Значение особых отделов возросло летом 1919 года в период наступления белых армий и войск Антанты.
В отличие от других органов ЧК особые отделы значительно шире стали использовать осведомителей, внутреннюю агентуру и другие негласные средства контрразведывательной работы. Внутриведомственная инструкция рекомендовала особистам вербовать осведомителей в частях и штабах Красной армии, учреждениях, предприятиях, на железных дорогах, продовольственных и прочих имевших оборонное значение организациях. Служба внутренней агентуры состояла из секретных сотрудников, завербованных из среды противника, и агентов внутреннего наблюдения из числа кадровых особистов, которые тайно внедрялись в крупные штабы Красной армии, центральные государственные учреждения, иностранные представительства и т. п.
Особые отделы состояли из активной, организационно-инспекторской, хозяйственной частей и секретариата, а позднее из активно-следственной и информационной частей.
Полномочия особых отделов постоянно расширялись.
С лета 1919 года Особый отдел ВЧК координировал оперативную охрану границы; 24 ноября 1920 года Совет труда и обороны республики передал охрану границ РСФСР из Наркомата внешней торговли в ведение Особого отдела ВЧК. С августа 1920 года приказом РВСР в Особый отдел ВЧК была передана военная цензура. В середине 1920 года был образован Особый отдел Черного и Азовского морей, в 1921 году — Особый отдел Балтийского флота и морское отделение в Особом отделе ВЧК. Существовало в Особом отделе ВЧК и иностранное отделение, на основе которого 20 декабря 1920 года приказом Дзержинского № 169 был создан самостоятельный Иностранный отдел ВЧК. Полномочия особых отделов ВЧК были шире, чем у территориальных органов, в частности, в области вынесения и приведения в исполнение смертных приговоров. Даже после временной отмены смертной казни в феврале 1920 года это право было сохранено за военными трибуналами, в состав которых входили представители особых отделов. В марте того же года эти полномочия были отняты у трибуналов, но через два месяца, в мае, с началом войны с Польшей восстановлены. Тогда же особые отделы постановлением ВЦИК и СТО получили права трибуналов «в отношении всех преступлений, направленных против военной безопасности республики». Правда, в январе 1920 года решением Президиума ВЧК особым отделам губернских ЧК было запрещено пользоваться особыми печатями и ордерами на арест. Но эти права были сохранены за особыми отделениями дивизий.
Значение особых отделов в то время хорошо видно из следующего факта: 18 августа 1919 года по решению ЦК РКП(б) начальником (председателем) Особого отдела ВЧК был назначен по совместительству председатель ВЧК и нарком внутренних дел РСФСР Феликс Эдмундович Дзержинский, в июле 1920 года его сменил на посту начальника Особого отдела ВЧК Вячеслав Рудольфович Менжинский, будущий председатель ОГПУ. Ранее Менжинский был особоуполномоченным Особого отдела ВЧК, наряду с ним среди занимавших эту должность были ставшие впоследствии крупнейшими руководителями органов ОГПУ — НКВД Артур Артузов и Яков Агранов. Делопроизводством и другими организационными делами в Особом отделе ВЧК заведовал Управляющий делами Генрих Ягода, будущий первый нарком внутренних дел СССР, переведенный в 1919 году в ВЧК из Высшей военной инспекции Красной Армии.
Заслуги сотрудников особых отделов в Гражданской войне были отмечены 20 декабря 1922 года приказом РВСР о награждении Особого отдела ГПУ орденом Красного Знамени.
В то же время обособленное положение особых отделов ставило их в сложные отношения с другими подразделениями ВЧК, государственными и партийными органами. В феврале 1920 года Дзержинский отмечал, что «не удалось наладить взаимоотношений между губернскими ЧК и особыми отделами». В июне того же года в письме Менжинскому из Харькова Дзержинский писал о «черной кошке» между Особым отделом и Президиумом ВЧК и призывал своего заместителя «стать патриотом ВЧК как единого боевого органа и не проводить линии обособления». В августе того же года член Коллегии ВЧК, полпред ВЧК в Туркестане Яков Петерс писал:
«ОО не существуют при ЧК…, а ЧК существуют при особых отделах».
Из сложившейся ситуации в декабре 1920 года в письме председателю Центрального управления ЧК Украины Василию Манцеву Феликс Эдмундович сделал следующие выводы:
«…Особое существование ЧК и особых отделов при отсутствии внешних фронтов доведет до драки и упадка… в конечном счете особых отделов не должно быть… Органы ВЧК на местах должны быть едины, и базой их должна быть местная власть. Только там, где есть особые политические соображения не передавать всей власти местным советским органам, можно оставлять особые отделы для свободы действий центральной власти… Никаких окружных особых отделов… армейские особые отделы (подвижные, а не территориальные, приспособленные для войны, а не для мира)».
Известный историк органов госбезопасности полковник Василий Коровин отмечает: «Практика деятельности особых отделов показала, что они нарушали законность, превышали свои полномочия, необоснованно арестовывать военнослужащих, особенно из числа бывших военных специалистов…»
* * *
В такой непростой структуре начинал свою чекистскую службу Эйтингон. После ликвидации Особого отдела укрепрайона Эйтингон переходит на аналогичную должность уполномоченного по военным делам в Гомельскую губернскую ЧК, где затем становится помощником заведующего секретно-оперативным отделом, а вскоре заведующим этим отделом, членом коллегии и заместителем Николая Волленберга — председателя ГубЧК.
Основной задачей гомельских чекистов была борьба с бандитизмом, как политическим, так и уголовным, и польским шпионажем. Брутальные бандиты и лощеные офицеры разведки новой Речи Посполитой дружно работали против большевиков. В мае 1921 года чекисты, внедрив своего агента, раскрыли в Гомеле Западный областной комитет «Народного союза защиты Родины и свободы», который распространил свою деятельность на Белоруссию и Северо-Запад РСФСР. «Союзом» руководил знаменитый Борис Савинков, в дореволюционном прошлом — один из лидеров Боевой организации эсеров, подготовивший ряд терактов против сановников Николая И, а с 1917 года — ярый враг большевиков, сподвижник Корнилова, Деникина и Колчака, организатор кровавого Ярославского мятежа в июле 1918 года. Против большевиков он готов был договариваться с Черчиллем, Муссолини, Петлюрой, Пилсудским… с кем угодно. Что и делал.
Штаб савинковской организации находился в Варшаве. Сам Борис Викторович поддерживал контакты с сотрудниками военных миссий Франции, Англии, США и Италии. Наиболее активно именно польское правительство поддерживало Савинкова и его «Союз». Из Польши на советскую территорию забрасывались вооруженные отряды, состоявшие из остатков «интернированных» армий Булак-Балаховича, Перемыкина и Петлюры. Вооружение отрядов и их перевозку по железным дорогам оплачивало польское военное ведомство, переброску через границу осуществляли сотрудники польской разведки — офензивы и жандармерии. Планируя в августе 1921 года всенародное восстание, «Союз» разделил советскую территорию на три «полосы». Гомель входил в южную «полосу» вместе с Минском и Орлом.
