День 14 (27) ноября провозглашался концом гражданской войны, «величайшим днем» всей революции. Было разыграно массовое праздничное действо. В Таврическом дворце делегатов крестьянского съезда горячо приветствовал Свердлов. Затем они вышли на улицу и двинулись к Смольному. Вдоль дороги были выстроены солдатские полки, играли военные оркестры. Было уже темно, но организаторы заготовили факелы. Их зажгли, и колонна с факелами и знаменем крестьянского ЦИК шагала по Питеру. Присоединялись новые группы, колонны. Шествие разрасталось. Провозглашалась победа революции, здравицы объединению сил демократии и социализма. Возле Смольного ждала выстроенная Красная гвардия, на ступенях — делегации рабочих. Встретили, повели в зал, где ждал ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и Петроградский Совет. Под музыку впустили, два президиума обнялись и сели вместе. Скрестили знамена обоих ЦИКов. Опять приветствовал Свердлов — как «хозяин» помещения. Предоставил слово Спиридоновой…
На следующий день прошло торжественное объединенное заседание ВЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Председательствовал на заседании Яков Михайлович. И он же был избран председателем ВЦИК. Без всяких проблем, без альтернативных кандидатур. Оно как бы уже само собой подразумевалось. Он ведь на всех объединительных мероприятиях на первом плане был. А скорее, это тоже согласовали заранее, в ходе закулисного торга. И левые эсеры с этим согласились. Почему бы и нет? Свердлов не был «аллергеном» для «социалистической общественности», подобно Ленину и Троцкому. Вроде, человек почти нейтральный. И вон какой умный, обходительный, дипломатичный. С таким будет легко дела вести, взаимопонимание находить…
18. Второе лицо государства
Итак, совсем еще молодой, 32-летний человек, вчера еще — мало кому известный партиец, всего за несколько месяцев совершил головокружительную карьеру. Ленин — во главе правительства и ЦК, а Свердлов — председатель парламента и руководитель Секретариата ЦК. Но даже и не просто парламента! И не просто Секретариата! Как и прежде, Секретариат оставался единственным аппаратом ЦК. То есть Центральный Комитет мог себе заседать, выносить решения. А их оформление, рассылка, работа с нижестоящими организациями шли через Свердлова. Точно так же и Совнарком мог сколько угодно заседать, обсуждать те или иные вопросы, принимать декреты — а кто стал бы их реализовывать? Если правительство не обладало реальными рычагами власти…
Царская администрация была разрушена еще весной. Деятели Временного правительства создать структуры своей власти толком так и не смогли, и эти хлипкие зачатки администрации смел Октябрь. Наркомы из большевиков и левых эсеров поделили между собой министерские портфели? Прекрасно. Но ни наркомат здравоохранения, ни наркомат земледелия, ни наркомат просвещения и ни один другой из наркоматов, даже военный, не имели своих структур и рабочих органов в губерниях, городах, уездах. Единственной действующей властью на местах были Советы. Подчинявшиеся ВЦИК. То есть Свердлову!
А руководство Секретариатом ЦК давало ему дополнительные возможности. Позволяло влиять на местные Советы не только от своего имени, а еще и от имени ЦК, от имени партии. И он опять энергично действует «кадровыми» методами. Расставляет, переставляет работников. К нему идут за назначениями люди и в Секретариат, и во ВЦИК. Кого-то присылают ему и Ленин, Троцкий, другие руководители. Дескать, хорошо знаю этого человека, наш в доску, надо пристроить. Он и пристраивает. Мгновенно оценивая, мгновенно ориентируясь в качествах кандидата. По-своему пристраивает. Кого-то председателем исполкома — но в глухую «тьмутаракань». А кого-то малозаметным «винтиком» — но в важный центральный орган.
Как вспоминала Новгородцева, «сохранились десятки коротеньких записок, написанных Яковом Михайловичем наркомам, руководителям ведомств и учреждений» — с рекомендациями на назначения. И Цюрупа говорил: «Ведь это просто поразительно, как хорошо знает Яков Михайлович партийные кадры, как он умеет каждому найти именно такое место, где он будет более всего полезен; знает цену каждому, словно насквозь человека видит». Да, без всяких отделов кадров, досье, картотек он умел по памяти оперировать тысячами фамилий, помнил массу мелочей про каждого, учитывал персональные качества.
Вспомнил, например, товарища по туруханской ссылке Бориса Иванова. Который в конце 1916 г. был призван в армию вместе со Сталиным. И так и застрял там, делая революцию в Сибири, председателем полкового комитета. Свердлов его из армии вытащил, припомнил, что тот когда-то был булочником, и направил руководить Главным управлением мукомольной промышленности.
На должность секретаря ВЦИК Свердлов протащил своего ставленника Варлама Александровича Аванесова (Сурена Карповича Мартиросова). Отныне Аванесов становится его персональным ближайшим помощником, «альтер эго» Якова Михайловича. Некоторое время они даже жили вместе, в одной квартире. Как любил «товарищ Андрей» — «коммуной». Сам Свердлов, Новгородцева, Аванесов и Володарский. Прилепился к их компании и Демьян Бедный. Но это — не «альтер эго». Не помощник, не «кадр». Это был лакей. Шут гороховый. Развлекавший Якова Михайловича, подмазывавшийся к нему с откровенной лестью:
У дядюшки у Якова
Добра хватает всякого:
И волос, и голос.
И всегда готовая резолюция —
Да здравствует социальная революция!
Что ж, Свердлов, конечно, и ему цену знал. Но привечал, опекал, держал при себе. Такие тоже нужны, пригодятся.
Своего дружка Шаю Голощекина он вернул на Урал. И не только его. В помощь ему еще двоих «боевых» ребят приспособил. Войкова (Вайнера) и Сафарова (Вольдина). Они входят в президиум Уральского Совета и вместе с бывшим свердловским боевиком Белобородовым берут под контроль столь «ключевую» область, как Урал.
И о родственниках Яков Михайлович не забывал. Выписал из Америки брата Беньямина. И тот медлить не стал. Быстренько ликвидировал свой банк и приехал. Откуда, кстати, следуют два очевидных вывода. Первый — что связи с братом-банкиром у него действительно существовали и поддерживались. А второй — это подтверждение сделанного ранее предположения, что банк Беньямина был чистейшим «мыльным пузырем». Разве стал бы владелец солидного предприятия ликвидировать его и лезть очертя голову в российскую кашу? Где шансы на успех или даже просто на «гешефт» выглядели в данный период очень и очень проблематичными? Судя по всему, американская контора брата и впрямь возникла благодаря «силам неведомым». Решившим, что больше она не нужна, что теперь их подручный будет полезнее в России.
А Яков братца не обидел. Сразу протолкнул в советское руководство. Бывший паровозный машинист Емшанов, назначенный наркомом путей сообщения, слишком явно оказался не на своем месте. И в столь гиблом деле, как разваленный транспорт, еще и наломал дров, после чего сам запросился освободить его от должности. И Свердлов подсуетился, подъехал к Ленину, порекомендовал — вот, мол, отличный деловой человек, школу американского бизнеса прошел. Может, и не в таких словах, но факт есть факт. Беньямин Свердлов в начале 1918 года с ходу стал членом правительства, наркомом путей сообщения.
