— Она работает в городе, в магазине мистера Поттера Палмера, — его лучшая продавщица.
Я видела, как миссис Ньюджент уже открыла рот, чтобы что-то прокомментировать, но в этот момент Мэрион толкнула ее локтем в бок.
— Мы уже пойдем, полковник. Я отнесу письма прямо на почту. Хорошего вам дня.
* * *
— О, мама, как ты могла? Ты так похвалялась мной перед Мэрион и полковником Маллигэном! — воскликнула Бриджет. — Что подумает Джеймс Ньюджент?
Мы шли вдоль по улице Ласаля.
— Будем надеяться, что у него есть своя голова на плечах и он не позволит такому снобу, как его мамаша Элис, помыкать им. Если же у него не хватит мужества противостоять ей, он тебе не подходит. Это напомнило мне одну историю о матери, которой не нравилась девушка, полюбившаяся ее сыну. Ее мне рассказала одна женщина в Кладдахе, — сказала я. — Хочешь послушать?
— У меня совсем не то настроение, мама, чтобы слушать истории. Я больше никогда не смогу посмотреть Джеймсу Ньюдженту в глаза.
— Перестань, Бриджет, истории сокращают путь.
Упираться она не стала, и я начала:
— Fadó, давным-давно один парень из Кладдаха влюбился в девушку, но его мать была настроена против нее. Она начала распускать о девушке ужасные сплетни, говорила, что та не более чем потаскуха и тому подобное. Парень поверил наговору и порвал с девушкой, однако затем выяснил, что все это была ложь. Он отправился к девушке с извинениями, но теперь уже она не хотела иметь с ним дела. Он постоянно приходил в дом ее отца, но она не желала даже видеть его. Однажды он случайно повстречал возлюбленную на берегу и начал просить вернуться к нему. «Выходи за меня. Выходи за меня», — настаивал он, повторяя, что собственная мать привела его в ярость. Эти двое теперь любили друг друга с такой страстью, которая сродни проклятию. Девушка сказала ему: «Я выйду за тебя». Он был на седьмом небе от счастья. «Я выйду, — продолжала она, — но при одном условии: ты должен принести мне в ладонях сердце своей матери». Он так и сделал: вырезал сердце матери и еще кровоточащим предложил его своей девушке. «Прими его из моих собственных ладоней», — сказал он ей. Именно это сердце и эти ладони мы видим на кладдахском обручальном кольце.
— Ох, мама, какая жуткая история!
— Возможно, однако в ней что-то есть. Матери могут относиться к своим сыновьям по-собственнически.
Впрочем, не только матери, но и сыновья: последним словом Джонни Ога было «Mathair». Я сама вырвала бы себе сердце ради своих сыновей. И если миссис Ньюджент действительно не захочет, чтобы ее сын имел дело с девушкой из Бриджпорта, Бриджет, по крайней мере, предупреждена о такой возможности.
* * *
Вернувшись домой из магазина, Майра была больше похожа на себя, чем до начала войны.
— Нет, ты не поверишь! — с порога воскликнула она.
Ее вызвали в кабинет мистера Поттера Палмера, и кого же она там увидела? Полковника Маллигэна собственной персоной! Он хотел лично поблагодарить ее перед своим отъездом в Вашингтон. Мистер Поттер Палмер был очень впечатлен. Она сообщила полковнику Маллигэну, что служащие магазина уже начали сбор средств, чтобы поставить на могиле Джонни Ога надгробный камень. А затем эти двое мужчин спросили, не желает ли она включиться в более активную деятельность в память о своем сыне. Похоже, что ныне клубы матерей по всей стране объединяются в Санитарную комиссию Соединенных Штатов, призванную улучшить условия в госпиталях и военных лагерях.
— Подумай об этом, Онора, — сказала Майра. — Джонни Ога убила лихорадка. И, возможно, будь там получше с медициной, он выжил бы.
Женщины собираются внимательно следить за судьбой каждого раненого и оперативно передавать информацию их семьям.
— Я тоже поехала бы к нему, если бы знала, где он находится.
— Майра, звучит это просто здорово. И ты точно прекрасно справишься с этим.
— Да, — согласилась она. — Большинство остальных женщин там протестантки, но я в состоянии поладить с ними. Не этим ли я каждый божий день занимаюсь в своем магазине?
Вдруг глаза Майры наполнились слезами.
— Джонни Огу это тоже понравилось бы.
— Несомненно, — подтвердила я.
Эта новая цель в жизни Майры взбодрила нас всех. Лишь Бриджет была расстроена: она так и не получила приглашения от Джеймса Ньюджента и старалась скрыть свое разочарование. Две недели она ежедневно ходила на почту — и ничего.
Майра заметила унылое настроение Бриджет и спросила меня, в чем дело.
— По сравнению с твоим настоящим горем это сущие пустяки, — сказала я.
Но сестра заставила меня рассказать подробнее. Майра сказала, что любовное томление дает облегчение. По крайней мере, это нормально. После этого у них с Бриджет состоялась длинная беседа. Не знаю, о чем они там говорили, но только Бриджет написала Джеймсу Ньюдженту записку, в которой поздравляла его с Рождеством и приглашала как-нибудь навестить нашу семью. Майра поручила доставить послание Томасу.
— Он точно сумеет сделать это в обход матери Джеймса, — заявила она.
Я подумала, что теперь Бриджет будут считать там нахалкой, но ничего не сказала.
Вернувшись, Томас так и сыпал подробностями разговора с Джеймсом Ньюджентом. Похоже, миссис Ньюджент сказала своему сыну, что Бриджет Келли помолвлена с одним бриджпортским парнем из Бригады, заявив, что об этом ей сообщила их горничная. И офицеру негоже заглядываться на возлюбленных своих подчиненных. Короче говоря, Томас открыл ему глаза.
Бриджет была уверена, что больше никогда не увидит и не услышит Джеймса Ньюджента. Какое унижение, какой позор…
— Займись-ка стиркой, чтобы отвлечься от Джеймса Ньюджента, — посоветовала я ей.
На следующий день, в субботу, Бриджет выставила во дворе лохань для стирки. Было холодно, но солнечно, и с запада тянул легкий бриз. Я сказала, что, если она прополощет белье и развесит его до полудня, оно успеет высохнуть и при этом не заледенеть.
Я подошла к окну, чтобы посмотреть, как у нее получается, но тут заметила молодого человека, который широким шагом направлялся прямо сюда: черные брюки, зеленый китель, медные пуговицы сияют на солнце — и эти золотистые кудри… Джеймс Ньюджент собственной персоной.
Я улыбнулась. Нет, он не нес в ладонях сердце своей матери. С другой стороны, это же все-таки Америка.
Глава 31
Рождество 1861 года наступило и прошло, а Патрик Келли так и не появился. Это стало для нас большим разочарованием. Хотя я испытывала своего рода облегчение — от греха подальше.
Пэдди в составе Ирландской Бригады оставался в Чикаго. Джеймси и мальчиков Майры в армию не взяли. Военные действия не велись. Обе армии находились на зимних квартирах. Впервые в жизни я надеялась, что весна будет поздней.
