Упорное сопротивление измаильского гарнизона вызвало не меньший напор русских войск. Штурм Измаила вошел в мировую военную историю как самый кровопролитный, не имеющий себе равных. Из турецкого войска спасся один-единственный человек, сумевший вплавь добраться до противоположного берега. Он и принес султанскому командованию первым весть о падении крепости.
Турецкий гарнизон был или уничтожен, или сдался в плен. Среди пленных оказалось много тяжелораненых, вскоре умерших. Победа русским войскам досталась ценой больших жертв. Их потери составили 1815 убитыми и 2400 ранеными.
В письме родным, отправленном сразу после взятия Измаильской крепости, М.И. Голенищев-Кутузов напишет:
«…Век не увижу такого дела. Волосы дыбом становятся… Кого в лагере не спрошу, либо умер, либо умирает. Сердце у меня обливается кровью, и залился слезами. Целый вечер был один, к тому же столько хлопот, что за ранеными присмотреть не могу; надобно в порядок привести город, в котором однех турецких тел больше 15 тысяч…
Корпуса собрать не могу, живых офицеров почти не осталось…»
В победной реляции генерал-фельдмаршалу Г.А. Потемкину-Таврическому Александр Васильевич Суворов так оценил действия генерал-майора М.И. Голенищева-Кутузова при штурме Измаила:
«Достойный и храбрый генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов мужеством своим был примером подчиненным и сражался с неприятелем. Но множество оного остановило на первый миг распространение по валу, и для сего призвал он Херсонский полк, в резерве бывший…
С прибытием резерва неприятель не токмо отражен, но и знатною частию побит…
Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов оказал новые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, влез на вал, овладел бастионом, и, когда превосходный неприятель принудил его остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потом поражать врагов…»
Полководец подытожил измаильскую характеристику М.И. Голенищеву-Кутузову следующими словами: «Он шел у меня на левом крыле, но был правою моею рукою».
Назначенный комендантом поверженного Измаила, М.И. Кутузов, вступив уже в эту должность, спросил шутя Суворова что значит назначение его комендантом в то время, когда до взятия крепости было еще далеко?
«Ничего! — отвечал Суворов. — Кутузов знает Суворова, а Суворов знает Кутузова. Если бы не взяли Измаил, Суворов умер бы под его стенами, и Кутузов тоже».
За отличие при штурме крепости Измаил Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов удостоился сразу двух награждений, какие он только мог ожидать и какие ему только могла пожаловать императрица Екатерина II. Высочайшим указом от 25 марта 1791 года он был пожалован в генерал-поручики и награжден орденом Святого Георгия 3-го класса.
С большими трудами захваченную крепость, всю в пожарищах, удалось привести в порядок, захоронить своих погибших воинов и неприятельских. В одной из городских мечетей, переделанной в походную церковь, отслужили молебен в память солдат, казаков и офицеров, павших на поле брани. Через неделю после штурма Измаила войска под командованием генерал-аншефа A.B. Суворова ушли на зимние квартиры к Галацу.
Генерал-поручик М.И. Голенищев-Кутузов продолжал оставаться комендантом Измаильской крепости и одновременно командующим воинскими частями по нижнему течению Дуная от его устья до впадения реки Прут. То есть отвечать за тот участок фронта на суше, который тогда смотрелся самым опасным.
Из всех осадных войск у него в подчинении оставлялись: заметно поредевшие четыре батальона егерей Бугского корпуса, Херсонский гренадерский и Полоцкий мушкетерский полки, бомбардирская рота с 12 полевыми орудиями и три донских полка в 2000 казаков. Коменданту поверженной вражеской крепости приходилось заниматься и налаживанием ухода за ранеными и больными.
Между тем султанское командование собирало остатки разбитых войск вблизи Бабадага и Мачина, подтягивало резервы из дальних областей. Турки явно хотели взять реванш за измаильское поражение и вернуть себе «орду-колеси». Крупные отряды турецкой конницы стали появляться на правом дунайском берегу, ведя разведку и поджигая во многих местах заросли сухого камыша.
Вскоре вступивший в командование Екатеринославской армией князь Н.В. Репнин (Г.А. Потемкин-Таврический уехал в Санкт-Петербург и вскоре на юге Бессарабии умер по дороге), приказал «произвести поиск» в Задунавье. Из Измаильского гарнизона предписывалось взять с собой 3000 пехоты, 800 пеших и 500 конных казаков.
25 марта 1791 года кутузовский отряд, переправившись через Дунай на лодках и паромах, ускоренным маршем двинулся к Бабадагу. Небольшие турецкие отряды, попадавшиеся на пути, бежали прочь. Через три дня измаильский отряд соединился с поисковым отрядом князя Голицына и пошел на Мачинскую крепость.
На пути к городу Мачину у деревни Аункавицы объединенным войскам пришлось, вытянувшись длинной колонной, проходить узкую теснину, защищаемую турками (числом около 700 человек). Они, заранее оповещенные о появлении противника, из засады открыли беглый ружейный огонь по подходившему русскому авангарду.
Исход боя решила атака казаков бригадира В.П. Орлова, выбивших турок с занимаемых позиций и обративших их в бегство. Донские казаки захватили четыре знамени и взяли в плен начальника вражеского отряда Кюрджи-Ибрагим-Дели-пашу. К разгромленному турецкому отряду подошло подкрепление в 1500 человек, но и им пришлось бежать в сторону Мачина, оставив на поле боя много убитых и семь отрядных знамен. Противника преследовали 10 верст, русские остановились только тогда, когда подошли к Мачину на пушечный выстрел.
Атаку турецких позиций начали, построившись в семь каре. Выдвинутые вперед донские казаки бригадира Орлова стремительно атаковали вражескую конницу, и она рассыпалась по полю боя, спасаясь бегством. 2000 янычар, наблюдавших такую картину с мачинских укреплений, с приближением русских каре спешно покинули крепость. Сев на речные суда, янычары отплыли в Браилов.
В результате бегства неприятельского гарнизона Мачин был взят без единого выстрела. Русские войска, вступив в крепость, нашли там 9 пушек, 11 знамен и немало различных припасов. Разрушив крепостные сооружения, отряды Кутузова и Репнина беспрепятственно возвратились на левый берег Дуная.
Разведка противоположного, вражеского берега конными пикетами, с лодок, лазутчиками велась непрерывно. В конце мая были получены сведения о движении больших сил турок к Бабадагу и намерениях султанских пашей Ахмета, Османа и Журы-оглу перейти в наступление. Генерал-поручику М.И. Голенищеву-Кутузову поручается возглавить большой сводный отряд и занять Бабадаг раньше противника. Операция требовала решительных и быстрых действий.
В ночь на 3 июня кутузовский отряд, переправившись через Дунай у Тульги, форсированным маршем двинулся к Бабадагу. Отряд состоял из Бугского егерского корпуса, Сибирского гренадерского полка, двух Приморских, Николаевского и Днепровского легкоконных полков и сотни конных казаков. Утром 4 июля впереди укрепленных высот Бабадага показался многотысячный неприятель, уверенно вышедший в чистое поле для боя.
