— Его не будет еще несколько месяцев, а к этому времени я уже буду в Нью-Йорке.
— Майра!
Она сунула руку за корсаж своего платья и достала оттуда свернутый носовой платок. Развернув его, она продемонстрировала нам большую горку золотых соверенов. Никто не сказал ни слова. Мне было плевать, украла она их или нет. Я лишь надеялась, что этого хватит, чтобы мы могли отправиться туда вместе с ней, и что Майкл согласится уехать.
— Я это не украла, — меж тем сообщила Майра. — Роберт сам дал мне это. Он не хотел, чтобы его дети умирали от голода. А это намного больше, чем можно сказать о других лендлордах, усыновивших многих детей.
— Когда? — коротко спросила я.
— Что когда? — не поняла Майра.
— Когда ты едешь?
— Как только мы найдем подходящий корабль.
Мы. Америка.
Глава 17
— Это «Кушламакри», — сказала я Майре, показывая на трехмачтовый корабль, проплывавший по заливу Голуэй внизу под нами. — Идет в Америку.
Была уже середина мая — прошел месяц с тех пор, как Майра вернулась домой. Мерзавцы Пайки и Джексон не возвращались. Уехали уже многие лендлорды. Оуэн Маллой рассказывал, что они передают управление своими поместьями агентам.
— А сами едут в Лондон или Дублин, чтобы не видеть трупы своих арендаторов, валяющиеся на дороге. Это оскорбляет их чув-стви-тель-ну-ю натуру, — сказал он нам.
Семейство Маллой, как и другие соседи, встретили Майру очень тепло. Бойкот и осуждение — все это осталось в прошлой жизни.
Мы с ней сидели на валуне перед нашим домом и кормили своих малышей, словно Майра никуда и не уходила. Молоко у меня текло рекой — и все благодаря продуктам, которые Майкл купил на часть денег Майры. «На рынке полно кукурузы, риса и гороха, и все такое дешевое», — рассказывал нам Майкл. Нам-то повезло, но у большинства людей не было ни денег, ни возможности их заработать.
Почему бы комитету по оказанию помощи нуждающимся просто не закупить сразу много продуктов и не раздать их людям? Распределять их могли бы священники или полиция, даже солдаты. И всем в нашей округе хватило бы. Мы-то были в состоянии снабжать едой маму с папой, Маллоев и других соседей, но как долго?
Ветер надувал расположенные ярусами белые паруса, толкая большое судно вперед.
— Прошу тебя, Господи, помоги нам тоже уехать отсюда в скором времени, — сказала я. — Мне бы хотелось, чтобы мама, папа и мальчики пожили в Нокнукурухе, пока мы все не уладим с нашим отъездом и не определимся, когда ехать и на каком корабле. — Я подняла Стивена, показывая его сестре. — Стивен набрал вес. К середине июня он уже будет готов к длительному путешествию.
Но Майра покачала головой:
— Попридержи коней, Онора. Не будет никакого путешествия. Мы с тобой единственные, кто хочет ехать в Америку. Мама с папой не хотят, да и Майкл тоже.
— Это неправда. Майкл думает над этим. Его просто нужно еще немного поубеждать, но…
— Еще немного поубеждать, говоришь? Да он с ума сходит, когда ты тычешь ему в лицо эти рекламные объявления из «Виндикейтор», когда показываешь ему рисунки кораблей и расспрашиваешь, который из них ему больше нравится.
— Но они же все разные. Вот этот, например, который сейчас плывет через залив, «Кушламакри», он может взять триста человек. А «Эрин Куин» — поменьше.
— Майклу все равно, Онора. Он не хочет плыть ни на каком корабле.
— А что если я скажу ему, что мы поплывем из Ливерпуля на американском корабле? Они быстрее и безопаснее, но, конечно, там и дороже. Думаю, нам нельзя тратить на проезд все восемьдесят фунтов твоих денег. Нужно, чтобы у нас что-то оставалось, когда мы высадимся в Америке.
— Стоп, Онора. Это пока что просто болтовня. Майкл не хочет покидать Ирландию, пока есть хоть какая-то надежда на улучшение ситуации. Папа с мамой тоже не хотят. А такой славный денек, как сегодня, действует на меня так, что мне и самой уже хочется остаться. — Утро с моросящим дождем обернулось прекрасной солнечной погодой во второй половине дня. — Любоваться кустами цветущего дрока на фоне зеленеющих лугов, ощущать, как пригревает солнышко… Ох, Онора, посмотри — радуга!
В синем небе через залив Голуэй перекинулась бледная арка радуги — голубая полоска, зеленая, желтая и розовая.
— Радуга — это, конечно, красиво, — сказала я. — Но посмотри, где она расположилась? На западе, и как раз сейчас под ней проплывает «Кушламакри», направляющийся в Америку.
— Мама! Тетя Майра!
Первым прибежал Пэдди, а за ним и вся остальная компания. Нормальное питание вдохнуло в детей жизнь, и они с радостью играли со своими новыми кузенами. Мальчишек преследовал Майкл с Бриджет на спине.
— Великан! Великан! — заверещал Джонни Ог, когда они все попытались спрятаться за нами с Майрой.
— Amadáns, — одернула их Майра. — Так вы напугаете Грейси и Стивена.
Но сказано это было без злости, она смеялась, как и я, когда мальчишки бросились на землю и принялись кататься по траве. Только Томас стоял в стороне отдельно от всех. Майкл опустил Бриджет рядом со мной.
— Мы здесь уже очень давно так не веселились, — сказал Майкл. — Спасибо тебе за это, Майра.
— Это здорово для моих ребят, — ответила она. — Там, где мы были, особо не повеселишься.
— Дядя Майкл взял нас с собой помогать ему пропалывать поля, мама, — сообщил Майре Джонни Ог. — И у нас с Пэдди был свой участок картошки, о котором мы должны были позаботиться.
— Ну и что с того? — воскликнул Джеймси. — Зато мы с Дэниелом были папиными особыми помощниками, правда ведь, Дэниел?
Младший сын Майры энергично закивал. Ему было три с половиной года, но он почти не говорил. Ничего, Джеймси его быстро научит.
— А вот Томас — он вообще ничего не делал, — доложил мне Пэдди. — Сказал, что его отец — лорд, поэтому он не должен работать.
— Что, правда? — спросила Майра. — А не желаете ли, чтобы я отшлепала вас по вашей королевской заднице, сэр Томас?
Она неловким движением потянулась за ним, удерживая одной рукой Грейси. Тот увернулся, но я прижала Стивена к себе и схватила Томаса. Он зло взглянул на меня. Большой, похожий на клюв нос занимал почти все лицо бедного парнишки. Ему было всего пять.
— Знаешь, Томас, лорды есть разные, — сказала я ему. — Вечером я расскажу вам историю о Томасе Фитцджеральде, или Шелковом Томасе. Он был нормандским лордом, как и Пайки, но при этом упорно трудился на благо Ирландии. Хочешь послушать?
Он кивнул.
— А завтра будешь помогать всем в поле, — добавила Майра.
