— Кто? — На Иридоса страшно стало смотреть, его волосы вмиг потемнели и встали над черепом высоким, отливающим багрянцем гребнем, рот растянулся, показывая кончики острых клыков, а стальные когти длиной с мизинец яростно прочертили на камне глубокие бороздки.
— Надзиратели приводят сюда старого оборотня, — спокойно пояснил Тробер, усаживаясь на пол рядом с насторожившимся зверем, и опасливо погладил пальцем мягкий мех, — и он показывает им амулет со знаком дома ди Тинерд. А потом уводит тех, кого отберет, обычно одного-двух.
— Почему ты заранее мне этого не сказал? — постепенно усмиряя бушующий в душе гнев, рыкнул на него Иридос.
— Я ведь тоже в первый раз тебя вижу, — пожал плечами коротышка. — И хотя с нашими охранниками вы расправились здорово и потом ни в чем не выказали подвоха, но пока я не рассмотрел как следует его кокон, до конца тебе не верил. Все ведь знают, чисто-белый зверь бывает только у белых ведьмаков, а они никогда не пойдут ни на подлость, ни на сделку с темными, нечестными людьми.
— А может, это морок? — опасливо поглядывая на снова вернувшего человеческий облик Иридоса, неуверенно предположил один из рабов.
— Нет, — сухо буркнул магистр, — он действительно белый ведьмак и вожак свободной стаи. А лицо вам пока показать не может из-за семейных тайн. Но того шакала я теперь найду. Тробер, а ты, случайно, не знаешь, куда их уводили?
— В лабораторию, — скорбно поджал губы гном. — Есть тут такая, тайная. Раньше я молчал… чего их зря пугать.
— Проклятые выпни! — В пожелтевших глазах дракона снова сверкнула неукротимая ненависть. — И далеко она?
— Я вас туда не поведу, — мотнул головой гном. — Там на каждом шагу ловушки. Нас и заставляли делать… и поклясться здоровьем детей никому не открывать секретов.
— Я тебя и не прошу вести, — огрызнулся магистр, — а спрашиваю — далеко ли и в какой стороне?
— Не очень далеко, — мотнул головой гном. — Часов пять идти на север и подняться на два уровня выше. Но отсюда туда не пробраться. Черные даже в эти забои не оставили ни одной лестницы, еду спускают в корзине на веревке. И урок тоже корзиной забирают, камень в этих забоях ценный, но они редко какой день больше горсточки набивают.
— А как же тот выпень?
— Спускается по веревочной лестнице, под охраной наемников и ведьмы. Но он далеко не ходит, тут дух тяжелый, вредный. Просто собирает всех к главному стволу амулетом. Они бы не пошли, да ошейники жечь начинают.
— Вот потому я первым делом их и сниму, — кровожадно блеснул вмиг подросшими клыками дракон и подтянул к себе поближе свою добычу.
— Отпусти его, — привстал с места самый старый оборотень. — Попробуй на мне. У него и так сердце сдает.
— А я, по-твоему, маг или какой-то чернокнижник, — оскорбленно вздернул нос Иридос, — чтобы не суметь подлечить собрата? И больно ему не будет, уже почти девять лет улучшаю способы снятия всяческих оков и ловушек. Лучше скажи, почему вы сидите тут, если источник в другой стороне?
— Нам он не нужен, — мрачно зыркнул тот шахтер, который обвинял дракона в покупке рабов. — Это ярмо и так сосет магию, как пиявка. И с кокона, и со всего вокруг.
— А чем больше в ошейниках энергии, — тихо перевел Тробер, — тем легче ведьме управлять через них рабами.
— Зря я ее там не прибил, — с досадой ругнул себя маг и мягко махнул рукой, словно оборачивая пациента шарфом. — Почему-то таких подробностей о ней не знает ни один из верхних охранников. И о ее муже… кстати, Тробер, он ведь полукровка.
— Сманил когда-то ушлый дроу молодую дуреху из гномов Ардага, — нехотя поведал староста, внимательно следя за действиями дракона. — Сам потом женился на приданом, а ее оставил при кухне, и ребенок вырос там же. С виду он почти гном, но мы его своим не считаем. Нас не уважает, законы не чтит, ремесла не имеет. И откуда он эту ведьму взял — тоже не знаю. Но сын у нее уже был. Гнилой и злой человечишко.
— Согласен, — отстраненно буркнул Иридос и вдруг сомкнул ладони на горле пациента, будто собираясь его удушить.
Тот лишь сдавленно охнул.
Дернулись, готовясь к прыжку, пленники, но белый барс предупреждающе рыкнул и встал рядом с напарником. Отпуская на волю кокон, Рад начинал лучше чувствовать магическую энергию. Не так, как маги, яркими цветными всполохами, а скорее ощущением особого тепла, идущего от заряженных камней. И сейчас отчетливо понимал, чем занят Иридос. Так же бесцеремонно, как обобрал наемников несколько часов назад, вытягивает энергию из напоенного до отказа ошейника.
— Тихо, — строго предупредил магистр дернувшегося раба. — Тебе ведь не больно, я чувствую все ваши эмоции. Поэтому не нужно выкапывать железяки из золы.
Последние слова относились к шахтерам, и в самом деле подозрительно завозившимся на своих необычных лежанках. Те притихли, только глаза настороженно поблескивали, показывая, как мало пока рабы доверяют нежданным спасателям.
Иридос снова сосредоточил все внимание на пациенте и через минуту осторожно разомкнул руки, держа в ладонях остатки ненавистного рабам украшения. Стальные звенья, соединявшие кованые розетки с камнями, в нескольких местах выглядели так, словно не один год пролежали где-то под кустом. Металл почернел и пророс ржавчиной, осыпавшейся на ладони мага рыжей пылью.
— Держи, — протянул дракон камни гному. — Может, на что-нибудь пригодятся.
Тробер брал остатки ошейника так опасливо, словно это была черная гадюка, но, рассмотрев потемневшие камни и осторожно потерев между пальцами рыжий металл, пренебрежительно фыркнул, хозяйственно ссыпал дар в неизвестно откуда вытащенный кисет и победно глянул на ошеломленных оборотней:
— Вот это мастер, сразу видать.
В этот миг Рад вдруг отчетливо расслышал в тишине звук приближающихся шагов и предупреждающе зашипел, показывая пленникам острые иллюзорные клыки.
— Он не со злом, — не успел проговорить Иридос, как из темноты прохода в пристанище шахтеров торопливо шагнул беловолосый старик в таком же рабском ошейнике.
— Готовы?
И вдруг обнаружил безмятежно сидевшего на камне Иридоса и ошеломленного шахтера у его ног. А потом рассмотрел насторожившегося белого зверя и невозмутимо глядящего на него знакомого гнома.
— Тробер? А ты откуда? И что здесь происходит?
— Они пришли нас спасать, — уверенно объяснил староста, как видно, разрешивший наконец все свои сомнения. — А я показал дорогу.
— Я Иридос, — ровно сообщил дракон, уверенно вытащил плетью из толпы пожилого шахтера, который недавно вызывался добровольцем, и перенес ближе к себе, потеснив освобожденного оборотня. — Садись, так мне удобнее.
Раб беспрекословно повиновался, и процедура повторилась, только теперь заняла вдвое меньше времени.
— Почему-то на тебе ошейник был попроще, — немедленно объяснил причину магистр.
