— Достаточно сказать Фанье, — тихо буркнул разбойник, и все стихло.
— Цветок?
— Они ушли, — тихо прошелестел голосок древня. — А тебе нужно поесть и отдохнуть.
— Лучше я сначала еще спою, — оглядела полумрак пещеры Тэрлина. — Вам ведь надо посадить тут много мха?
— Нам не только мох нужен, и тем, кто внизу, — тоже, — едва слышно выдохнул древень, но спорить не стал.
И Тэри пела, потом спала, купалась, ела и снова пела, забывая о времени и обо всех своих прежних желаниях. Отныне у нее осталась только одна цель — помочь цветку вернуть его загадочную силу и поддержать древней, неустанно устраивавших новое безопасное убежище для своей матери.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
принесшая в замок Элайн необычные новости и перемены
Девушке казалось, что прошел чуть ли не месяц, когда цветок внезапно снова призвал ее к себе.
— Мы ценим твой труд и доверие, — уверенно заявила мать древней, — и настало время открыть еще одну тайну. Древни сказали тебе, почему унесли меня от прямых тоннелей к источнику?
— Да. Тебя отравляла магия чернокнижников, — кивнула девушка.
— Это только одна причина, и не самая главная. Мне нетрудно закрыть себя щитом от любого яда и отклонить любую магию, когда я в полном расцвете. Но все мои усилия уходили на отражение тяжелых эмоций, ты ведь не могла не понять, что я ощущаю горе и радость, боль и гнев все существ вокруг? Поэтому цветы жизни и прячутся в выработках и пещерах, подвалах и катакомбах. Нам нужно быть спокойными и сосредоточенными, чтобы полностью передать все знания новым бутонам. Но на старом месте это было невозможно. Сначала снизу из выработок хлынула, все более нарастая, волна боли и отчаяния, потом оборотень привез шесть девушек с несчастливыми мыслями.
— Мы же не знали…
— Вы не виноваты и он тоже. Он до двенадцати лет считал родителями отца Фаньи и его жену и получил ощутимый удар, узнав правду.
— Но она всегда была рядом!.. — ринулась Тэри на защиту королевы.
— Он ее простил, оправдал и оберегал изо всех сил, не обращая внимания на злые сплетни. Но это было позже, а в восемнадцать ушел на континент, с тайной мыслью найти и убить отца.
— Мать древней, я кое-что знаю, но зачем ты сейчас говоришь о нем? Ты же видела, он не захотел обо мне даже слушать.
— У него было важное дело — проникнуть в гномьи выработки.
— Но Иридос сказал… — Тэри запнулась, сообразив, что если бы у них ничего не получилось, то цветок жизни об этом даже не заикнулся бы. — Ты хочешь сказать, они уже там?
— Да. Им пришлось сдаться в плен. — Серебряный голос цветка звучал поминальным звоном.
— И где они сидят? Цветок? Ты почему смолк? Ты знаешь, как им помочь? А магистры в курсе, где эти заговорщики? Ох, светлые боги…
Тэри обессиленно опустилась на кучу мха и жалобно всхлипнула, чувствуя, как разлетается вдребезги владевшие ею в последние дни спокойствие и безразличие к судьбам подруг и любимого мужчины.
— Прости меня, я временно притупляла твои чувства, чтобы они не отравляли и без того нерадостное существование в этой пещере, — без тени вины заявил цветок. — К тому же это лучшая проверка на подлинность чувств и путь к пониманию своих настоящих желаний. Люди часто путают тягу к душевному теплу или телесное влечение с истинной любовью, а потом обижаются, не найдя в своем избраннике того, о ком мечтали.
— Не нужно о любви… — печально усмехнулась Тэрлина, — она не для меня. Но это сейчас не имеет никакого значения, скажи, чем я могу им помочь?
— Одной тебе не справиться, — тихо сообщил цветок. — Черные алхимики забеспокоились, начали закрывать ловушками и обвалами старые выработки, в которых живут пленники и гномы. Я закончила расчистку ведущих туда тоннелей, но древней мало, а нужно на всем пути расставить приюты, через которые пойдут беглецы. Твои сестры подошли бы, в них нет магии, и они не будут сбивать мои маячки. Но есть одно условие — они сами должны пожелать пойти сюда. Если хранительница приюта будет трястись от страха или сожаления, а хуже того — от ненависти, мне придется тратить больше сил, а их просто нет.
— Давай я тебе спою и пойду к ним, поговорю? — мгновенно приняла решение Тэри. — И не волнуйся, я обязательно вернусь.
— Я в тебе не сомневаюсь. Но подруг проверяй тщательно и не бери ту, в ком не почувствуешь истинного желания. Позже, если удастся привести сюда первых людей, мне станет легче, среди них много оборотней.
— Поняла, — серьезно кивнула Тэри, устраиваясь на привычном месте.
За это время она научилась петь, отрешаясь от всего, и в то же время видеть все происходящее как бы со стороны. Иногда девушке казалось, что это цветок позволяет ей на мгновение взглянуть его глазами, но чаще верилось в собственное возросшее мастерство сирены. Ведь никогда раньше она не пела так много и с подобным самозабвением, вкладывая в голос всю душу и забывая о времени.
Тэри и в этот раз не помнила, сколько баллад перепела, очнулась, лишь когда прохладная лапка древня втиснула ей в руку кружечку с ягодным соком. А едва девушка проглотила густой кисло-сладкий напиток, зеленый мох поднялся волной, спеленал ее, как младенца, и потащил куда-то все быстрее и быстрее.
Но сирена этого уже не чувствовала, она спала сладко, как воин, сдавший свой пост.
А вот Бетриссе в эту ночь не спалось. Вечером приходил Годренс, принес письма от мужчин и новости, растревожившие душу.
Хотя жизнь в королевстве вроде потихоньку налаживалось. В Карстаде маги плато закончили проверку и всех, на ком висело заклятие подчинения, заперли за крепкими стенами замка Галтено. Многие нуждались в лечении, и абсолютно всех нужно было тщательно допросить: чернокнижники держали в домах и подвалах своих тайных рабов оружие и зелья, а кое-где устроили целые лаборатории и мастерские.
Самого Сарлита пока посадили в камеру по соседству с родным сыночком. Как выяснилось, Фангерт действовал не по приказу чернокнижников, а по собственному желанию, наивно поверив всему, что изрекал опутанный чарами отец. И таких, как он, одураченных, но не подчиненных, было еще несколько десятков, а может, и сотен. Эти крикуны постоянно пытались помешать магистрам плато, сеяли смуту и устраивали скандалы, неизбежно переходящие в пьяные дебоши.
Поэтому у Тайвора Лаверно и Ительниза Габерда, поделивших власть в столице, не было ни одной свободной минутки, чтобы проведать любимых жен. Не приходил в Элайн и Карлант, взявший под свое командование инженерные войска.
Кадетки все прекрасно понимали и не роптали, терпеливо ожидая своего часа. А пока каждое утро вставали с первыми лучами солнца и под предводительством Фаньи гуськом шли через весь двор. Возле лестницы брали из кучки по несколько камней и, пройдя круг по верхней галерее стен, возвращали на место. А потом отправлялись в подвал и не уходили оттуда, пока не преодолевали все препятствия большого тренажера.
