А я с самым безмятежным видом и в ночной рубашке возлежу в постели. Только что проснулась.
Сказались наконец мои ночные бдения – организм-то не железный. Вот я и отдохнула – вчера как рухнула в коечку, еще полуночи не было, так до сих пор и валяюсь. То сплю, то в телик пялюсь, то в «Космополитэн». А едой я – сама предусмотрительность! – заблаговременно запаслась. Сходила вечером в ресторан и заказала «take away»: пармскую ветчину, салат «Цезарь» и два чизкейка. А в номере повышвыривала из мини-бара бесполезные бутылки со всякими водками-виски и прекрасным образом сохранила провизию до утра. Устроила себе в приватной обстановке замечательный завтрак – и не единой секунды не пожалела, что сижу в одиночку, как сыч, а не вкушаю еду наравне со всеми, в общем зале.
Во-первых, есть в постели дико приятно, куда милее, чем в ресторане с неизбежной вилкой в левой руке и салфеткой на коленях. А во-вторых, только вчера вечером я поняла, до какой степени мне надоела местная публика. И особенно те, кто посещает злосчастный тренинг. Ни Андрея Степановича с его Тосей не хочется видеть – до чего вызывающе воркуют, просто смотреть тошнотно! Ни фальшивую насквозь Ярославу. Ни тем более Мефистофеля Якова Анатольевича. И чего я все пытаюсь разрешить их загадки-тайны? Оно мне надо?! Можно подумать, своих забот нет… А я, вместо того чтобы набираться сил перед родами, распыляюсь на никому не нужные расследования.
Да плевать мне на их тренинг! Все они там чокнутые, и держаться от них надо подальше, чтобы самой не погореть. Вон одна история со снегоходом чего стоит!
Ну, взялась я, беременная особа, публично обличать рыжую Александру – и что из этого получилось?! Любой нормальный человек на ее месте послушал бы и забыл, потому что понимает: надо быть снисходительной к женщине, ожидающей прибавления в семействе. Кого хочешь спроси – он ответит: на капризы беременных внимания обращать не стоит. Но госпожа Клевенская отреагировала на мои речи совершенно неадекватно. Сначала попыталась убить. А когда не вышло – вколола себе смертельную дозу наркоты. Разве не бред?
Вот и надо, увещевал меня внутренний голос, послать этих ненормальных на три всем известные буквы. Контакты с ними свести до минимума, и, упаси боже, никаких расследований. А они все пусть хоть переубивают друг друга. В конце концов, через три дня моя путевка в «Тропики» заканчивается, а я толком ни в бассейне не поплавала, ни в косметический кабинет не походила. А еще здесь есть какая-то процедура под названием «Волшебный сапожок», говорят, очень полезно для беременных – ноги специальным гелем, на основе солей Мертвого моря, умащают, а потом заворачивают в целлофан. Ощущения – фантастические, и результат – никакого положенного для ожидающих наследника варикоза.
Но до «Сапожка» у меня ноги тоже не дошли. Все какой-то ерундой занимаюсь – то с Ярославой спорю, то в Интернете сижу, несчастного Пузожителя ни за что ни про что облучаю… И вот теперь, раз так решительно ломятся в дверь, явно не цветы от директора отеля принесли. И не в косметический кабинет пришли звать…
Охая, как старая бабка, которой наглые детки в очередной раз подкинули хулиганистых внучков, я выползла из постели. Одеваться не стала – пока буду копаться, незваный гость вообще дверь может выломать. Только халатик накинула – и в прихожую. Выглянула в глазок: ну, конечно, Ярослава. И снова – как тогда, ночью, – встрепанная, а глаза мерцают нездоровым блеском. А как было хорошо одной – в обществе телевизора, глянцевого журнала и пармской ветчины…
Я распахнула дверь и тут же нарвалась на претензию.
– Ты почему не открываешь? – напустилась на меня незваная гостья.
– Сплю, – пожала плечами я. И зачем-то начала оправдываться: – А что, не имею права?
– Времени – два часа дня! – закатила глаза Ярослава. – И тут такое творится!!!
Она решительно оттеснила меня, вкатилась в номер, захлопнула за собой дверь.
– Ну, что еще случилось? – устало поинтересовалась я.
– Ты была права. Это он, – выдохнула Ярослава.
И замолчала.
– Кто «он»? – не поняла я.
– Гвоздицин. Наш психолог.
И снова смолкла.
– Да что «он»? – начала злиться я.
– Он убил их всех, – прошептала Ярослава. – А я была не права. Я так ему верила…
Я на секунду опешила. Стою соляным столбом, хлопаю глазами.
Еще два дня назад я бы ликовала: ай да я, какая проницательная! Как мои подозрения подтвердились! Но сегодня я в вине Мефистофеля уже сильно сомневалась.
– И что ты не радуешься? – требовательно поинтересовалась Ярослава.
– Так, невесело, – пожала плечами я.
– А кто мне все уши прожужжал? Кто распинался, какая наш психолог сволочь?! Ну, вот и ликуй: его арестовали. Перед тренингом, прямо в аудитории. Добилась своего, да?
– Что ты несешь, Ярька? – поморщилась я.
– Наверняка это ты ментам накапала.
– Какая чушь!
– И журналеров небось сюда назвала, – продолжала нападать на меня Ярослава. – Чтобы уж окончательно его добить!
– Сбавь тон, – попросила я. И припечатала: – На работе на секретаршу свою ори. А у меня от твоих воплей ребенок в животе прыгает.
– Ладно, извини, – тут же стушевалась Ярослава. Виновато улыбнулась: – Забыла я, что ты у нас на особом положении…
И тут же захлопотала:
– Ты, наверное, нездорова, раз в халате? Может, тебе обратно в постель лечь? Полежать, уснуть?
– Какой уж тут сон после таких новостей, – вздохнула я. И пригласила: – Проходи. Сварим кофейку – и ты все мне расскажешь.
Рассказ Ярославы
– Ох, прости меня, Аленка, что я прямо с порога на тебя орать начала. Характер такой, несусветный. Я же потому на тренинги и ездила, что изменить себя пыталась… Ну и потом, я ведь только что с допроса – все жилы, подлецы, вытянули… Двое их, ну, ментов, было. На лицо одинаковые, то есть никакие, а по характеру – как в кино и книжках: один – добрый, а второй – злой. Злой все пытался меня в сообщницы Гвоздицину записать. Говорил, что мы с ним чуть ли не на пару убивали, можешь себе представить? А добрый в душу лез. Приставал: «А зачем вы, такая успешная и красивая, записались на психологический тренинг?.. А расскажите, как ведет себя ваш психолог, когда вы общаетесь в неформальной обстановке».
(Реплика Алены: «Да ты по делу говори! В чем Гвоздицина обвиняют?»)
– Ну-у… Мне, конечно, никто не докладывал – но я по тому, как менты свои вопросы задавали, картинку восстановила. На сто процентов, конечно, поручиться не могу… но дело вроде бы было так. Наш Яков Анатольевич – медик, и у него есть доступ ко всяким хитрым лекарствам. Вот он и использовал одно такое. Хитрое название, сейчас, дай вспомню… во, тофранил. Это из группы каких-то амитриптилинов, антидепрессантов, короче. Он знаешь как действует? На душе – красота, хор из ангелов песни поет, и кажется, что жизнь такая прекрасная-прекрасная!
