Я полагаю, нет. В начале 1941 года, когда мы первый раз штурмовали обороняемые австралийцами укрепления, у Роммеля не было ни одной полностью укомплектованной дивизии. Большая часть наших сил занималась подготовкой надежного плацдарма. Роммель не вел непрерывного штурма крепости в течение семи месяцев. Две попытки взять Тобрук были предприняты в апреле и в начале мая 1941 года. После этого он сосредоточил свое внимание на границе, совершенствуя свой план полномасштабного штурма в ноябре. Этот план мог бы иметь успех, но тогда Роммелю противостояла более мощная крепость, чем Тобрук июня 1942 года.
За время пребывания австралийцев в Тобруке они усердно и искусно укрепляли его оборонительные сооружения, и эту крепость уже нельзя было сравнить с той, которую взял генерал Уэйвел. Первые атаки Роммеля были направлены против двух особенно сильных секторов на юго-западной стороне крепости, а поскольку он повторял свои атаки, то защитникам удавалось сконцентрировать свои резервы, и особенно танки, в месте возникновения угрозы. А когда атаки прекращались, они укрепляли свою оборону по всему периметру.
Когда же Роммель атаковал в июне, защитники не были готовы к штурму ни физически, ни психологически. Я не хочу сказать ничего плохого о боевом духе южноафриканцев, хотя большая часть дивизии была относительно неопытна; у нее просто не было такой боевой закалки, приобретаемой в постоянных боях, как у многих их товарищей и у Африканского корпуса. В целом гарнизон, вероятно, не предвидел поражения, и, тем не менее, 8-я армия была вытеснена за пределы хорошо укрепленного рубежа Газалы. Жестокие танковые сражения у Рыцарского Моста были проиграны, и осажденные в крепости знали, что остатки 8-й армии оказались оттесненными далеко назад к границе.
В гарнизоне не было уныния, но не было и победного духа. Роммель же упивался своим успехом, как и солдаты его Африканского корпуса.
Физически гарнизон Тобрука деградировал, поскольку не ждал новой осады. В ноябре 8-я армия была уверена, что одним махом сумеет разорвать ее кольцо. После сражений с переменным успехом Роммель был оттеснен назад к Эль-Агейле, хотя отбросить за этот рубеж его не удалось; а Тобрук психологически рассматривался англичанами просто как удобная база снабжения. Даже когда 8-я армия откатилась назад к Газале, Тобрук не стал спешно готовиться к отражению штурма: разве передовые опорные пункты не удержат противника на расстоянии? Поэтому минные поля были ослаблены и тысячи мин были взяты для укрепления рубежа Газалы. Без должного ухода осыпался противотанковый ров.
И наконец, по неизвестной причине, когда в Тобруке уже чувствовалась угроза, все почему-то решили, что Роммель будет снова наступать в секторе Медаввы. И это при том, что были захвачены некоторые наши секретные документы, из которых стали ясны первоначальные планы Роммеля атаковать Бир-Хакейм и рубеж Газалы с флангов и ударить в районе Эль-Адема и Сиди-Резей! Этот первоначальный план предполагал штурм крепости со стороны Эль-Дуды, если мы туда доберемся; и вот теперь Роммель в точности выполнил свое намерение, которое, как показал результат, оказалось совершенно неожиданным для врага. Сейчас у Роммеля появилось преимущество, которого не было 14 месяцев назад. В 1941 году он не обладал информацией о системе обороны, и даже позднее она была минимальна. Первая карта, содержащая точные детали, была получена только после первого штурма, сведения о числе и мощи опорных пунктов оказались для нас совершенно неожиданными. Но за месяцы осады система обороны была тщательно изучена, а ко времени разработки плана штурма в ноябре были определены все сильные и слабые стороны каждого сектора.
Теперь же, в июне, каждый элемент оборонительной системы был слабее, чем в ноябре. Морская линия фронта Тобрука протянулась на 40 километров, наземная – на 58 километров. И для обороны такого растянутого фронта 8-я армия выделила всего лишь 61 противотанковое орудие, из которых, как нам стало известно позже, 6-фунтовыми были только восемнадцать! Это не позволяло командующему гарнизона сконцентрировать достаточную мощь в резерве для создания противотанкового щита, который мог отбросить или сдержать напористое продвижение наших танков, пока танки защитников не будут сосредоточены для эффективного контрудара.
Тобрук пал потому, что у его защитников не было плана отражения неожиданного мощного штурма, и еще потому, что танки, в задачу которых входило не подпустить Роммеля на расстояние прямого удара, были разбиты в открытом поле.
Глава 30
Отпуск
1
Роммель взял Тобрук, но не успокоился на этом. Он не собирался долго праздновать свой триумф. Всего лишь через два дня после взятия Тобрука войска были переформированы и снова двинулись в наступление.
22 июня легкопехотные части, пройдя вдоль побережья, взяли Бардию, которую Роммель рассматривал как приз, завоеванный для него фон Вегмаром. В эту ночь 1-я южноафриканская дивизия, которая удерживала прибрежную сторону халфайского эскарпа, покинула свои позиции; и утром Роммель был уже готов вторгнуться в Египет южнее Сиди-Омара.
На закате 24 июня он бросил свои силы вперед от Халфаи по дороге через пустыню. К ночи мы поравнялись с Сиди-Баррани и были на расстоянии 64 километра от Мерса-Матрука, а некоторые из наших бронеавтомобилей продвинулись уже на 32 километра вперед.
Когда авангард Роммеля достиг Бардии, у него состоялось совещание с непосредственным начальником Бастико. Бастико настаивал на том, чтобы мы остановились и вновь заняли соллумский фронт, а не пытались проникнуть в Египет. Но Роммель заверил Бастико, что Кессельринг обещал решить все проблемы снабжения и поэтому материально-техническое обеспечение наступления немецких войск в Египте было в безопасности. Услышав это, Бастико оставил окончательное решение за Роммелем. Роммель решил двигаться вперед.
Мое подразделение пересекло границу южнее Маддалены и быстрым маршем двигалось на восток. Вечером 25-го мы достигли железной дороги к востоку от Сиди-Баррани. В тот день Окинлек освободил Ричи от руководства 8-й армией и принял командование на себя. Таким образом, он вышиб со своих постов двух командующих 8-й армией (Каннингема и Ричи), и теперь Роммель противостоял двум главнокомандующим (Уэйвелу и Окинлеку). Он еще увидит уход Окинлека и будет воевать с Александером и Монтгомери.
Эти два знаменитых британских генерала прибыли в пустыню еще до того, как я вновь принял участие в боевых действиях, а было это в августе под Эль-Аламейном, поскольку мне выпала удача получить отпуск домой.
2
Я ошибся в оценке стратегической ситуации. Я считал, что Роммель не пойдет дальше в глубь Египта; а если он и планировал это, то у 8-й армии еще хватит сил удерживать его на соллумском фронте.
Я должен был предвидеть, как развернутся события, ведь кому как не мне знать отчаянный характер Роммеля. Он только что совершил то, что казалось совершенно невозможным, – в один миг взял Тобрук. Он стал фигурой мирового значения и национальным героем Германии. Гитлер тут же произвел его в фельдмаршалы: свой молниеносный взлет от полковника до фельдмаршала он совершил за три года.
