!» – но вместо этого произнесла:
– Ник, а какой институт ты закончил?
«Боже мой, что я говорю? И, главное, совершенно непонятно: я сама эту фразу сказала или опять этот «карлик» внутри меня?!»
А Ник снова обжег ее своим горячим взглядом… и, тщательно скрыв разочарование, ответил:
– В Финансовой академии я учился. На факультете макроэкономики.
Момент был упущен. Остаток ужина болтали исключительно на общие темы: книжки, новые фильмы, модные спектакли…
– А ты, кстати, цирк любишь? – спросила Лиза.
– Если скажу, что люблю, – будешь насмехаться?
– Не буду. Мне самой нравится. Особенно гимнасты и медведи в юбочках.
– Тогда договорились, – просиял Ник. – В следующий раз идем в цирк. Медведей не обещаю, но морские котики – точно будут, я афишу видел.
А Лиза облегченно подумала: «Все-таки я ему очень нравлюсь. Вон, улыбается мне и в цирк зовет… Эх, за что такое счастье?!»
И она допила свой зеленый чай с мятой, а потом обратилась к Нику :
– Я так рада!
– Чему? – Его глаза улыбались.
– Тому, что чай вкусный… – кокетливый взмах ресниц. – Тому, что мы с тобой в цирк пойдем… – Теперь можно облизнуть губы, будто скидываешь с них невидимую соринку. – И тому, что ты мне очень нравишься!
А Ник сделал вид, что сердится, и шутливо погрозил ей пальцем:
– Ах ты, Лизка-Лиска!
– Что-то не так? – Она снова облизнулась.
А Ник с притворным возмущением приказал:
– Немедленно прекрати! А то мне сегодня тако-ое приснится!
И глаза его гарантировали: «Сегодня – только приснится. А вот через несколько дней… скажем, после пресловутого «третьего дринка»…
«Наверное, так оно и будет», – ответил ему взгляд Лизы.
– А, может быть… все-таки сегодня?.. – неуверенно произнес Николай.
Ну, они точно на одной волне! Он понимает, о чем она думает! Может, действительно наплевать на все эти условности-правила? Предупредить бабушку и поехать к нему?
– Нет, Ник, – твердо произнесла Лиза.
И в этот раз была твердо уверена: говорит именно она, а не «карлик».
– Не волнуйся, Лизочка. Все будет так, как ты хочешь, – спокойно сказал Николай. – Ну что, я прошу счет?
Он расплатился (Лизины попытки поучаствовать в оплате были с гневом отвергнуты). Быстро и аккуратно доставил к ее дому. Отметая робкие возражения, запер машину и проводил не до подъезда, а до самой квартиры. Губы, подарившие прощальный поцелуй, были мягкими и родными – почти как у бабушки.
– До завтра, Лизочка. Спасибо тебе за шикарный вечер!
– Тебе спасибо…
Он покачал головой:
