Армия великого визиря Ахмет-паши — главная действующая сила Блистательной Порты в войне против России — хотя и понесла большие потери в деле под Рущуком, но не была разгромлена. Полководец султана, проиграв сражение в поле, отступил в свой базовый лагерь между селениями Писанцы и Кадыкла. Он надеялся здесь отомстить русским за свою крупную военную неудачу, ожидая, что, увлеченные победой, они атакуют побежденных в их укрепленном лагере.
Ближайшие помощники русского главнокомандующего настаивали на продолжении наступления на юг. Однако Кутузов не стал подвергать слишком большому риску свою армию при наступлении на противника, обладавшего четырехкратным превосходством в силах и засевшего в укрепленном лагере.
«Если пойдем за турками, — отвечал М.И. Голенищев-Кутузов своим генералам, окрыленным одержанной победой, — то, вероятно, достигнем Шумлы, но потом что станем делать! Надобно будет возвратиться, как и в прошлом году, и визирь объявил бы себя победителем. Гораздо лучше ободрить моего друга Ахмет-бея, и он опять придет к нам».
Главнокомандующий Молдавской армией не принадлежал к числу увлекающихся полководцев. Он холодно взвешивал сложившуюся ситуацию и рассчитывал, что сам может привлечь к себе неприятеля, дезориентировав его своими последующими действиями. После рущукской победы Кутузов предпринял такие шаги, что многие в те дни обвиняли его в нерешительности и даже трусости.
Русский полководец сумел просчитать дальнейший ход войны. Рущук оставался единственной крепостью, которую русские удерживали на правом берегу Дуная. Оборона ее была невыгодна ни в стратегическом, ни в тактическом отношении. Она сковывала значительную часть действующих войск, ослабляя и без того малые для большой войны силы Молдавской армии. Получалось так, как писал главнокомандующий в одном из писем, «как будто бы “он” был здесь только для Рущука».
27 июня М.И. Голенищев-Кутузов принимает решение, ставшее полной неожиданностью не только для верховного визиря Ахмет-паши, но и для русского генералитета: оставить крепость Рущук, выведя из нее «жителей, артиллерию, снаряды, подорвав некоторые места цитадели», и перейти на левый берег Дуная. И это после только что блестяще одержанной победы над главной турецкой армией!
Такое известие поразило и турецкую армию (продолжавшую спешно укреплять свой лагерь, днем и ночью ведя земляные работы), и ее командование. Русские бросают Рущукскую крепость, за обладание которой было пролито столько крови, и уходят назад, на левый берег Дуная? Теперь у Ахмет-паши и султанских военачальников уже не было сомнений в том, что Рущукское сражение закончилось их победой над «неверными».
Не только в Стамбуле, но и в далеком от Балкан Париже отступление русской армии за Дунай вызвало ликование. Верховный визирь за Рущук был щедро награжден султаном. Ахмет-паша известил его о решительной победе, не замедлив вступить во главе своей армии в опустевшую Рущукскую крепость.
Находившийся в Париже российский дипломат А.И. Чернышев сообщал, что император Наполеон был очень обрадован, узнав об отступлении кутузовской армии за Дунай. На одном из приемов во дворце Тюильри он, подойдя к Чернышеву, ехидно спросил: «У вас, кажется, была резня с турками под Рущуком?»
Объясняя военному министру М.Б. Барклаю-де-Толли причины принятия такого ответственного решения, как оставление Рущука и перевод войск на левый берег Дуная, М.И. Голенищев-Кутузов писал: «С начала кампании я видел, сколь много положение наше затрудняется Рущукским ретраншементом и как связывает руки сей пост, коего без сильного гарнизона оставить не можно… к сохранению сего поста иных мер и иного положения по нынешней силе неприятеля избрать не можно, как то, в котором я находился перед… баталией и несколько дней после, то есть стоять перед Рущуком и закрывать его всеми кое-где собранными силами.
Все сии причины столь важны, что я по совершенному убеждению принял мысль, что тот час после одержанной над визирем победы, оставить Рущук; сие только и можно было произвесть после выигранной баталии, в противном же случае казалось бы то действие принужденным, и ежели бы вместо выигранного сражения была хоть малая неудача, тогда бы должно было переносить все неудобства и для чести оружия не оставлять Рущук…
И так, несмотря на частный вред, который оставление Рущука следует сделать мне лично, а предпочитая всегда малому сему уважению пользу государя моего, упразднив Рущук… 27 числа пришел я совсем на левый берег Дуная…»
Перейдя Дунай, главнокомандующий Молдавской армией предпринял ряд мер по ее укреплению. К дунайским берегам возвращаются 9-я и 15-я дивизии. Усиливается оборона Малой Валахии, на которую нацеливалась армия Исмаил-бея. Здесь на реку Ольту выдвигается отряд Эссена. Главный корпус генерала от инфантерии Ланжерона располагается на удобном пересечении дорог против Журжи. В крепости хранился разобранный Рущукский мост, который мог быть в любое время восстановлен для переправы войск через Дунай.
В Северной Болгарии широкое содействие русским войскам оказывало местное славянское христианское население. Большое число жителей дунайского правобережья покидало родные селения и города, переселяясь в российские пределы. Вместе с русской армией около 20 тысяч болгарских семей перешло через Дунай.
В ходе войны у М.И. Голенищева-Кутузова утвердилась идея создания болгарского земского войска из добровольцев. Сообщая о его организации, он писал в письме российскому военному министру: «Из числа переселившихся булгар из-за Дуная в Турно многие изъявили желание вооружиться и действовать с нами…
Нужным почитаю для защиты левого берега Дуная около Турно вооружить таковых желающих булгар; а примеру их, надеюсь я, последуют и другие булгары по левому берегу Дуная…
Зная качества сего народа, твердого и к опасностям и лишениям приобвыкшего, ожидаю от них лучшей пользы».
Главнокомандующий русской армией через лазутчиков внимательно наблюдал за всем, что происходило на противоположном берегу Дуная. Войска великого визиря продолжали стоять у Рущука, усилившись до 70 тысяч человек. 20-тысячная армия Исмаил-бея была уже на пути из Софии к Видину. В полках Молдавской армии шла боевая подготовка, пополнялись запасы пороха, боезарядов для артиллерии, продовольствия, фуража для лошадей.
С подходом войск Исмаил-бея к Видину на правобережье Дуная оказались сосредоточенными две сильные неприятельские группировки, готовые форсировать реку и прорваться в глубь Валахии, нацеливаясь на ее столицу Бухарест. Из Стамбула шли грозные требования султана разбить армию «неверных», но верховный визирь Ахмет-паша медлил.
Вскоре в районе Видина сложилась напряженная обстановка. Исмаил-бей начал переправу через Дунай у Калафата. Султанский полководец, успев переправить только 10 тысяч человек, двинулся с ними против малочисленного отряда генерал-лейтенанта А.П. Засса. Русские войска, обороняясь на заранее оборудованной позиции, более восьми часов отражали упорные атаки турок. Те были вынуждены прекратить наступательные действия, потеряв в упорном бою свыше тысячи человек убитыми и ранеными.
Попытка группировки Исмаил-бея прорваться в Малую Валахию, разбив при этом правофланговые войска русской армии, не удалась. Так рухнул план великого визиря соединиться в Журже с силами, идущими из Видина.
