Поговаривали даже о слишком близких отношениях Григория и царицы, что сильно подрывало авторитет монархии (эти слухи решительно опровергаются Э. Радзинским в его книге «Распутин»). А еще говорили, что Распутин, используя свое огромное влияние на Александру Федоровну, брал взятки за продвижение людей по карьерной лестнице. Следователь комиссии Временного правительства В. Руднев писал: «При осмотре бумаг министра внутренних дел Протопопова было найдено несколько типичных писем Распутина, всегда говоривших только о каких-либо интересах частных лиц, за которых Распутин хлопотал. Среди бумаг Протопопова, так же как и среди бумаг всех остальных высокопоставленных лиц, не было найдено ни одного документа, указывающего на влияние Распутина на внешнюю и внутреннюю политику».
29 июня 1914 года в селе Покровском состоялось первое покушение на Распутина. Мещанка Хиония Гусева, вдохновленная давним врагом Распутина епископом Илиодором, ударила Григория ножом. Но Распутин, получив ножевое ранение, быстро поправился. Следующий «удар» был нанесен два года спустя. 19 сентября 1916 года В. М. Пуришкевич произнес в Государственной думе страстную речь против Распутина. Основной идеей ее было: «Не должен темный мужик дольше править Россией!» В тот же день возник замысел убить Распутина. С этим предложением к Пуришкевичу подошел князь Феликс Юсупов, считавший пагубным и даже преступным влияние сибирского пророка на царскую семью. Непоследнюю роль сыграло и то, что 27-летний выпускник Оксфордского университета Ф. Юсупов был женат на племяннице царя, и молодой аристократ не без оснований опасался, что его красавица жена может попасть в распутинский гарем. Князь решил, что Распутина следует убрать, используя для этого любые средства.
Активными участниками заговора стали также двоюродный брат Николая II великий князь Дмитрий Павлович, депутат Государственной думы, ярый монархист В. М. Пуришкевич, известный врач Станислав Лазоверт. Заговорщикам не терпелось самим взять бразды правления в свои руки, и поэтому исполнение задуманного не стали откладывать.
16 декабря 1916 года заговорщики заманили Распутина во дворец Юсупова в Петербурге, договорившись убить его там, а тело сбросить в реку под лед. По утверждению А. Симановича, секретаря Распутина, он многократно уговаривал Григория Ефимовича не выходить из дома, так как боялся покушения. Но по неизвестной причине Распутин все-таки принял приглашение.
Для убийства заговорщики приготовили любимое лакомство Распутина – миндальные пирожные, начиненные цианистым калием, а также бутылку вина, в которое был подмешан яд. По приезде Распутина во дворец его принял хозяин Ф. Юсупов, остальные участники заговора ждали наверху, в другой комнате. Пуришкевич, описывая в своем дневнике убийство царского фаворита как подвиг, совершенный заговорщиками для спасения России, тем не менее, отдает должное мужеству Распутина: «Прошло еще добрых полчаса донельзя мучительно уходившего для нас времени, когда наконец нам ясно послышалось хлопанье одной за другой двух пробок, звон рюмок, после чего говорившие до этого внизу собеседники вдруг замолкли. Мы застыли в своих позах, спустившись еще на несколько ступеней по лестнице вниз. Но… прошло еще четверть часа, а мирный разговор и даже порой смех внизу не прекращались. “Ничего не понимаю, – разведя руками и обернувшись к великому князю, прошептал я ему. – Что он, заколдован, что ли, что на него даже цианистый калий не действует!”». Понимая, что на Распутина яд почти не оказывает никакого действия, заговорщики решили застрелить «старца», цинично рассудив, что «это и скорее, и проще». Сначала стрелял Юсупов. Решив, что выстрел в грудь не оставит жертве никаких шансов, князь оставил истекающего кровью Распутина умирать в комнате. Каково же было удивление заговорщиков, когда из столовой, где лежал «старец» раздался звук открывающейся двери, а затем послышались шаги. «То, что я увидел внизу, могло бы показаться сном, если бы не было ужасной для нас действительностью: Григорий Распутин, которого я полчаса тому назад созерцал при последнем издыхании, лежащем на каменном полу столовой, переваливаясь с боку на бок, быстро бежал по рыхлому снегу во дворе дворца вдоль железной решетки, выходившей на улицу… Первое мгновение я не мог поверить своим глазам, но громкий крик его в ночной тишине на бегу “Феликс, Феликс, все скажу царице…” – убедил меня, что это он, что это Григорий Распутин, что он может уйти, благодаря своей феноменальной живучести, что еще несколько мгновений, и он очутится за вторыми железными воротами…» – вспоминал об этом Пуришкевич.
Пытавшийся бежать, смертельно раненный, но все еще живой Григорий Распутин упал только после четвертого выстрела. Когда Пуришкевич добил Распутина, заговорщики сбросили тело царского фаворита с моста в прорубь на Малой Невке. Вскрытие тела показало, что Распутин был жив, когда его спустили в реку! Мало того: дважды смертельно раненный в грудь и шею, с двумя проломами в черепе, он и под водой какое-то время боролся за свою жизнь и успел освободить от веревок правую руку, сжатую в кулак.
Даже после смерти тело Распутина не обрело покоя. Сразу после убийства царица Александра Федоровна поручила одному из видных петроградских архитекторов сделать проект мавзолея в Царском Селе, куда планировалось перенести прах фаворита. А пока устроили временное погребение неподалеку от царских дворцов. Возле могильного холма возвели деревянную часовню, куда почти каждый день ходили молиться члены царской семьи. Однако покоился Распутин там недолго. После Февральской революции его тело выкопали и сожгли на костре.
Распутин не раз заявлял, что его смерть приведет к гибели династии Романовых. «Вот ужо! Меня не станет – и вас не будет», – говорил он. Есть версия, что старец знал день своей смерти. За несколько дней до убийства Распутин якобы написал царице странное письмо, где утверждал, что предчувствует, будто «умрет 1 января 1917 года», и если будет убит чернью, то Россия многие столетия будет процветающей монархией. Если же аристократами – их руки будут обагрены его кровью ровно 25 лет и за это время в России не останется дворянства как такового, а сам царь и его семья погибнут в течение двух лет. Текст этого, пожалуй, самого знаменитого пророчества Григория Распутина полностью приводит в своей книге «Воспоминания личного секретаря Григория Распутина» Арон Симанович. «Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что еще до первого января я уйду из жизни. Я хочу русскому народу, папе, русской маме, детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на твоем троне и царствуй. И ты, русский царь, не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией. Если же меня убьют бояре и дворяне и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати лет не будет в стране дворянства. Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающий тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, т. е. детей и родных, не проживет дольше двух лет. Их убьет русский народ. Я ухожу и чувствую в себе Божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен подумать, все учесть и осторожно действовать. Ты должен заботиться о твоем спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоем избранном роде».
