Пэдди прошептал, что хотел бы сохранить эту свечу и унести ее домой.
«Отругай его, встряхни хорошенько, — буквально слышала я мысли других матерей позади себя. — Не позволяй шестилетнему ребенку помыкать тобой, бросать тебе вызов».
Но на лице Пэдди я видела вовсе не вызов.
— Ну пожалуйста, мама, прошу тебя!
Он просил меня так же, как сама я просила нашего Небесного Отца.
— Пожалуйста, пожалуйста! — Он повернулся к Майклу, ища у него поддержки. — Папа, мне очень нужно, правда!
Майкл посмотрел на меня:
— А не кажется ли тебе, Онора, что Святой Энда увидит горящую свечу даже в Нокнукурухе?
— Кажется.
— Можешь взять ее домой, Пэдди, — сказал Майкл.
— О, спасибо, папа, спасибо!
Я взяла Пэдди за руку, и мы пошли к маме, папе и бабушке, стоявшим вместе с мисс Линч.
— Добрый вечер, мисс Линч, — поздоровалась я.
— Твой мальчик, Онора… Отец Джилли этого не одобрил бы. Свечи нельзя уносить отсюда.
— Я знаю, мисс Линч, но Пэдди хочет сам охранять свой огонек.
— Что в этом плохого? — подключился Майкл.
— Было много протестов по поводу раздачи свечей людям, — пояснила мисс Линч. — Мол, что если они попытаются их продать? Но мой брат Николас успокоил всех в комитете помощи пострадавшим, сказав, что этого не произойдет — народ слишком боится обидеть своего святого.
Ее брат Николас. Я слышала, что он вернулся из своего путешествия, что он женат и у него есть маленький сын. Его семья осталась в Дублине, а сам он приехал на смену своему отцу.
— В конце концов, у них же остались неизрасходованные средства, — продолжала она.
— Неизрасходованные средства? — переспросил Майкл.
— Ну да. Новое правительство дало команду остановить все работы, срочно открытые для помощи пострадавшим, и закрыть все продовольственные склады. Николас сказал, что сэр Джон Расселл — это наш новый премьер-министр…
— Мы знаем, кто он такой, мисс Линч, — сказал Майкл, — но почему не оказать людям помощь, если деньги на нее остались? Вот чего я понять не могу.
— Сэр Джон Расселл, мой брат, говорит, что прозвище у него — «Вдовья лепта», потому что он практически карлик и женат на вдове лорда Рибблсдейла. Он виг
[44] и когда-то был другом О’Коннелла, но правительство его выступило против ирландцев.
— Деньги, мисс Линч, — напомнил ей отец.
Она объяснила, что, поскольку от комитета помощи пострадавшим требовалось продать кукурузную муку, они получили прибыль в размере шестисот фунтов, которую теперь нельзя использовать для какой-либо помощи, потому что люди якобы могут стать зависимы от благотворительных пожертвований. Но отец Джилли все же взял два фунта на свечи.
— Но ведь осталось еще шесть сотен фунтов, — покачал головой Майкл.
Майкл так много недель не получал платы за свой труд на строительных работах, а теперь выясняется, что деньги все это время были.
— Мисс Линч… — начал Майкл.
Я знала этот его тон. Майкла было трудно вывести из себя, но уж если это происходило… Неужто он начнет высказывать мисс Линч наболевшее? Но Майкл вдруг опомнился и остановился.
А мисс Линч тем временем обратилась к маме:
— Мы молились за щедрый урожай, и я уверена, что Господь услышит наши молитвы.
* * *
Мы с Майклом и детьми медленно брели вдоль залива и наверх, в наш Нокнукурух. В этом году в день праздника Lughnasa народных гуляний — céili — в Барне не было.
— А почему мисс Линч осталась такой же толстой, мама? — поинтересовался Пэдди.
Майкл рассмеялся:
— Хороший вопрос, Онора. Пухлое лицо на шесть таунлендов вокруг только у нее.
— Ну, скоро все мы достаточно округлимся, — сказала я. — Дома нас ждет черника. Ты правильно поступил, Майкл, когда не стал с ней ругаться. У нее нет ни малейшего понятия о нашей жизни. И не стоит просвещать ее на этот счет.
— Но шестьсот фунтов! — сокрушенно покачал головой Майкл.
Пошел дождь.
— Вот видишь, мама, — сказал Пэдди. — Все эти свечи у родника наверняка погаснут, а моя продолжит гореть. Святой Энда увидит ее и поможет нашей картошке вырасти.
— Молодец, Пэдди, — похвалил его Майкл. — Господь помогает тем, кто помогает себе сам.
В ту ночь я спросила у Майкла:
— Как думаешь, мы сделали правильно, оставив ее Пэдди?
— Когда я увидел, как он стоял там, такой серьезный и решительно настроенный, я подумал: «Именно такой же была в детстве Онора. Уверенная в себе и…»
— Я? Нет, я была очень послушной маленькой девочкой.
Майкл засмеялся и поцеловал меня.
* * *
Хотя я задувала свечу Пэдди каждый вечер, когда он ложился спать, и вновь зажигала ее рано утром, спустя неделю от нее остался лишь маленький восковой огарок.
— Думаю, этот парнишка себя исчерпал, — сказал Майкл Пэдди.
— Но она еще горит, — возразил тот.
Голубое пламя действительно еще цеплялось за кончик фитиля — маленькая светящаяся точка в темноте дома.
Сегодня снова было пасмурно. Мы не видели солнца с прошлого воскресенья. Как там наша pratties?
— Она зеленая, Онора, и продолжает расти, — сказал Майкл, читая мои мысли.
— Может, сходим наверх и посмотрим? — предложила я. — Дождик совсем слабый, а прогулка поможет ребятам хорошо заснуть.
— Можно мне взять с собой свечу, папа? — спросил Пэдди.
— Хорошая мысль. Может быть, ты мог бы поднять ее к небу, чтобы она догорела там, и тогда… тогда… — Майкл взглянул на меня, ища поддержки.
— Мы закопаем огарок в землю, — сказала я. — И из него вырастет высокая свеча.
— К сбору урожая? — спросил Пэдди.
— Все может быть, — ответил Майкл.
Пэдди начал считать месяцы на пальцах. Молодая картошка появится уже совсем скоро, а полностью созреет в следующем месяце.
Пэдди убежал вперед с Майклом. Я подняла Бриджет, Джеймси взял меня за руку, и мы вместе шагнули под моросящий дождик.
Не успели мы направиться в сторону грядок, как дождь прекратился. «Это хорошо», — подумала я. Хорошо. Но вдруг…
