Практикуя щедрость духа, в некотором смысле укрепляем в себе и другие столпы радости. Щедрые духом видят картину в целом и ощущают взаимосвязь с другими людьми. Осознавая свое место в мире и признавая, что тоже можем испытывать проблемы – материальные, эмоциональные, духовные – мы обретаем смирение. Чувство юмора и умение посмеяться над собой помогает не относиться к себе слишком серьезно. Мы принимаем жизнь такой, какая она есть. Прощаем окружающих и отпускаем прошлое, переставая думать о том, «что могло бы быть». Испытываем благодарность за все, что нам даровано. Наконец, мы относимся к окружающим с глубоким состраданием и стремимся помочь тем, кто в беде. Следствием всего этого становится щедрость, тот самый «мудрый эгоизм» – когда мы осознаем, что, помогая другим, мы помогаем себе. Как выразился Далай-лама, «заботясь об окружающих и помогая им, мы обретаем способность радоваться жизни и быть счастливыми».
Наши диалоги подошли к концу, и настало время для сюрприза, который мы устроили Далай-ламе, – «небольшого» праздника в тибетской детской деревне. На празднование восьмидесятилетнего юбилея Далай-ламы собрались тысяча семьсот пятьдесят детей, триста учителей и сотрудников деревни и еще семьсот гостей – тибетцев из местной общины. Возможность присутствовать на этом празднике подарила нам и всем, кто смотрел его прямую трансляцию, гораздо больше, чем мы когда-либо могли подарить Далай-ламе. Так мы на своем примере познали всю суть щедрости.
Праздник: песни и танцы на улицах Тибета
Подъезжая к тибетской детской деревне, мы ощутили восторг ребят еще до того, как увидели их лица. Далай-ламе редко представлялся случай навестить своих подопечных, а уж то, что его сопровождал столь почетный гость, делало это событие беспрецедентным в истории школы.
Мы приезжали сюда в январе, когда планировали нынешнюю поездку: просили разрешения устроить небольшой праздник в честь дня рождения Далай-ламы. Мы обсудили это с двумя руководителями – Тсевангом Еши и Нгодупом Вангду Лингпа. Они были не только администраторами, но и приемными родителями, как и все учителя в деревне. Однако им не хотелось, чтобы кто-либо из детей лишился возможности принять участие в празднике, и вскоре наша «небольшая» вечеринка превратилась в сборище более чем двух тысяч гостей! Тсеванг и Нгодуп предложили испечь торт (нам вряд ли удалось бы довезти в багажнике торт на две тысячи человек). А мы пообещали захватить из Америки незадуваемые свечи.
Эти дети много месяцев учились радоваться жизни и быть счастливыми, невзирая на беды, и учились не теоретически, а на личном опыте. Они писали нам, как им пришлось с болью в сердце покинуть родные семьи в Тибете. Некоторым тогда было не больше пяти. Чтобы добраться до Индии, многие несколько недель шли через заснеженные горные перевалы в компании родственников или незнакомых людей, преодолевая тот же опасный путь, что и Далай-лама за полвека до них. Так как во многих районах страны запрещено обучение на тибетском языке и изучение родной культуры, родители этих детей (чаще всего бедные безграмотные крестьяне) отправили их учиться у самого Далай-ламы. Доставив детей в целости и сохранности, родственники и проводники возвращались в Тибет. Детям же предстояло увидеть свои семьи лишь после совершеннолетия. А кому-то, возможно, и никогда.
Наша автоколонна приближалась, и мы услышали звонкие голоса. Они пели приветственную песню – пронзительную и тягучую, но полную неудержимой радости. Они сами сочинили эту песню к восьмидесятилетию Далай-ламы. Хор и школьный персонал выстроились вдоль дороги. За ними стояли толпы учеников в школьной форме: девочки в белых рубашках, зеленых жилетах и зеленых юбках, мальчики в голубых брюках и традиционных серых халатах поверх тибетских рубашек, наподобие той, что сшили для архиепископа.
Джип, на котором доставили высоких гостей, миновал собравшихся и проехал под большим белым круглым навесом, сооруженным для защиты Далай-ламы, архиепископа и детей от яркого полуденного солнца. Наконец машина остановилась у библиотеки. Песня достигла кульминации. Архиепископу и Далай-ламе помогли выйти из машины и архиепископу на плечи набросили длинные хадаки – церемониальные белые шарфы. Затем гостей подвели к ритуальной красной шкатулке, одна половина которой была наполнена ячменной мукой, смешанной с сахаром и сливочным маслом, а другая – ячменным зерном. Растущий даже на больших высотах ячмень – важнейшая зерновая культура в Тибете. Ячменная мука, или цампа, которая делается из обжаренного зерна, – основа рациона тибетцев. Шкатулку обрамляли окрашенные в разные цвета колоски. Рядом стояли девушка и юноша в пышных традиционных тибетских нарядах. Их длинные черные волосы были заплетены в косы и уложены венцом на голове, а шеи украшены длинными желтыми бусами. Девушка держала большую металлическую пиалу с молоком – скорее всего, коровьим или козьим, а не традиционным ячьим.
Далай-лама показал архиепископу, как принимают церемониальное подношение: подбрасывают вверх ячменную муку, а после окунают безымянный палец в молоко. Рядом дымились желтые, зеленые и красные палочки благовоний. Нас окружила толпа репортеров, фотографов, охранников, монахов и официальных лиц, в том числе носитель желтого зонта. Всех проводили в библиотеку, где ее сотрудники снова надели на шею архиепископа белые шарфы. Тот даже пригнулся под их весом. (Потом мне сказали, что, готовясь к визиту почетных гостей, один из библиотекарей три часа начищал полы.)
Архиепископ и Далай-лама прошли на свои места мимо детей, которых выбрали для встречи. Им предстояло рассказать гостям свои истории. Дети почтительно склонились, протягивая гостям шарфы. Далай-лама задержался перед одним из самых маленьких мальчиков. Через всю щеку у того тянулся шрам. Далай-лама ласково коснулся его щеки и спросил, откуда у него шрам, а потом показал такую же метку на своей голове.
Архиепископ и Далай-лама сели, и вперед вышла девушка. Она казалась очень прилежной и стильной в своих очках с металлической оправой.
– Теплого и доброго дня, Ваше Святейшество и архиепископ Десмонд Туту. Меня зовут Тензин Долма, я учусь в двенадцатом классе. Сегодня я хочу рассказать о своем путешествии из Тибета в Индию. Я родилась в маленькой деревне Карце в провинции Кам. Я младший ребенок в семье. Меня и двух сестер воспитывала мать, крестьянка. Одно из первых воспоминаний – воспоминание о дяде: он прятался у нас, потому что его искали китайцы. В 2002 году, когда мне было пять лет, мама сказала, что я должна с бабушкой ехать в Индию.
Я очень обрадовалась, потому что любила проводить время с бабушкой. Наш путь в Индию был долгим и полным трудностей. Пришлось скрываться от китайской полиции, и мы… – Она сорвалась, заплакала и не могла продолжать. Мпхо Туту подошла к ней и обняла, чтобы успокоить.
