– И как же?
– «Чудовищная хренотень».
Эшби криво усмехнулся.
– Сомневаюсь, что в официальном языке есть такой термин, – сказал он.
Продолжив читать, он нахмурился.
– Что такое?
– Парламент создает комиссию для анализа ситуации. Все дело постараются замять. Комиссия хочет поговорить с нами.
– С нами?
– Конкретно со мной. Лично.
– Почему? Ты ни в чем не виноват.
– Комиссии это известно. – Эшби скользнул взглядом по тексту на экране скриба, по таким словам, как «добровольно», «серьезное испытание» и «очень ценим». – Не знаю, что я смогу сказать. У меня даже не было времени рассмотреть тот корабль. – Он бросил скриб на стол. – Сплошная политика. – Он перевел взгляд на противоположную стену, на безмолвный погасший вокс. – У меня есть более важные заботы.
Дженкс! Дженкс, ты здесь?
Я здесь, Лови, рядом с тобой. Я никуда не уйду.
Я не могу… не могу видеть…
Что ты не видишь?
Не знаю. Мне страшно, Дженкс, мне так страшно!
Знаю. Я рядом. Я все починю. С тобой все будет в порядке.
Здесь Перчинка. Она в стене.
Да. Она помогает с ремонтом.
Это совсем другое. Долго нам еще до Хедры-Ка?
Мы уже там были.
Не лги!
Я говорю правду, Лови. Ты просто не помнишь.
Я себя чувствую ужасно!
Знаю. Все будет хорошо.
Нет, не это. Другое.
О чем ты?
Киззи.
При чем тут Киззи?
Она устала.
Не беспокойся о Киззи. С ней все будет в порядке.
Ей нужно выспаться. Тебе нужно выспаться.
Мы выспимся, когда поможем тебе. Честное слово, Лови, с нами все в порядке.
К нам пристыкован челнок. Я его не знаю.
Это челнок Перчинки.
Она здесь?
Да.
Пожалуйста, не уходи!
Я никуда не уйду.
Ты единственный, в чем я вижу смысл.
По просьбе Киззи Эшби спустился к ядру ИИ. Как только он вошел, Киззи замахала рукой, предлагая выйти обратно в коридор. Эшби успел мельком взглянуть на Дженкса, прилеплявшего себе на затылок свежий стимулирующий пластырь. Эшби не смог бы сказать, у кого из техников был худший вид.
– Ты должен знать, что к чему, – понизив голос, заговорила Киззи.
Лицо у нее было совершенно серьезным. Это был не разговор из серии «мне нужна одна штуковина». Сейчас техник докладывал своему капитану об очень крупной неисправности. Эшби тотчас же сосредоточил все свое внимание на Киззи.
– Выкладывай, – сказал он.
– Я еще никогда не видела таких обширных повреждений печатных плат, – покачала головой Киззи. – Не знаю, что там обрушили на нас тореми, но это прошлось по Лови лесным пожаром. Мы исправили все физические повреждения, так что теперь аппаратные средства Лови полностью функционируют. В нормальной обстановке она получила бы полный доступ к кораблю без каких-либо проблем.
– Но?
– Но установленное программное обеспечение слетело. Базовая система находится в ядре, но тебе ведь известно, что Лови рассредоточена пучками синапсов по всему кораблю. Так вот, связь пучков с ядром полностью выгорела. По сути дела, Лови лишилась значительной своей части.
– Она не может получить доступ к этим пучкам даже теперь, когда все платы восстановлены?
– Может, но… фу, это трудно объяснить. Пучки не смогли сохранить информацию в течение того продолжительного времени, которое нам потребовалось для ремонта плат. Если бы из строя вышли один-два пучка, Лови смогла бы восстановиться. Но она лишилась разом всех пучков, вместе с резервными копиям. Неважно, что мы восстановили пути передачи данных. Это все равно что пытаться вылечить человека, у которого случился инсульт, зашивая лопнувший сосуд. Неважно, что кровь снова потечет нормально; с головным мозгом уже произошли необратимые изменения.
– А в нашем случае этим мозгом является программное обеспечение Лови, так?
– Да. Вот почему я пригласила тебя сюда. Лови в сознании. Базы данных ее ядра не тронуты. Она по-прежнему остается собой. Но она не может получить нормальный доступ к кораблю. Она просто хватается наугад за что попало, будто у нее приступ. Она не может открыть ничего, кроме своей собственной базы данных, но даже та в плачевном состоянии. Файлы ссылок, системы корабля, внешняя связь – у нее все смешалось. Лови сбита с толку, и ей страшно.
– Так что же нам делать?
Киззи оглянулась на ядро. Дженкс снова спустился в колодец.
– Мы перепробовали все. И это действительно все. О звезды, мы испробовали даже то, чему нет названия. Эшби, Лови может…
Эшби остановил ее, положив руку на плечо.
– Какие у нас есть варианты?
– Вот почему я пригласила тебя сюда. – Киззи неуверенно кашлянула. – У нас остался только один выход, и он очень дерьмовый.
– Я слушаю.
– Полная перезагрузка.
Даже несмотря на то что его познания в технике были поверхностными, Эшби знал этот термин, не означавший ничего хорошего. Полная перезагрузка ИИ – это все равно что остановить человеку сердце на несколько минут, а затем попытаться заставить его снова биться.
– Шансы на успех пятьдесят на пятьдесят, Киз, – вздохнул Эшби.
– В лучшем случае. Знаю. Этот вариант мы даже не рассматривали до тех пор, пока не перепробовали все оста-льное.
– В лучшем случае. А в худшем?
– На самом деле при полной перезагрузке случится или одно, или другое. В лучшем случае Лови выйдет из передряги несколько потрясенной, но функциональной. Начав с чистого листа, она вернется к той программе, которая загружалась по умолчанию при первом включении питания, а не к тому, какой она сама себя модифицировала на протяжении многих лет. Идея в том, что, если у ИИ нарушилась связь с периферийными устройствами, возвращение к начальным установкам может заставить его понять, как распутать проблему. Знаешь, в видео для детей бывает, что кто-нибудь, страдающий потерей памяти, получает хороший удар по голове и внезапно вспоминает все? Тут что-то похожее. Такое действительно работает.
– Значит, Лови станет как новая?
– Со временем. Несколько дней, быть может, пара десятидневок. Ей потребуется какое-то время, чтобы восстановиться. И в этот момент только она одна сможет привести себя в порядок. Если Дженкс начнет подправлять ее коды, она проснется совершенно другой, а это…
