Личный состав плохо обучен. Позже выяснилось, что два котла из восьми — вообще замазучены. Особисты разузнали, что полуобученные матросы принимали в котлы вместо дистиллята забортную — соленую! — воду. А что делать — самое начало «костоломных реформ».
Однако адмирал Ерофеев докладывает — к походу готовы! И я планирую поход на 1996 год. Пригласил всех военно-морских атташе из средиземноморских стран, а также германского и английского — мол будем поднимать в Атлантике и в Средиземном море свои палубные самолеты. Почти блеф. Однако же поднимали!
ОКЕАН
Как бы то ни было, но в январе 1996 года авианосец «Кузнецов» в сопровождении эсминца «Бесстрашный» вышел в дальний поход под флагом адмирала Игоря Касатонова. Уже на выходе из Кольского залива сразу же попали в жестокий зимний шторм. Да и в Атлантике было не легче. Ураганные ветры свирепствовали повсюду. Семибальная зыбь воспринималась потом, как отдых. На ней даже вели траверзную заправку топливом.
АДМИРАЛ
— Только вышли за Норд-Кап, Касатонов докладывает в Главный штаб:
«Валя, трубки летят. Два котла не в строю. Что делать?»
«Сам решай, ты там на борту, тебе виднее».
Флагман решил идти. По плану они должны были принять на борт министра обороны Норвегии, но опоздали к точке встречи из-за падения скорости хода. Тем не менее вертолет министра приняли, объяснили задержку тем, что «выполняли в Баренцевом море спецзадачи».
Гибралтар прошли на 4-х узловой скорости и вошли в Средиземное море…
К началу февраля окончательно выяснилось, что положение с котлами на «Кузнецове» критическое. Потеря хода в открытом море для любого корабля не только позорное дело, но и крайне опасное. Тем более для авианосца с его огромной парусностью… Главком приказал своему первому заместителю немедленно отправляться в Средиземное море — выручать корабль. Адмирал Селиванов вылетел в Севастополь и в тот же день вышел на борту большого противолодочного корабля «Красный Кавказ».
4 февраля у острова Крит он сменил адмирала Касатонова на борту «Кузнецова» и поднял свой флаг — флаг начальника Главного штаба ВМФ России.
АДМИРАЛ
Первым делом заслушал механиков. Приносят злополучные котельные трубки: стальные, толщиной в палец — разорваны, как камышинки.
В строю всего шесть котлов. На ветер корабль не ворочает — ветром его отжимает. На всякий случай провели учения по буксировке. Буксир «Шахтер» едва тянул нашу громадину со скоростью два узла. А тут еще испарители воду не варят. Турбогенераторы летят, дизель-генераторы — летят. А надо на Мальту идти — деловой заход.
МАЛЬТА
18 февраля 1996 года «Адмирал Кузнецов» бросил якоря на внешнем рейде Ла-Валлетты.
Русский авианосец у берегов Мальты. Это надо прочувствовать. Древние форты, видавшие едва ли не все корабли мира на этом главнейшем морском перепутье, такого не видывали — авианосец под Андреевским флагом.
К «непотопляемому авианосцу», как назвал Мальту Черчилль — пришвартовался первый русский авианосец… Это тоже история.
Адмирал Селиванов бывал у здешних берегов не впервые. В 1990 году он прибыл сюда на ракетном крейсере «Слава» обеспечивать визит Горбачева. Президент СССР встречался с президентом США на нейтральной земле. Тогда был злейший шторм. И в этот раз тоже. Президент Мальты встретил российского адмирала с улыбкой: «Когда вы к нам в хорошую погоду придете?» Но Селиванову было не до шуток. Февральский шторм продолжал усиливаться…
АДМИРАЛ
— Мы во дворце — у министра обороны. Мой офицер связи докладывает: усиление ветра до 30 метров в секунду, а на «Кузнецове» по закону подлости ни один котел не пашет.
Быстро прикидываю: якорь-цепь у нас вытравлена на 100 метров, длина корпуса — 304 метра, а до скал — 250. При огромной парусности корабля — беды не миновать. Приношу извинения за то, что прерываем визит. Министр обороны понимающе с нами прощается. Машина мчит нас на вертолетную площадку. По всем летным правилам посадка на палубу при таком ветре запрещена, но мы поднимаемся в воздух. Если гробанемся, думаю, так хоть позора нашего не увижу — нанесет корабль на скалы на виду у всего города, всей Мальты, всей Европы… Однако летчики мастерски посадили свою машину на палубу «Кузнецова».
То, чего боялся больше всего — случилось: ни один из восьми котлов не в строю. А корму несет на скалы. С матюками и божьей помощью — ввели кое-как один котел, но всей его мощи хватает лишь для того, чтобы дать ход в полтора узла. Этого мало даже корму отбросить, а не то, чтобы сняться и уйти. Идут томительнейшие минуты… Корабль по-прежнему несет на камни. Уже не жду ничего хорошего. Вдруг доклад — ввели еще один! Смотрю с мостика — скалы медленно удаляются от кормы. Теперь можно и с якоря сниматься. Слава Богу и матросам из БЧ-5, наш вселенский позор не состоялся!
С Мальты уходили под самый красивый в мире марш «Прощание славянки». Его отчаянные и гордые рулады взлетали с палубы эсминца над старинными бастионами, столь похожие цветом камня на севастопольские батареи…
Провожать русские корабли вышла вся Ла-Валлетта. Никто, даже российский посол не подозревал, чего стоил авианосцу, чей пирамидальный силуэт маячил на внешнем рейде, отход от гостеприимного берега…
Но как идти дальше? Как возвращаться домой на двух котлах?
Безо всяких иносказаний на адмирала Селиванова взирали в те дни тени великих предшественников: Ушаков, Лазарев, Сенявин… Ведь это их эскадры в этих же водах добыли России славу великой морской державы. Они взирали на него умоляюще — не подведи, не посрами, спаси свою и нашу честь. — Кто-кто, а второй человек на российском флоте, адмирал Селиванов, прекрасно понимал, какой флаг развевался на гафеле его корабля! И какая тень может пасть на все три века родного флота, которому он отдал жизнь.
Спаси!
АДМИРАЛ
Передо мной были три варианта:
1. Дойти до Тулона и встать в ремонт. Но это опять позор на всю Европу.
2. Идти вдоль берега через Ла-Манш на Балтику. На этом пути в любой момент можно встать на якорь — глубины позволяют. Дотянем до Калининграда, а там в завод. Все-таки свой.
3. Идти на Север кратчайшим путем вдоль норвежского побережья.
Я принял решение возвращаться тем путем, каким пришли — вокруг Англии. И мы двинулись на Север… Я чуял этот корабль, как свою плоть, знал все повадки механизмов и турбин, котлов, наперед чуял: что когда сломается… И все-таки мы шли. Домой. Как в песне: «Мы же конечно…дотянем, доплывем».
Невидимые миру терзания остались за кадром истории. Мир же лицезрел, как с крутого трамплина русского авианосца срываются и взмывают в небо остроклювые птицы палубных истребителей. Что бы там ни было и как бы там ни было, но авианосец вышел в моря, дабы оправдать главное свое назначение.
Аксиома военно-морской стратегии: битву за океан невозможно выиграть без господства в океане воздушном. Крылатые ракетоносцы, разведчики и охотники за подводными лодками без прикрытия истребителей действовать не могут. Поэтому все ведущие морские державы миры строят плавучие аэродромы — авианосцы. Даже Индия обладает пусть стареньким, но все же авианосцем.
