Майкл, услышав, что Пайк говорит обо мне, начал было спускаться, но Оуэн жестом велел ему оставаться на месте и заговорил с Пайком сам.
— А этот силуэт — я имею в виду лошадь, — он не наводит вас на мысль о кобыле, которую ее светлость привезла с собой из Англии? — спросил он.
— Не вижу никакого сходства, — заявил Пайк, оглядывая Чемпионку.
Я ускользнула, спрятавшись в толпе.
Майор Джордж, Мерзавец Пайк собственной персоной. Я с чувством сплюнула на землю, как это всегда делала моя бабушка, видя зло в любом его проявлении.
Я видела, как Оуэн подвел Майкла на Чемпионке к зоне старта, а затем заметила отца, братьев и соседей Оуэна, которые все стояли у дальнего края круга.
— Никогда не думал, что буду следить за выступлением собственной лошади на Голуэйских скачках, — сказал папа. — Сегодня наш день, день O’Cadhla, господина Коннемары.
К нам подскочил Оуэн.
— А встретить майора Пайка — это, случайно, не плохая примета? — спросила я Маллоя.
— Вовсе нет, — сказал он. — Взглянуть в глаза своему противнику. Простите за тупые замечания этого старого козла. Мне нужно было бы высказать ему за это, но я подумал, что за вас вступится мистер Линч, а тот в этот момент как раз отошел к священникам и всем остальным.
Я ничего не ответила.
— Кстати, если уж зашла речь об их святости, то вот отец Джилли, великий спортсмен, — продолжал Оуэн. — Доброе утро, отче.
При этом Оуэн снял шляпу. Его примеру последовали отец, мои братья и другие мужчины.
Когда священник приблизился к нам, я тоже присела в книксене.
Отец Джилли кивнул: хотя он и не сидел верхом, но все равно возвышался над всеми нами.
— Не думаю, что вы человек азартный и делающий ставки на бегах, ваша святость, — сказал Маллой, — но, возможно, если у вас есть кто-то из друзей, которых это интересует… Ставка на лошадку по имени Чемпионка может быть очень даже при-быль-ной.
— Спасибо, хм-м-м…
— Маллой, сэр. Оуэн Маллой.
— Прихожанин?
— Разумеется, сэр. — Оуэн поднял свою шляпу еще выше, и я поклонилась немного ниже, когда отец Джилли проходил мимо.
— Ему имеет смысл выказать побольше уважения, Онора. Он может нам очень понадобиться, если мистер Линч попробует отказаться от нашего договора, когда Чемпионка выиграет.
— Вы в этом так уверены, Маллой, — заметил отец.
— Уверен. И рад тому, что перебросился со священником парой слов, — он будет на нашей стороне.
— А наша бабушка говорит, что слова, пусть даже сладкие, на хлеб не намажешь, — заметила я.
— Господи, надеюсь, что это не соответствует действительности, иначе стратегия всей моей жизни пошла прахом. Я нахожу, что мелкопоместное дворянство, агенты и духовенство всегда открыты для лести, и ничто в этой лести не кажется им слишком уж чрезмерным и неуклюжим. Полагаю, все они настолько высокого мнения о себе, что это ослепляет их… О, их уже выстраивают! Что ж, молись, девочка!
И я молилась. Добрые наши святые — Бригитта, Энда, Патрик, Мак Дара — и, конечно, вы, Дева Мария и Господь наш, ну и еще бог Луг, королева Маэва, Маха, в общем, все, у кого есть хоть немного могущества в руках, — услышьте меня… Пусть Чемпионка победит! Ведь если она проиграет… Даже думать об этом не хочу.
Когда гонки стартовали, я стояла зажмурившись, но громкий топот десяти лошадей и вопль Оуэна Маллоя послужили для меня сигналом, что все началось. Я также слышала рев отца и братьев.
— Давай, Чемпионка! — орал Деннис.
— Господи Иисусе, Майкл слышал хотя бы слово из того, что я ему говорил? — воскликнул Маллой.
— Но, Оуэн, он же первый, он лидирует!
— Но вот приближается этот гад Стронгбоу. Ты посмотри, как эта сволочь капитан Роберт, сын майора, ведет своего коня! Да он столкнет Майкла просто из вредности!
Огромный конь уродливой мышиной масти перепрыгнул через первую стенку и рванулся за Чемпионкой. До следующих ворот оставалось всего несколько ярдов…
— Когда он догонит ее, то убьет! — сказал Маллой.
Майкл прильнул к шее Чемпионки, она ускорилась, вся сжалась и перелетела через преграду, легко приземлившись на траве.
— А это было правильное место для такого прыжка, мистер Маллой? Слева, по центру или же…
— Да какая теперь, к свиньям собачьим, разница! — огрызнулся тот и заорал: — Давай! Вперед, Майкл! Давай, Чемпионка, рыжая банши
[27]! Беги!
Теперь уже прыгали на своих местах и вовсю кричали все: отец, мальчишки, рыбаки, фермеры, женщины из Кладдаха.
— Curadh, Curadh! Беги, беги, беги! — истошно вопила я.
Остальные наездники позволили Стронгбоу и Чемпионке задавать темп гонки, выжидая, что Стронгбоу атакует нашу молодую кобылку, собьет ее и на этом сам выбудет из борьбы, оставив всю трассу для них.
На повороте капитан Пайк увел Стронгбоу вправо. Его конь ринулся вперед и ударил Чемпионку в заднюю часть.
— Это не по правилам! — закричал Маллой стюардам. — Нарушение! Вы что там, ослепли все? Вы что, не видите этого, негодяи?
Этот толчок со стороны Стронгбоу сбил Чемпионку с шага. Она споткнулась, качнулась вперед…
Я закрыла глаза. Только не упади!
— Она выровнялась! — воскликнул Маллой. — Молодчина! Хорошая девочка! А теперь отрывайся от этого guilpín, неотесанного грубияна, и коня, на котором он скачет!
Так она и сделала. Словно решив про себя: «Пора уже со всем этим заканчивать», Чемпионка птицей перелетела через последние два препятствия и пересекла линию финиша — первой.
— Она выиграла, выиграла! Чемпионка победила! — отчаянно вопил Маллой.
Отец обнял меня, а затем принялся трясти руку Маллою.
— Ура, ура, ура! — хором орали Деннис и Джозеф.
— Благодарю тебя, Святая Бригитта, — прошептала я, — и всех вас там, наверху! Спасибо!
* * *
Оуэн Маллой настоял на том, чтобы на вручение приза пришел отец Джилли. Да еще и убедил мистера Линча — путем многократного повторения «ваша честь» через каждые два слова, — чтобы призовые деньги между ним и Майклом разделил отец Джилли, оставив один соверен для бедных церковного прихода.
— Которыми мы уже не являемся, — шепнул мне Майкл.
И мистер Линч согласился. Двенадцать соверенов ему, двенадцать соверенов Майклу и еще один отцу Джилли.
