Однако от глупостей Лиза все же удержалась. Отвернулась от подростка и спустилась в подземку. Но, что забавно, сегодня ей везло и здесь: двери открылись прямо перед ней, в вагон она вошла первой, юноша с чертежным тубусом вышел на «Кузнецком мосту» и освободил ей место, и даже вонючих или пьяных пассажиров по соседству не локализовалось… А когда Лиза добралась до «Выхина» – и вовсе случилось чудо. На остановке не оказалось ни единого человека, а маршрутка ждала, гостеприимно распахнув дверь, и тут же тронулась, как только Лиза устроилась на самом удобном местечке у окошка…
А дома ее встречали одуряющий запах свежей выпечки и бабушкина улыбка, и даже кот терся о ноги так аккуратно, что не оставил на новых колготках ни единой затяжки.
– «Муравьиную кучу» испекла! – гордо сообщила старушка. – Пойдем чай пить, пока она тепленькая!
– Ну, ты и чудо в перьях! – ласково попеняла бабушке Лиза. – С утра жаловалась, что голова болит, а сама кулинарные подвиги совершаешь!
Бабушка жестом фокусника сдернула с торта чистое полотенце, похвасталась:
– Смотри, какая красивая!.. А голова у меня прошла. Весь день раскалывалась, а вечером – как рукой сняло. Вот я и решила тебя побаловать!
– А я думала, что это я тебя побалую. – Лиза достала из сумочки макдоналдсовский пирожок.
– Он тоже не пропадет, – заверила старушка. – Спасибо тебе, Лизочка… А, пока не забыла. Тебе звонила твоя подруга Серебрякова.
– Чего хотела? – Лиза сосредоточенно вырезала из «кучи» аппетитный, граммов на триста, кусок.
– Узнать, какие новости по ее делу.
Лиза фыркнула.
– Да, так и сказала: «По моему делу», – уточнила старушка. – Просила тебя перезвонить ей в любое время. Серебрякова – это твоя подружка по институту? Такая полненькая, коренастая?
– Ага. – Лиза с наслаждением бросила в рот кусочек «кучки». – Обалденный торт, просто супер.
Но бабушку так просто не собьешь.
– А какие у тебя с Серебряковой дела?
Лиза поморщилась.
– У меня с ней – никаких.
– А у нее – с тобой? – не отставала бабушка.
Лиза внимательно посмотрела на старушку. Что это с ней сегодня? Обычно бабуля никогда на нее не давила. Если видит, что внучка не хочет чего-то рассказывать, – только плечами пожмет и оставит ее в покое. Неужели Серебрякова посвятила старушку в характер дела ?
– Да ну ее! Эта Серебрякова – вечно канючит, ноет… и свои проблемы на других перевешивает, – туманно ответила Лиза. – Но у меня до ее дела пока руки не дошли. Все некогда.
– А она, похоже, ждет, – с легким укором сказала бабушка. – Два раза повторила, что ей можно перезвонить хоть ночью.
– Господи, бабуль! Ну, что ты мне этой Серебряковой аппетит портишь? – возмутилась Лиза. – Чем болтать, лучше на «кучу» налетай. А то ведь с меня станется: сама все съем.
Бабуля послушалась, и о Серебряковой они больше не говорили. Перезванивать однокурснице Лиза тоже не стала – поздно, не хочется, да и сказать нечего. Но перед сном, пока бабушка плескалась-умывалась в ванной, Лиза все-таки достала из сумочки фотографию серебряковского молодого человека. Долго вглядывалась в беззаботное лицо с грустными глазами и даже ласково водила пальчиком по густым бровям… Может, раз сегодня такой везучий день, она почувствует что-то? Поймает хотя бы краешек волны, на которой живет серебряковский прекрасный принц?
Но фотография молчала. А в голове вертелись незваные и совсем не дружеские мысли: «Интересно, он хорошо танцует? А анекдоты – умеет рассказывать? А машина у него есть?»
М-да, несерьезный какой-то у нее сегодня настрой. И зачем только взялась за поиски, дала Серебряковой надежду?
Лиза вздохнула, убрала фотографию и выключила свет.
ЛИЗА. НОВЫЙ ПОВОРОТ
Транспортное везение продолжилось и назавтра.
Маршрутка и автобус мчались, будто на пожар, и Лиза в кои-то веки прибыла на работу вовремя. В восемь пятьдесят девять она уже распахнула дверь в отдел и весело выкрикнула с порога:
– Всем привет!
Мишка Берг в ответ улыбнулся, менеджер Светка шутливо откозыряла, девчонки-стажерки приветственно закивали. Одна Дроздова сидит, будто шомполом позавтракала.
– Здравствуйте, Антонина Кирилловна! – Лиза обратилась к ней персонально.
– Др…де, – продребезжала Дроздова и отвернулась.
– Вы имеете в виду «добрый день»? – уточнила Лиза, скидывая пальто и проходя к своему столу.
Дроздова разговор не поддержала. Демонстративно склонилась над клавиатурой. Лупит по клавишам с такой скоростью, что легко догадаться: печатает не свои мысли (их у нее максимум полторы в день, и те – глупые), а ряхинские ценные указания.
Лиза стрельнула глазом в рукописный документ, лежащий на столе у Дроздовой: разумеется, рука Аркадия Семеновича. Выведено слабеющим почерком: «МЕМО: всему персоналу».
– Я почему-то думала, что мы – специалисты, – произнесла Лиза в пространство. – А «персонал» – это только в «Макдоналдсе» или в супермаркете.
Она вопросительно глянула на Дроздову. Ну, сейчас уж точно заверещит: «Кузьмина! Имейте, наконец, почтение!» («Почтение» – любимое словечко Кирилловны. «Ее несбыточная мечта», – как говорит Мишка Берг.)
Но Дроздова, вот удивительно, снова смолчала. Нет, так дело не пойдет! Уже ведь традиция выработалась, что каждый день они начинают с легкой перепалки. Вон, весь отдел прислушивается – ждет, когда же Кузьмина с Дроздовой, наконец, поцапаются.
– Антонина Кирилловна, а что значит «МЕМО»? – простодушно спросила Лиза. – Аркадий Семенович мемуары написал?
– Кузьмина, – устало откликнулась Дроздова. – Прекратите паясничать.
– Она не паясничает, она уточняет! – тут же вступился за Лизу Мишка Берг.
Но Лизе продолжать перепалку уже расхотелось. Зачем смеяться над убогими!
– Простите меня, Антонина Кирилловна, – кротко сказала Лиза, усаживаясь за свой стол.
Мишка разочарованно присвистнул, а Дроздова вдруг приказала:
– Кузьмина! У вас на столе документ, ознакомьтесь.
– Слушаюсь, Антонина Кирилловна, – пробормотала Лиза и взяла бумажку, лежащую текстом вниз. Документ оказался коротким – всего три строчки. Лиза прочитала: «Загранпаспорт действующий, ксерокопия загранпаспорта истекшего (если был), справка о покупке 500 евро» . Что за ерунда? И она недоуменно произнесла:
– Я ознакомилась, Антонина Кирилловна. Только ничего не поняла. Будьте добры, объясните…
– У вас нет загранпаспорта? – с надеждой спросила Дроздова.
– Есть, но зачем? Я вроде никуда ехать не собираюсь…
