Мы были субарендаторами и платили Оуэну Маллою, поэтому Майкла эта участь миновала последние шесть лет. Однако десятник на стройке всех этих объяснений слушать не стал.
Я очень тревожилась. Мне совсем не нравилось, что Майкл будет рядом с Джексоном и старым майором. Но он заверил меня, что они с Оуэном будут в полях далеко от дома, — просто еще две согнутых спины среди множества других арендаторов, работающих на посевной у своего хозяина.
Я не видела Майры с того осеннего дня, который окончился для нас так печально. На Рождество она прислала мне записку с Тэдди Куинном, в которой было сказано, чтобы я не приходила. Майра писала, что даст мне знать, когда это можно будет сделать, и просила передать лекарство для старого майора через Тэдди. И с тех пор — ничего.
* * *
— Ты видел Майру? — спросила я у Майкла поздно вечером, когда дети уже заснули.
— Видел, — ответил он.
— Что она сказала?
— Ничего.
— Ничего? Что ты имеешь в виду?
— В поле к нам вышел Тэдди Куинн. Джексон застал Майру за тем, что она давала еду женам батраков — всего лишь объедки, остававшиеся после ужина майора, — но Джексон обвинил ее в воровстве и хотел, чтобы ее арестовали. Капитан Пайк тогда остановил его, но теперь ей не разрешается покидать дом. Мы должны были спрятаться в конюшне и ждать, пока она попытается выйти к нам. Мы прождали до глубокой темноты. Наконец Майра выскользнула из дома и направилась в сторону конюшни. Но вдруг из ниоткуда появился Джексон. Он схватил Майру и швырнул на землю. Я рванулся было помочь ей, но Оуэн и Тэдди удержали меня. «Не ходи туда», — сказал мне Тэдди, и я послушался. Я прятался в конюшне, а Майра валялась на земле. Твоя сестра, Онора, — та самая, которая принесла себя в жертву ради нас с тобой, — лежала у ног этого Джексона, и он осыпал ее проклятьями. Мне хотелось прибить его, вытрясти из него всю его подлую душу. Но я не двинулся с места, Онора. Каким я стал, что я за мужчина?
Плечи его поникли, и он схватился руками за голову.
— По-настоящему смелый человек знает, когда нужно проявить благоразумие, — сказала я, пригладив его волосы. — Или ты думаешь, Майра хотела, чтобы тебя арестовали? Она все поняла. Она встала и ушла в дом, чтобы заботиться о своих детях. А когда ты остался на месте, Майкл, ты подумал о своих детях. И я благодарна Богу, что Джексон не обнаружил вас там. Он мог бы заявить, что вы замышляли какое-то злодеяние, и вас обоих вообще могли повесить.
Он понимал, что я права. Войск в Голуэй Сити сейчас стало еще больше. Правительство рассматривало любую отчаянную попытку как-то добыть еду — будь то кража овцы, остановка подводы с мукой или ловля лосося в реке лендлорда — как акт государственной измены. Мятежниками были и каждый по отдельности, несмотря на крайнюю изможденность, и все вместе — в сговоре с преступниками-риббонистами, скрывавшимися в горах. Sassenach по-прежнему боялись гнева потомков О’Флаэрти.
Глава 13
С приходом весны в нашем рационе появилась зелень. Я добавляла в кашу из кукурузной муки птичьи яйца. Пережив эту зиму, мы наблюдали, как поднимаются ростки картофеля, и молились, чтобы урожай 1846 года положил конец нашему голоду.
Пришло лето. Лодки вышли в море. Сельди было так много, что невозможно было продать ее всю. Мы раздавали рыбу всем соседям. Маме удалось не только купить несколько мешков муки, но и отложить денег на уплату ренты. Майкл говорил, что урожая пшеницы нам хватит, чтобы полностью покрыть свою ренту. В конце концов, о еде нам можно было не беспокоиться — у нас была наша pratties. Были жуткая зима, самая суровая на моей памяти, и картофельная чума — самая страшная напасть, которая когда-либо постигала ирландцев. Но мы выжили.
Бабушка сказала, что теперь мы должны выполнить свой обет и совершить паломничество на остров Святого Мак Дара. Мы отправимся туда в день этого святого, 16 июля, и тогда все тяжкие времена останутся позади.
Вначале Майкл сказал, что не может поехать с нами. Я спросила почему. Новое правительство вигов закрыло все дорожные работы. Маллой рассказывал, что эти люди пришли к власти на выборах благодаря обещаниям прекратить помогать мятежной Ирландии. Пиль, оказывается, был слишком мягок.
— Так что никаких заработков ты не потеряешь, — сказала я ему.
Но он ответил, что дело не в этом: нужно приглядывать за землей и за Чемпионкой, которая вновь была на сносях. Прошло два месяца после ее визита к Барьеру. Сэр Уильям Грегори разрешил Оуэну и Майклу отложить выплату за услуги своего жеребца. Конечно, Чемпионка разродится не раньше марта, но будет правильно присмотреть за ней на первых порах.
— Это все из-за путешествия по морю? — догадалась я. — Послушай, от морской болезни еще никто не умирал. Залив в это время должен быть спокойным, да и плыть не так уж далеко — не в Америку ведь. Мы выйдем на рассвете, в Арде будем уже к полудню. А оттуда до острова всего-то три мили. Ты должен поехать, — настаивала я. — Ведь я хочу поблагодарить Мак Дара именно за тебя, Майкл. Ты столько работал ради нас, ты не ленился. Ты мог бы ускакать в первое же утро, мог отправиться и дальше путешествовать на Чемпионке, но ты женился на мне. Ты вдохнул жизнь в эту землю, стал отцом троих детей и спас нас этой зимой.
Он поцеловал меня и заверил, что поедет с нами.
* * *
Плывя под парусом по центру залива Голуэй на púcán моего отца, мы чувствовали себя большой семьей и гордились этим. Стояло прекрасное летнее утро, и нашему путешествию к острову Мак Дара способствовал попутный ветер.
Впереди по каналу следовал высокий парусный корабль. Его пассажирами были арендаторы из поместья Горов, отправлявшиеся в Канаду. Отец рассказал, что они отказались от своей земли в счет стоимости проезда, не дожидаясь, когда их сгонят оттуда, — выбор у них был жесткий.
Высланные из страны люди стояли у поручней корабля и смотрели на зеленые склоны холмов по берегам залива.
По словам отца, это печальное судно с очень низкой посадкой и парусами в заплатах в прежние времена было невольничьим, а сейчас возило лес из Канады. В качестве балласта для рейса в обратную сторону на нем всегда использовались камни, но сейчас их роль выполняли ирландские изгнанники. А Деннис сказал, что теперь на ходу много таких бывших рабовладельческих кораблей, которые набивают людьми трюмы, предназначенные для грузов. Немало их уже затонуло посреди океана.
Как же исхудали мои братья. У Денниса в его двадцать один год щеки были впалыми, как у старика. Джози держала на руках свою крохотную дочурку — обе были тоненькими, как тростиночки. У девятнадцатилетнего Джозефа было худощавое тело подростка. Хьюи — сплошные кожа да кости, а ему ведь уже почти тринадцать. Неужели от недоедания они теперь навсегда останутся такими чахлыми?
На склонах холмов по берегам залива радовали глаз зеленые грядки картофеля с белыми точками цветов. Наша pratties, конечно, исправит дело — ждать осталось недолго.
