С тех пор как Роден стал прилично зарабатывать, он с огромным увлечением занялся коллекционированием. Посещение антикварных лавок служило своего рода разрядкой от нервного перенапряжения во время работы. А сколько радости доставляла ему каждая удачная находка! Почти все заработанные деньги Роден тратил на пополнение своей коллекции. Он покупал красивые предметы, чтобы наслаждаться ими. В результате в его собрании соседствовали бронзовые египетские изделия, римский мрамор, греческие вазы, персидские миниатюры, статуи различных эпох и современная живопись, в том числе один из прелестных торсов Ренуара и знаменитый портрет «Папаша Танги»
Ван Гога. Большое готическое распятие, приобретенное Роденом, сопровождало его при переездах. Его коллекция не имела ничего общего с тем, что устраивали иные художники, стремившиеся произвести впечатление, продемонстрировать свою оригинальность. Они выставляли напоказ изделия из итальянского мрамора, испанские вышивки, раскладывали персидские ковры, расставляли повсюду торшеры, майолику, аналои, позолоченные кадила, этрусские вазы, кальяны и могли расположить рядом с Мадонной изделие с турецкого базара. Они рассчитывали, что подобная обстановка произведет должное впечатление на посетителя, будь то любитель искусства или светская дама.
У Родена беспорядок не имел ничего общего с этим предварительно продуманным нагромождением вещей. Он всегда делал то, от чего получал удовольствие, причем совершенно не заботился о том, насколько это устраивает его окружение. Когда он, наконец, добился успеха и у него появились карманные деньги, ему доставляло огромное наслаждение помещать перед глазами такие вещи, как, например, римскую копию «Сатира» Праксителя,
служившего ему источником радости и стимулом для постоянного совершенствования. Если он любил натуру и не мог насытиться красотой обнаженного тела, то произведения искусства никогда не переставали возбуждать его интерес, и до того момента, пока не угас его творческий дух, он, внимательно изучая их, постоянно извлекал для себя уроки. (После смерти Родена его коллекция была оценена экспертами в четыре миллиона франков.)
Рильке оставил воспоминания об этом своеобразном собрании: «Музей статуэток и античных фрагментов, выбранных по индивидуальному вкусу, содержал греческие и египетские произведения. Некоторые из них могли бы удивить даже в залах Лувра. Коллекция Родена постоянно расширялась. В другой комнате позади античных ваз висели картины, авторов которых можно было бы узнать, не читая подписи: Рибо, Моне, Каррьер, Ван Гог, а среди малоизвестных картин имелось несколько работ Фальгиера, который был хорошим художником. Наконец, книги, составлявшие обширную библиотеку, тоже были подобраны им не случайно. Все предметы коллекции были окружены тщательной заботой. Каждый из них вызывал восхищение, но никто не ожидал от них, чтобы они создавали некую общую приятную или комфортную атмосферу. Напротив, каждый экспонат в этом обширном собрании столь различных стилей и эпох представлял ценность сам по себе. Кто-то однажды сказал, что они содержатся, как прекрасные звери (Belles bites). И действительно, такая метафора отражала отношение Родена к предметам его коллекции. Нередко ночью он передвигался среди них осторожно, чтобы не разбудить их. Он подходил с догорающей свечой к античному мрамору, который в отблесках пламени словно шевелился, просыпаясь, и приподнимался. Это жизнь, которую он отправлялся искать и которой восхищался в настоящий момент. “Жизнь — это волшебство”, — говорил он».
Впрочем, Роден любил работать в своих загроможденных мастерских и руководить помощниками. Как бы ни были эти мастерские просторны и многочисленны, они всегда были заставлены макетами разных размеров, моделями из гипса, незаконченными работами в мраморе и бесчисленными эскизами, сохраняемыми на радость будущим искусствоведам. Эскизы были повсюду: стопками лежали на полу, в витринах, на столах и на тумбах, подставках под бюсты. В саду были с большим вкусом расставлены фрагменты античных скульптур. Статуи нимф появлялись среди листвы. А у входа в мастерскую виллы возвышался огромный Будда с непроницаемым лицом, как бы указывающий посетителям, что они проникают в храм мэтра.
А в это время в Париже шла подготовка к Всемирной выставке 1900 года, подводившей итог уходящего века и открывавшей новый мир. По случаю открытия выставки состоялся грандиозный банкет, на котором президента Французской республики окружали не только 22 600 мэров Франции, но и представители всех уголков мира, привлеченные французской элегантностью и новшествами. Искусство модерна было с этих пор признано официально. «Олимпия» Эдуара Мане заняла достойное место в Люксембургском музее. Коллекция Кайботта
также была, наконец, принята государством. На выставке «Столетие» наряду с шедеврами, представляющими историю французского искусства, и картинами художников, выставлявшихся в Салоне, были представлены произведения новаторов, в том числе и импрессионистов. Естественно, Родену тоже было выделено место, но, как и всем остальным, весьма ограниченное.
Роден, революционер в скульптуре, по своему поведению являлся антиподом революционера. Рожденный в нищете, остававшийся бедным до пятидесяти лет, он никогда не был мятежником. Преданный своей стране, своей семье, вынужденный считать гроши, он смирился с судьбой. Познавший жизнь рабочих, испытавший нужду, он, похоже, игнорировал рабочее движение и социалистические идеи XIX века. Он был прежде всего художником, скрупулезно следовал наставлениям мэтров, восхищался античным искусством, высоко ценил скульпторов, художников и архитекторов XVIII века, в отличие от своих современников. Когда он, наконец, добился признания, его индивидуальность была настолько яркой, что он оказался в изоляции, не имея в истории искусства ни предшественников, ни последователей. А между тем он никогда не помышлял о том, чтобы представить себя в качестве оригинального художника. Его интуиция, его гений предопределили эту сверхъестественную оригинальность, благодаря которой его творчество вышло за пределы своего времени.
Роден станет одиноким и на выставке. Он хотел представить все стороны своего творчества, но сделать это в помещении выставки было совершенно невозможно. Тогда Роден решил возвести рядом большой павильон. С огромным трудом он добился разрешения городских властей на постройку павильона на площади Альма, рядом с одним из входов на выставку.
Траты на возведение павильона и организацию выставки были весьма значительны. Трое почитателей Родена предоставили по 20 тысяч франков, на остальные расходы он использовал собственные сбережения. По окончании выставки павильон был перемещен в Медон.
В павильоне было выставлено 136 скульптур и 14 эскизов, чтобы общее число работ, представленных в каталоге, достигло 150. Роден хотел продемонстрировать свой творческий путь от «Человека со сломанным носом» до последней работы «Злые гении, искушающие человека». Там же можно было увидеть «Бальзака», впервые были представлены незавершенные, поразительные, непостижимые «Врата ада».
Нужно отметить, что Всемирная выставка 1900 года, в отличие от предыдущих, уделяла промышленности гораздо меньше внимания. На волне эстетизма почетное место было отдано декоративному и пластическому искусствам. В странной амальгаме представленных на выставке художественных направлений, где громко прозвучала жажда инноваций, наиболее интересным, но и наиболее эфемерным был модерн. Среди других направлений, оказавших влияние на представленные работы, следует упомянуть прерафаэлизм, японизм,
барокко времен Людовика XV. В центре внимания был образ женщины, преклонение перед которой напоминало своеобразную всемирную литургию. Над аркой входа на выставку возвышалась скульптура «Парижанка».
