Вскоре сформировалось и первое, по определению Деникина, «общерусское противобольшевистское правительство» — Донской гражданский совет. Его основой стали структуры земско-городского самоуправления и общественные организации. Предшественником Гражданского совета являлся Донской экономический совет. По своему статусу он представлял собой «частную организацию», созданную на основе бывшего Ростовского областного отдела военно-промышленного комитета, возглавляемого Н.С. Парамоновым, основателем издательства «Донская Речь». Сопредседателем Экономического совета был бывший председатель Московской губернской земской управы и первый командующий Московским военным округом полковник М.А. Грузинов. В состав Совета входили юридический, фабрично-заводской, горно-промышленный, сельскохозяйственный, финансовый и другие отделы.
Как и накануне Второй Отечественной войны, Михаил Васильевич не оставлял без внимания соответствующее «освещение» происходивших событий в прессе. Вряд ли местная ростовская и новочеркасская пресса его удовлетворяла. На Юге России следовало издавать «большую антибольшевистскую газету». В середине ноября через Щетинина им было передано приглашение приехать из Петрограда на Дон известному журналисту и издателю Б. Суворину.
Алексеев поддерживал контакты с Экономическим советом и, контролируя финансовые поступления в «кассу Алексеевской организации», был весьма заинтересован в том, чтобы деятельность военно-промышленных комитетов и земско-городских структур Юга России координировалась бы через посредство Экономического совета. Именно с санкции Алексеева уже в январе 1918 г. при армии (на основе кадров и структур местных военно-промышленного комитета и земского союза) был создан Особый комитет снабжения под руководством ростовского городского головы — бывшего председателя областного отдела Всероссийского земского союза кадета В.Ф. Зеелера. Представители деловых кругов, входившие в состав московского Совета общественных деятелей, могли, по мнению генерала, оказать эффективную финансовую поддержку начинавшемуся Белому делу. Правда далеко не все надежды на «помощь Москвы» оправдывались. Финансовые поступления на Дон не отличались значительными масштабами. Отчасти это было потому, что советское правительство с первых же недель своей работы поставило под жесткий контроль все денежные переводы и выдачи наличных средств. Но отчасти играло роль и открытое нежелание московских деловых кругов оказывать помощь «предприятию», не обещавшему очевидной «выгоды». Сестра милосердия М.Л. Нестерович-Берг обеспечивала переезды на Дон добровольцев по линии «Союза бежавших из плена». Алексеев лично поручал ей сбор пожертвований на армию. Нестерович-Берг встречалась в Москве с Н.И. Гучковым, Оловянишниковым, Коганом, другими московскими финансистами и промышленниками, но в большинстве случаев не видела с их стороны готовности к незамедлительной помощи «Алексеевской организации»
{96}.
Создавая систему управления на белом Юге, по мнению Алексеева, следовало озаботиться также обеспечением общественной поддержки. Прежние политические партии представлялись довольно «узкими», в силу формальных организационных причин, хотя в политическом «спектре» Юго-Востока России заметным преобладанием пользовалась кадетская партия. Но поскольку в конце 1917 г. большинство контрреволюционных общественных группировок еще оставалось в столице, то, по инициативе Михаила Васильевича, в Ростове и Новочеркасске стали создаваться структуры весьма влиятельного в будущем «Союза защиты Родины и свободы». Первоначально Союз, под наименованием «Союз спасения Родины», был основан в октябре в Москве членами кадетской партии. Но непосредственное руководство созданием Союза осуществлял прибывший в Ростов Б.В. Савинков, заручившийся со стороны Алексеева негласной поддержкой. Примечательно, что наименование «Союз защиты Родины и свободы» было предложено самим генералом уже после «большевистского переворота».
Нельзя сказать, что Савинков был чем-то близок Алексееву по взглядам. По оценке князя Г. Трубецкого, «с свойственной ему энергией и ловкостью, Савинков тотчас принялся обделывать свое дело. Прежде всего, он подъехал к генералам Каледину и Алексееву и предложил себя в качестве посредника с демократией… Генерал Алексеев лично не питал, конечно, никакого доверия к Савинкову, но, не отличаясь силой воли, он уступал перед железной волей всегда спокойного и всегда знающего, чего хочет, Савинкова»
{97}.
Алексеев поддерживал контакты с Москвой, Петроградом, Киевом. Связь с Москвой осуществлял Савинков, получивший от генерала полномочия для организации московского отделения Союза, которое стало весной—летом 1918 г. центральным звеном в Союзе, переняв его наименование и полномочия. Благодаря авторитетности «имени» Алексеева, Савинкову удалось создать многочисленную военную организацию из офицеров (3—4 тысячи) во главе с полковником А.П. Перхуровым, также прибывшим с Дона. Московские кадеты и правые политики, несмотря на определенную «политическую антипатию» к бывшему «террористу», договорились о принятии савинковским «Союзом» политической программы Добровольческой армии.
В Петрограде генерал Алексеев поддерживал контакты с организацией генерал-лейтенанта А.В. Шварца (своего бывшего сотрудника но работе в «крепостном комитете») и другого своего сослуживца по Ставке — действительного статского советника Орлова (будущего начальника контрразведки Военного управления Особого совещания). В Киев, получив полномочия от Алексеева и Корнилова, отправился бывший комиссар 8-й армии Юго-Западного фронта В.К. Вендзягольский. Савинков, Вендзягольский, а также известные на Дону представители демократии П.М. Агеев и С.П. Мазуренко входили в состав общественного «Совещания при генерале Алексееве», составляя «демократический фланг» политического фронта, на который опиралась Добрармия. Ожидались пополнения и с Румынского фронта. Как отмечал в письме к Главнокомандующему армиями фронта генералу Щербачеву Корнилов, «все стремления, как мои, так и генералов Алексеева и Каледина, в настоящее время сводятся, главным образом, к скорейшему набору добровольцев и обеспечению армии вооружением, снаряжением, боевыми припасами и денежными средствами, причем, конечно, особенно важно получить бойцов и оружие»
{98}.
Для Алексеева было очевидно, что эпизодические, персональные контакты явно недостаточны для того, чтобы обеспечить активное, «всероссийское сопротивление захватчикам власти — большевикам». По опыту создания «Союза защиты Родины и свободы» формировались новые подпольные военно-политические организации — т.н. «Центры Добровольческой армии». Через них генерал надеялся преодолеть один из существенных недостатков подрывной антисоветской работы — отсутствие должной централизации и координации действий. С этой целью предусматривалось образование областных Центров, а также связанных с ними губернских и уездных структур. Первоначально они были полностью автономны в своей деятельности и, хотя формально они подчинялись Алексееву и его Политической канцелярии во главе с полковником Я.М. Лисовым (с 3 июня 1918 г. — Военно-политический отдел Добровольческой армии), но получали для себя лишь общие указания по работе и незначительные финансовые поступления
{99}.
