Лукреция, которая мало интересуется политикой и не понимает, как могли Гонзага ради блага Феррары и Мантуи решиться на помолвку своего сына Федерико с Луизой, законной дочерью Чезаре и Шарлотты д'Альбре. Молодая герцогиня предпочитает заняться своим двором, где собрались гуманисты, поэты и музыканты. Неожиданная поддержка приходит ей от кардинала Ипполито, вернувшегося из Рима. Он решил положить конец своему бурному роману с Санчей Арагонской, недавно заключенной под стражу в замке Святого Ангела за слишком вольное поведение, и уладить отношения с герцогом Валентинуа, ее любовником. По возвращении в Феррару он устраивает карнавальные празднества и обхаживает Лукрецию с таким рвением, что посол Ватикана пишет в 1503 году святому отцу, что «ночью она принадлежит синьору Альфонсо, но днем — кардиналу».
В апреле Лукреция принимала свою золовку Изабеллу. Необходимо было ее развлечь. Был дан спектакль «Благовещение», сыгранный феррарскими студентами. По поводу этого зрелища, поставленного Бьяджо Россетти, восхищенная маркиза Мантуанская писала своему супругу:
Я прибыла в Кастелло навестить синьору Лукрецию, которая со мной по-прежнему очень любезна. Обе мы отправились в дом архиепископа, где я встретилась с господином моим отцом. Я выразила восхищение красотой деревянного театра, оборудованного специально для нынешних празднеств. Сначала появился юный ангел. Он рассказал содержание пьесы и привел слова пророков, оповестивших о грядущем пришествии Христа. Под портиком, опирающимся на восемь столбов, появилась Мария, прочла несколько стихов, и пока она говорила, небо открылось, и показался Бог Отец в окружении хора ангелов. Никак нельзя было угадать, что служило опорой его ногам и ногам ангелов. Еще шесть серафимов летали по небу. В центре этой группы находился архангел Гавриил, благодаря какому-то чудесному устройству он спустился и остался висеть в воздухе. Внезапно бесчисленное множество огней зажглось у ног ангелов, и их окружил сверкающий ореол. Это было очень любопытное зрелище, все небо сияло. В этот же момент архангел Гавриил спустился; державшая его цепь была незаметна, и казалось, что он возлежит на облаке, пока его ноги не коснулись земли3.
Изабелла и Лукреция дополняли друг друга.
Изабелла была строга и величественна, обладала изысканной красотой, реплики ее отличались остроумием, она любила провоцировать собеседника. Поэтам она подсказывала темы произведений, художникам — сюжеты, цвета и даже размер картин. Лукреция же изумляла и пленяла, будучи женщиной, которой довелось любить и страдать, душа и глаза которой были распахнуты навстречу людям. Она была образована не хуже золовки, однако никогда не стремилась настойчиво это подчеркнуть. Вероятно, у нее не было в этом нужды. Литераторы и художники сами искали ее общества. Бесспорно, и та и другая владели искусством вести беседу с очаровательной легкостью, с захватывающей живостью. Для них беседа была праздником, обрядом, совершаемым в узком кругу, где посвященные прославляли различные формы остроумия днем и ночью, до самого рассвета, когда начинали петь соловьи.
В XVI веке в Европе только итальянские женщины получали такое разностороннее образование. Тосканская поговорка того времени гласит, что «мужчины создают законы, а женщины — нравы». Возрождение сотворили женщины. Лукреция, Элизабетта Урбинская, Изабелла Мантуанская и Екатерина Корнаро, королева Кипра, стали его знаковыми фигурами. Они собирали вокруг себя властителей, прелатов, писателей, художников и даже кондотьеров. Хозяйка дома задавала тон остроумным собраниям, где каждый старался возбудить всеобщее любопытство, разобраться в движениях души. Потребность нравиться придавала особый блеск талантам и обновляла литературу. Вполне естественно, темой ораторских поединков часто оказывалась любовь, собеседники исследовали ее формы и ее последствия. Важно было не только оказаться сведущим, но и уметь разговаривать с прекрасным полом.
Собрания эти проходили на прохладной лоджии, в одном из залов замка или же, как изображено на картинах Лоренцо Коста, в тенистых беседках, где деревянные колонны были украшены обнаженными женскими фигурами, увитыми виноградной лозой. Как в такой обстановке не начать рассуждать о женской красоте? Для всех «красота священна, она дается Богом» и ведет к всеобщему взаимопониманию.
Что такое женщина? Смертная богиня,
Ангел, несущий спасение на землю,
Нежное утешение в наших бедах,
Мир, останавливающий войну,
Золотое озеро, плененные которым
Мужчины не хотят вырваться на свободу.
Море радости, гора добродетели,
Огонь любви, забвенье ненависти4.
Здесь любили немудреные шутки, игру слов, остроты и здесь женщины с присущим им гибким и скорым умом часто брали верх над мужчинами.
Что касается Лукреции, то она умела разговорить молчуна и остановить болтуна. Ее участие в беседе всегда ненавязчиво, высказывания лишены поверхностности, а ум язвительный и острый. Художники, такие, как Бенвенуто Гарафоло или Джироламо Карпи, вдохновленные ею, писали на своих полотнах «ее грациозные формы, открывающие врата рая». Однако, пожалуй, больше всего поражали окружающих ее глаза. Эркуле Строцци говорит, что от ее взгляда человек мог воспылать страстью или окаменеть.
Одним из самых блестящих умов герцогской семьи был в то время Николо да Корреджо, сын Беатриче, внебрачной сестры Эркуле. Его отец умер до его рождения, он был воспитан своим дядей и женился на Кассандре, дочери Бартоломео Коллеоне, знаменитого венецианского кондотьера5. Уже в ранней юности он восхищался Изабеллой д'Эсте, своей двоюродной сестрой, и называл ее «моя единственная Мадонна». Однако с приездом Лукреции в Феррару титул этот перешел к новой герцогине. Для нее он танцевал, участвовал в беге за кольцами, ломал копья во время турниров, организованных Эркуле.
Другой выдающейся личностью феррарского двора был Эркуле Строцци; ближайший друг и доверенное лицо Лукреции, он первым рассказал ей об удачах и несчастьях рода д'Эсте и ввел ее в круг гуманистов города. Хромой от рождения, он был знаменит своими грустными и изысканными стихами. Лукреции нравились его хвалебные сонеты, и однажды она подарила ему розу, которую поцеловала. Он ответил ей следующим латинским четверостишием6:
О роза, распустившаяся на дорогой земле,
Отчего твой алый цвет так лучист,
Венера ли сделала его таким ярким или губы Лукреции,
Поцелуй которой украсил тебя чистым багрянцем?
Окруженная поэтами, воспевающими ее красоту, благожелательность и скромность, Лукреция отныне будет покровительствовать искусствам, продолжая тем самым традицию семьи д'Эсте и увековечивая славу Феррары, как и свою собственную. Среди людей, которым она покровительствовала, можно выделить Челио Калканивини — латиниста, математика, астронома, философа, друга Эразма; Якопо Кавичео — викария феррарского епископства, посвятившего ей свой странный роман «Peregrino»
[41]; Джиральди — поэта, эрудита, одного из самых больших ученых своего века; Антонио Тебальдео — ученого, получившего образование в Болонье и покинувшего Мантую, чтобы найти приют у кардинала Ипполито и Лукреции, которая обращалась с ним достойным образом, в отличие от Изабеллы, кормившей его испорченным мясом и поившей кислым вином.
