Однако уже к следующему роману о Пуаро — «Убийству на поле для гольфа» — стало понятно, что Гастингса придется убрать: «На сей раз я ввергла Гастингса в любовное приключение. Если уж в книге должна быть любовь, я полагала, что вполне могу женить Гастингса. Честно говоря, я начала от него немного уставать. К Пуаро я была намертво привязана, но это не означало, что я обязана оставаться намертво привязанной и к Гастингсу». Причина, однако, не в том, что писательница всего за три года и два романа устала от недавно обожаемого Гастингса. Оказалось, что прямое подражание знаменитому тандему невозможно, так как подражательные образы не обладают должной неразрывностью. Модель Агаты Кристи вышла нежизнеспособной, и дуэт быстро распался, восстанавливаясь от случая к случаю. Почему?
Провал этой пары определился тем, что она противопоставила своих героев исключительно по принципу ум — глупость. На стороне Пуаро не было никаких достоинств, кроме интеллекта, все прочие его особенности нелепого иностранца в лакированных туфлях (признак дурного вкуса!), с точки зрения английских читателей, играли против него. Отождествляя себя с типичным британцем Гастингсом, они не имели оснований прощать Пуаро его превосходство. Только избавив Пуаро от вечного Гастингса, окружив его постоянно меняющимися персонажами, среди которых читатели могли выбрать какое угодно симпатичное им лицо для сопереживания, Агата Кристи спасла образ своего сыщика от читательской неприязни
[12].
Романы с участием Пуаро отличают большая четкость и лаконичность. Детектив высказывается сугубо в связи с действием, никакие размышления на общие темы ему не дозволяются. В отличие от Шерлока Холмса, он практически не обращает внимания на вещественные улики, сосредоточиваясь на психологических факторах преступления. Убийства, которые ему приходится раскрывать, внешне просты: никаких «тайн закрытых комнат» и прочих изысков жанра. Отказ Агаты Кристи от сложно устроенных преступлений объясняется, возможно, тем, что при начальной эффектности тайны она требует в концовке таких сложных и долгих разъяснений, что читатели откровенно устают (примером могут служить длиннейшие, на десятки страниц, финалы ее современников-мастеров «спецэффектов» Эллери Куина или Д. Диксона Карра). Финалы Агаты Кристи доставляют интеллектуальное наслаждение, но вместе с тем вполне динамичны.
Способ раскрытия преступлений также прост и лишен драматических эффектов: разговоры, разговоры, еще раз разговоры. Стрельба, погони, театральщина, которой не чужд Холмс, напрочь отсутствуют. Нет даже романтических красот и хоть чьих-то любовных переживаний! Влюбленных в романах беспокоит только вопрос, не он(а) ли совершил(а) убийство? Пуаро свойственна человечность, позволяющая ему иногда отпустить виновных, он верит в торжество справедливости, он торжественно заявляет: «Я не одобряю убийства», он готов бороться с преступлением или защищать невинных даже без мысли о гонораре, — но все эти его положительные свойства намечены достаточно эскизно, являются скорее декларацией, чем характеристикой его личности. При желании можно изложить его приблизительную биографию, но она никого особенно не заинтересует. Недаром, хотя он прожил полвека по одному лондонскому адресу, его дома-музея не существует. Как человек, даже как литературный герой, он читателям безразличен. Сама Агата Кристи называла его «законченным эгоистом».
Простота языка, типовой набор персонажей, подчиненность действия сюжету, малопривлекательный сыщик, простота оформления тайны, простота способов ее открытия… Но при этом никакой читатель никогда не упрекнет Агату Кристи в том, что ее скучно читать! Нескучно читать, приятно перечитывать, и не раз, — но почему?!
Известна мысль, что герой не может быть умнее автора. Герой Дороти Сейерс лорд Питер Уимзи проявлял свою сверхъестественную гениальность, прослеживая на свежевыпавшем снегу путь преступника до его убежища, что не пришло в голову очевидно дегенеративным полицейским. Нелепость? а как быть? герой не может быть умнее автора. Пуаро при всех его смехотворных замашках, тщеславии и франтоватости бесспорно умен. Разумеется, его профессиональная деятельность не имеет ничего общего с деятельностью реальных детективов, но он заметно превосходит своих литературных собратьев: читателям крайне редко приходится прощать ему ляпы или верить на слово, неподкрепленное вразумительными доказательствами.
Пуаро был расследователем почти непрерывно с 1932 по 1941 год, уступая свою роль трижды за семнадцать книг: в романах «Почему не Эванс?»
[13] и «Убить легко» его заменили молодые пары, и, естественно, его нет в «Десяти негритятах». Между 1941 и 1950 годами Агата Кристи явно пыталась от него избавиться, все чаще заменяя на Томми и Таппенс, Баттла, Рейса, разных молодых героев, дважды на мисс Марпл. Но, с другой стороны, она иногда задним числом вводила его в романы, изначально не предусматривавшие профессионального детектива, например, во «Встречу со смертью» и в «Кошку на голубятне». В обоих случаях его роль вполне эпизодична. Она сама почувствовала его неуместность здесь и совсем убрала, переделывая первый из этих романов для сцены. Во втором же из них она пыталась заменить его на мисс Марпл, но та хотя была уместнее в атмосфере школы для девочек, зато не вписывалась в сюжет с международными играми вокруг алмазов шаха. И Пуаро остался, хотя его функцию можно было бы целиком передоверить МИ-6, представленную в романе молодым героем. Точно так же и мисс Марпл вошла на служебную и ненужную по сути роль в роман «Одним пальцем». Про три эти книги можно сказать, что они по типу сюжетов и изложения принадлежат к романам без серийных детективов. Но старания писательницы ни к чему не привели: публика, как когда-то по поводу Шерлока Холмса, имела свое мнение и навязала его автору. К 1950 году Агата Кристи пришла к наилучшему решению: с тех пор почти ежегодно выходили по два романа — с Пуаро и мисс Марпл попеременно, лишь иногда перемежаясь книгами со случайными героями.
8
Мисс Марпл уникальнее Пуаро. Ее образ складывался постепенно.
«Быть может, мисс Марпл появилась потому, что я испытала огромное удовольствие, описывая сестру доктора Шеппарда в „Убийстве Роджера Экройда“. Она — мой любимый из всех персонажей этой книги — ядовитая старая дева, очень любопытная, знающая все и вся обо всех, все слышащая, — словом, розыскная служба на дому. Когда книгу решили инсценировать, больше всего меня огорчило то, что Кэролайн из сюжета исключили. Вместо нее доктора снабдили другой сестрой — гораздо более молодой, симпатичной девушкой, которая могла представить для Пуаро романтический интерес. Думаю, именно тогда, в Сент-Мэри Мидз, хоть я и не отдавала себе в том отчета, родились мисс Марпл и все ее окружение — мисс Хартнел, мисс Уэтерби, полковник Бэнтри с женой. Они жили уже в моем подсознании, готовые воплотиться в персонажей и выйти на сцену».
