Первым большим шагом в возвышении Безбородко было причисление его к Коллегии иностранных дел. Екатерина в это время продвигала свой проект, известный в истории как «Вооружённый морской нейтралитет». Безбородко много помогал императрице в оформлении этого проекта и выпуске его в мир.
Вооружённый нейтралитет был уже несколько лет главной заботой Екатерины. Она хотела, чтобы все цивилизованные государства Европы объединились в союз для защиты нейтрального морского флага. Это больно ударило по престижу главной морской державы — Великобритании, но дипломаты этого государства сначала и не поняли, какую скрытую угрозу таит в себе вооружённый нейтралитет именно для их страны. Во всяком случае, английский посланник Гаррис теперь искал случая поговорить с Безбородко и узнать обо всём этом проекте его частное мнение.
Гаррис писал лорду Стартману, занимавшемуся в то время дипломатическими делами:
«Единственный человек, от кого я мог надеяться получить некоторую выгоду, был частный секретарь императрицы, и то только потому, что он человек честный и не заражён предрассудками, и с ним одним, кроме двух вышеупомянутых лиц (Потёмкина и графа Панина), императрица рассуждает об иностранных делах. Безбородко ежедневно возвышается в её уважении, и я вчера отправился к нему утром с целью распространиться о том, что я уже говорил недели две назад, и тем поставить его в возможность, при разговоре с государыней, сообщить ей верные и точные сведения...»
Всего через два месяца после назначения Безбородко в Коллегию иностранных дел уполномоченным императрица велела ему присутствовать на заседаниях секретной экспедиции и, кроме того, доверила его наблюдению и точному ведению департамент почтовых дел.
А надо сказать, что в то время этот департамент подлежал ведению Коллегии иностранных дел, и Безбородко сделал многое для упорядочения дел в нём, по переводу этого департамента в управление внутренних дел, по безупречной перевозке и пересылке почтовых отправлений.
Назначенный уполномоченным в коллегию, Безбородко скоро стал ведать почти всеми дипломатическими делами. Даже иностранцы, находившиеся с дипломатическими миссиями в Петербурге, признавали, что Безбородко — единственный человек, с кем можно говорить о делах серьёзно, а граф Остерман, числящийся канцлером, — «простой министр», передающий все свои мысли императрице только через Безбородко. Потому Остерман и не принимал участия в заключении тех трактатов и договоров, которые тщательно создавал Безбородко.
«Полномочный по всем негоциациям
[41]» — так определила статус Безбородко в Коллегии иностранных дел сама Екатерина и работала лишь с ним.
Несколько конвенций по вооружённому нейтралитету были заключены именно по инициативе и деятельному участию в этом сложном деле Безбородко. Многое сделал он и для заключения торгового договора с Данией.
Екатерина ценила Безбородко за деятельный, расторопный ум, поручала ему самые разнообразные дела. Зато молодой двор относился к новому всемогущему человеку с большим подозрением и даже презрением, Павел откровенно высказывался о вельможе. В 1788 году, разговаривая с герцогом Тосканским, великий князь разгорячился и стал откровенно высказывать убеждение, что ему известно, кто и какие взятки берёт с иностранных министров при русском дворе:
— Я знаю и могу даже назвать их имена. Это князь Потёмкин, секретарь императрицы Безбородко, Бакунин, оба графа Воронцовы, Семён и Александр, и Морков, который теперь министром в Голландии. Я вам их назвал. Пускай они знают, что мне известно, что они за люди. Как только у меня будет власть, я их высеку, уничтожу и выгоню...
Великий князь Павел конечно же нисколько не ошибался в своих суждениях. Все эти люди, которых он называл, брали взятки в таких суммах, в таких количествах, которые были неведомы при прошлом царствовании. Однако Екатерина закрывала на это глаза, хотя и знала об этих злоупотреблениях. Ей было известно, что Безбородко постоянно берёт деньги у польских магнатов — те собирали их в складчину, чтобы заискивать у Безбородко и добиться использования его влияния на польские интересы. Правда, это нисколько не могло помочь Польше, потому что Безбородко не только не отстаивал польские интересы, но даже сам советовал Екатерине воспользоваться обстановкой и урвать куски Польши в пользу России. Он надеялся и в Польше получить квадратные километры поместий, земель, тысячи крепостных крестьян — словом, обогатиться за счёт раздела Польши.
И тем не менее он брал деньги и польских магнатов, обещая им употребить всё своё влияние на их пользу.
Императрица не замечала этого противоречия в действиях Безбородко, но он и сам старался быть как можно более осторожным, чтобы никто не мог обвинить его в злоупотреблении своей властью. И всё же он успевал брать, где только мог. Кто бы ни обращался с прошениями к Екатерине и ни просил первого секретаря помочь замолвить словечко, тот знал, что надобно провести его по золотой дорожке. Русская пословица «Сухая ложка рот дерёт» тут как нельзя более приходилась кстати. В самое короткое время Безбородко стал одним из богатейших людей страны.
Раз оценив дарования и ум Безбородко, Екатерина уже больше не ревизовала своих взглядов. Она считала, что ко всякому делу можно приставить этого хохла и везде он будет нужен и полезен.
Обнаружилось расстройство в финансовых и иных делах императорских театров. Екатерина поручила Безбородко разобраться в этом и дала ему неограниченные возможности. Как ни странно, такому далёкому от искусства человеку, как Безбородко, удалось справиться с этой задачей блестяще. Он выгнал неугодных людей, схватил за руку расхитителей императорских средств, выдаваемых на театры, укомплектовал штат актёров и актрис. Словом, применяя свою тактику чистки и улучшения, Безбородко навёл порядок и в этом деле.
Екатерина сама возложила на него орден Святого Владимира, желая показать свою милость к этому человеку перед всем светом.
Не успел ещё Безбородко разобраться с императорскими театрами, как императрица нашла для него другое, чрезвычайно важное поручение.
Екатерина затевала множество разных предприятий, где война была одним из главных. Расходы превышали доходы, государственная казна истощилась. Дефицит государственных доходов Екатерина сумела покрыть с помощью выпуска бумажных денег, ассигнаций, однако они уже к 1782 году стали цениться дёшево, покупали их неохотно, и необходимо было изыскивать другие, более разумные средства для погашения государственного дефицита.
Безбородко был поставлен во главе особой комиссии, которая и должна была справиться с этой проблемой.
Вот как он сам рассказывает об этом времени:
«По делу, касающемуся до умножения государственных доходов, моя заслуга не в одном только том состояла, что все пристали к плану моему о Малороссии, из которого были уже заимствованы правила и для прочих губерний, на особом основании бывших. Все другие средства никто на себя взять не может, чтобы я в них не участвовал. О крестьянах казённого ведомства мы с г. генерал-прокурором первые условились. Прибавка сбора за рекрут с купцов и на гербовую бумагу мною предложена. Я сам сочинял доклад, поверял ведомости, трудился над ними всех более. По сему уже одному труды мои в сём деле были не меньше моих товарищей. А план о малороссийских доходах был собственное моё дело, в котором никто не имел участия...»
