Выступления Троцкого с предложениями «огосударствливания» профсоюзов вызвали резкое отторжение части партийных кадров, которые образовали «рабочую оппозицию» во главе с А. Г. Шляпниковым и А. М. Коллонтай. Эти деятели называли Троцкого, а попутно самого Ленина, «военнизаторами труда», пособниками неравенства. Они выдвигали лозунг созыва Всероссийского съезда производителей, который взял бы на себя управление народным хозяйством. Близкие позиции занимала группа демократического централизма (В. В. Осинский, А. С. Бубнов, Т. В. Сапронов и др.). Позиции этих групп носили утопический характер, ибо ни отдельная кухарка, ни коллектив кухарок и поваров не были в состоянии осуществлять деловое управление сложнейшим экономическим механизмом. В свою очередь, руководство партии, используя ругательный ярлык, называло «рабочую оппозицию» анархо-синдикалистской группой.
Со своей платформой, пытавшейся примирить крайности, выступил Бухарин. Его поддержали лишь несколько партийцев, участвовавших в дискуссии. В ходе страстных споров политические платформы Троцкого и Бухарина сблизились. Сторонники Ленина презрительно называли платформу Бухарина «буферной».
Формально посередине, а официально вообще вне двух крайних течений находилась группа во главе с Лениным. Ее позиция мало чем отличалась от позиции Троцкого. Но Ленин вступил с Троцким в жесткую перепалку, передергивая его заявления, выхватывая их из контекста и т. п. Причины состояли в том, что Ленин, выдвинув совершенно пустой на первый взгляд лозунг, что профсоюзы — это «школа коммунизма», фактически прикрывал звонкой фразой то, что откровенно провозглашал Троцкий. Формально не нарушая специфики профсоюзов, Ленин с помощью некоторых близких к нему деятелей (в их числе были Зиновьев, Каменев и Сталин), понимавших и разделявших тактическую хитрость вождя, стремился действительно превратить профсоюзы в безгласный придаток государства и партии.
Собственно говоря, именно Ленин начал дискуссию, обрушившись на Троцкого в выступлении на объединенном заседании коммунистов — делегатов Восьмого съезда Советов, членов ВЦСПС и Московского совета профсоюзов 10 декабря 1920 года. Поводом стала брошюра Троцкого «О роли и задачах профсоюзов» — единственный его материал по этому вопросу, который Ленин, видимо, более или менее внимательно прочитал. В крайнее раздражение Ленина привела откровенность Троцкого, формулировавшего «перед городом и миром» то, что у Ильича подразумевалось само собой, но о чем он предпочитал не говорить вслух. Открыто высказать свои упреки Ленин не мог, поэтому твердил о том, что удивляется, «какое количество теоретических ошибок и вопиющих неграмотностей сосредоточено в ней» (брошюре Троцкого), о том, что у Троцкого — идейная путаница, в которой он обвиняет других.
[736] Произнеся демагогические фразы, что профсоюзы — это «школа хозяйствования, школа коммунизма», Ленин вновь и вновь обвинял Троцкого в неправильных методах подхода к массе, ошибочности идеи слияния профсоюзов с государственными органами,
[737] в попытке перенести на область хозяйства «не лучшее, а худшее в военном опыте».
[738] В результате делался вывод, что «тезисы» (на самом деле брошюра) Троцкого — «политически вредная вещь, что его политика — это бюрократическое дергание профсоюзов».
[739]
Самое любопытное во всех этих гневных эскападах заключалось в том, что Ленин критиковал Троцкого за те идеи и предложения, которые сам только недавно безоговорочно одобрял и поддерживал. Такая непоследовательность и фактическая непорядочность (если о таковой вообще можно вести речь применительно к высокой политике) связаны были с тем, что председатель Совнаркома начинал постепенно сознавать тупиковость военного коммунизма, необходимость перехода к видоизмененной (пока еще не новой) политике в хозяйственной области.
Позиция же Троцкого, особенно учитывая его высокий авторитет и властный характер, публицистический и ораторский талант, была явным препятствием для такого рода поворота.
Эта позиция оказывалась тем более существенным препятствием для намечавшегося Лениным некоторого изменения хозяйственно-политического курса, что противоположные Троцкому группировки — «рабочая оппозиция» и группа демократического централизма — явно отождествляли взгляды «двух вождей», считали их вполне официальной, хотя и ошибочной позицией руководства.
Ход дискуссии, продолжавшейся до Десятого съезда партии, показал Ленину, что практиковавшаяся в первые годы большевистской власти относительная демократия для узкого круга членов ЦК и других видных деятелей, опиравшаяся на безраздельный ленинский авторитет даже в тех случаях, когда с ним вступали в споры, становится непозволительной роскошью, может подорвать его власть. Своего рода «харизматическое» единовластие Ленина должно было уступить место формальному, нормативно закрепленному единовластию.
Это было тем более важно, что при крайне низкой политической культуре к власти приобщались представители агрессивных, стремившихся к социальному и личностному реваншу беднейших слоев, маргиналы или лица, стоявшие на грани социального отторжения. Этот карьеризм накладывался на ожесточенную борьбу за лидерство и власть в высшем эшелоне, отличавшуюся крайней неразборчивостью методов.
В начале 1921 года в ходе подготовки к Десятому съезду партии были выдвинуты несколько «платформ» по вопросу о профсоюзах. Ленин, отлично сознавая, что его платформа десяти (ее подписали также Каменев, Зиновьев, Сталин, Рудзутак и другие партийные деятели)
[740] будет поддержана основной частью парторганизаций, предложил через подставных лиц, чтобы выборы на съезд проводились по платформам, и это предложение было принято.
[741]
Впервые в истории большевизма выборы на Десятый съезд проходили по фракционным платформам. Ими являлись платформа десяти, представленная Лениным и Зиновьевым, платформа Троцкого «Роль и задачи профсоюзов», платформа «рабочей оппозиции» (А. Г. Шляпников, А. М. Коллонтай, С. П. Медведев и др.), платформа децистов (Т. В. Сапронов, В. В. Осинский, Р. Б. Фарбман и др.), «буферная» платформа Н. И. Бухарина.
Троцкий в своей платформе исходил из той же концепции перманентной революции, считая необходимым ради сохранения советской власти до начала мировой революции максимально милитаризовать государство, а профсоюзы «огосударствить», слив их с хозяйственными органами по отраслям промышленности. Рабочая оппозиция стремилась «осоюзить» государство. Примерно на той же позиции стояли демократические централисты. Бухарин пытался найти компромисс между позициями Ленина и Троцкого, но был ближе к Троцкому. Платформа десяти по внутреннему содержанию была также близка к платформе Троцкого, но прикрывала свою сущность демагогическими уловками. Правда, формально принуждению в работе профсоюзов отводилась подчиненная роль, основным методом работы объявлялось убеждение. Но профсоюзы рассматривались как «приводные ремни» партии, и это было главное. Защитные же их функции сводились только к ограждению интересов рабочих от ущемления со стороны бюрократии. Несмотря на общие, обычно не свойственные Ленину полулиберальные фразы, эта резолюция на деле была инструментом превращения профсоюзов в придаток партии и государства в еще большей степени, чем к этому стремился Троцкий.
