Книга Свердлов. Оккультные корни Октябрьской революции, страница 50. Автор книги Валерий Шамбаров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Свердлов. Оккультные корни Октябрьской революции»

Cтраница 50

И он же, Свердлов, взял на себя поддержание связи между Разливом и Петроградом. Не он один, к Ильичу периодически ездили и Сталин, Дзержинский. Однако и для Якова Михайловича положение получилось очень удобным. Он в первый раз (нет, не в последний) получил возможность выступать «представителем» Ленина. Вершить дела именем Ленина. Как выразитель его воли, его предначертаний, его указаний.

В начале июля, как раз накануне беспорядков, в Петроград прибыла и Новгородцева с детьми. Выехав из Монастырского первым пароходом. Из чего видно, как много выиграл Свердлов в своей гонке по льду Енисея — без этого и он бы только к июлю очутился в столице. Попал бы уже на «готовенькое» и вынужден был бы довольствоваться третьестепенными оставшимися ролями в партийной и советской работе. А так и сам успел достичь высокого положения. И жену пристроить. Что ж, семейными связями он и раньше не пренебрегал, и в дальнейшем пренебрегать не будет. Это надежно. Надежнее и партийного «товарищества», и личной «дружбы». И уже в середине июля он назначил Клавдию Тимофеевну заведующей издательством ЦК «Прибой». Назначил от имени ЦК (который не собирался и которого вообще, по сути, не было — кто в Разливе, кто под арестом, кто залег «на дно» в Питере).

И назначение было, между прочим, весьма и весьма «ключевым». Потому что «Прибой» являлся главным пунктом «отмывки» денег, поступающих извне. Финансы ЦК большевиков декларировались именно как доходы от «Прибоя» и «Правды». Но «Правда» была закрыта, «Прибой» остался. Новгородцева в своих мемуарах не удержалась, чтобы не коснуться вопроса о деньгах. Хотя и, понятно, в отредактированной форме: «Благодаря тому, что почти никто из наших авторов не брал гонорара, издательство давало прибыль. Это позволяло нам систематически снабжать деньгами центральный орган партии. Деньги я обычно передавала через Дзержинского, он заходил ко мне за ними». В общем Свердлов подмял под себя канал финансирования партии и партийную бухгалтерию.

И в связи с этим требуется сделать немаловажное отступление. Дело в том, что финансирование большевиков из Германии через банк «Ниа» в данный момент пресеклось. Русская контрразведка вскрыла этот канал. Обнаружила его выходы в Сибирский банк на счета Козловского и некой Суменсон, действовавшей под видом сотрудницы швейцарской фирмы «Нестле». Оставался второй канал — наличными, через Карла Моора («Байера»).

16 июля Радек, находившийся в Стокгольме, доложил Ленину, что Моор готов передать деньги и запросил о из распределении. Но после неудачного мятежа, когда вся российская пресса вопила о работе большевиков на Германию, это было слишком опасно. И Владимир Ильич предпочел перестраховаться. Он пишет: «Но что за человек Моор? Вполне ли и абсолютно ли доказано, что он честный человек? Что у него не было и нет ни прямого, ни косвенного снюхивания с немецкими социал-империалистами?… Тут нет, т. е. не должно быть, места ни для тени подозрений, нареканий, слухов и т. п.» (ПСС, т. 49, с. 447). Хотя он прекрасно знал Моора, тесно общался с ним в Швейцарии, и не кто иной как Моор давал поручительство перед кантональными властями, чтобы Ленин смог поселиться в этой стране.

Вероятно, намек Ленина не был понят. И 24 сентября секретарь Заграничного Бюро ЦК Семашко вновь доложил, что Моор готов передать большевикам «полученное им крупное наследство». На что ЦК РСДРП(б) ответил уже открытым текстом: «Всякие дальнейшие переговоры по этому поводу считать недопустимыми». Но затем случилась революция, большевики взяли власть, и 4 ноября 1917 года Воровский направил в Берн телеграмму на имя Моора: «Выполните, пожалуйста, немедленно Ваше обещание. Основываясь на нем, мы связали себя обязательствами, потому что к нам предъявляются большие требования». Моор тотчас доложил о телеграмме германскому посланнику Ромбергу, и тот передал информацию в Берлин, указывая: «Байер дал мне знать, что это сообщение делает его поездку на север еще более необходимой».

Из данной цепочки фактов А. Г. Латышев, исследовавший вопросы финансирования большевиков, сделал справедливый вывод: после июльских событий, избегая из осторожности связей с немцами, большевики где-то крупно задолжали. А в ноябре, когда власть уже была в их руках, хотели вернуть долг (Латышев А. Г. Рассекреченный Ленин. М., 1996). Но отсюда вытекает вопрос, на который ответа так и не дано. А где они могли задолжать? У кого? Причем «где» и «кто» были такими, что большевики считали необходимым расплатиться. Ясное дело, кредиты они получили не у российских банкиров, которых без всяких проблем позже «экспроприировали». Но, выходит, с июля по ноябрь финансирование шло и не из Германии! Следовательно, существовал еще одни канал. И такой, что перед хозяевами приходилось связать «себя обязательствами». Такой, что хозяева потом могли предъявить «большие требования»… Этот канал до сих пор остается неизвестным.

Можно лишь строить догадки. Как уже отмечалось, троцкисты были связаны с еврейскими масонскими ложами, с американскими банкирами в лице Якоба Шиффа. Но в последующих главах будет приведено свидетельство, что и Свердлов имел контакты с Шиффом. И контакты эти осуществлялись через американскую миссию. Может быть, и деньги в период с июля по октябрь поступали оттуда. «В долг», обставляясь какими-то упомянутыми «обязательствами». В любом случае ясно, что Свердлов к данному неизвестному каналу имел самое прямое отношение. И даже счел нужным на отмывочную «бухгалтерию» поставить собственную супругу.

Кстати, детей они в этой неспокойной обстановке отправили к деду, Мовше Израилевичу, в Нижний Новгород. Хотя до сих пор никаких связей с ним так и не поддерживали. Ни разу, кроме мимолетного визита в 1910 г. не встречались. А внуков своих старый гравер вообще ни разу не видел. Скитаясь по России во время отсидок мужа, Клавдия Тимофеевна никогда к тестю не заезжала. И в ссылки к супругу детишек с собой таскала — и в Нарым, и в Туруханский край. Откуда видно, что теплых отношений между семьей Якова Михайловича и его отцом до сих пор не возникло.

Вероятно, были и сомнения, как в этот раз сложится. И Новогородцева пишет: «К нашей радости, дед с охотой принял внучат». Невольно напрашивается предположение, что Яков Михайлович не забыл хорошо приплатить папе на содержание отпрысков. В прошлых главах было показано, что он был отнюдь не лишен «коммерческой жилки». И, как будет показано, в дальнейшем не забывал о собственном кармане. Откуда вполне логичным будет допустить, что и летом 1917-го, когда через его руки бесконтрольно протекали энные суммы, кое-что могло уйти и на личные нужды «товарища Андрея». Может, и отец подобрел, поняв, что его «блудный сын» все же не окончательный балбес, а его революция — не пустое занятие. Что сумел Янкель найти свой «гешефт».

Ну а основное внимания Свердлова, как и всего ЦК, было в это время сосредоточено на организации VI съезда партии. Началась подготовка к этому важному мероприятию еще до восстания. А теперь ее приходилось вести без Ленина, без ряда других лидеров. И когда в середине июля было создано Организационное бюро по созыву съезда, возглавил его не кто иной, как Яков Михайлович. Он и подыскивал помещение, и составлял повестку дня, и регламент. И делегатов принимал. И регистрацией их заведовал. А если вспомнить его опыт с проведением Уральской конференции, возникает мысль, что и отбор части делегатов произвел он же.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация