Все лето 1916 года на территории Персии шли частые бои с турецкими войсками и теми местными племенами, которые их поддерживали. Вот лишь некоторые сообщения боевых сводок, которые поступали в штаб баратовского корпуса и уходили донесениями в Тифлис.
27 июля полки 1-й Кубанской казачьей дивизии под командованием генерал-майора Раддаца целый день вели упорный бой против турецкой пехоты силой до четырех батальонов при четырех орудиях и бригады кавалерии (два полка сувари). Казачья конница сумела сдержать вражеские атаки на горном перевале, хотя турки настойчиво пытались «сбросить» русских с перевала и открыть себе путь в долину.
За день до этого боя две сотни казаков-хоперцев из Кавказской кавалерийской дивизии, усиленные пулеметным взводом, под командой корнета Рагозина у селения Дезех задержали неприятеля, наступавшего от города Сенне. Благодаря этому продолжительному арьергардному бою русский Курдистанский отряд смог беспрепятственно отойти на новую позицию и закрепиться на ней.
Казаки корнета Рагозина держались весь день и ночь, не давая неприятелю продвинуться за селение Дезех. Давление же они испытывали сильное: турецкий авангард состоял из пехотного батальона, четырех кавалерийских эскадронов при двух орудиях и четырех пулеметах (у казаков их было только два) и значительного числа конных курдов.
Рагозинская застава отошла к своим главным силам только утром 28 июля, когда войска русского экспедиционного корпуса оставили Асад-Абадскую позицию и город Хамадан. При этом туркам, которые заняли Дезех, не досталось в качестве трофеев ни одной единицы оружия противника. Раненые казаки винтовок в бою не бросали, а оружие погибших забирали с собой их товарищи-однополчане.
То есть в том утверждении штаба Халил-паши, что русские при виде блеска турецкого оружия бежали от Дезеха, не было даже доли правды о войне. Однако победные реляции из Персии продолжали регулярно уходить через Багдад в Стамбул (Константинополь). Для Энвер-паши, султанского военного министра они были крайне важны, так как неудачи преследовали турок на Кавказском фронте с первых дней начала там боевых действий.
В том месяце подвиг у города Исфахана совершили казаки-кубанцы под командой есаула В.К. Венкова. Полторы сотни казаков, спешившись, в ночной атаке, решительно выбили с занимаемой позиции большой конный отряд бахтиаров численностью в 500 всадников, который после непродолжительной ружейной пальбы в ответ бежал.
Бахтиары в таких случаях привычно рассеивались в округе, чтобы через какое-то время вновь собраться воедино, пусть и в меньшем составе. В боях, даже имея видимое численное превосходство, кочевники упорствовали крайне редко. Как показывали такие события, их больше всего интересовала любая военная добыча, чем кровавая победа в открытом бою.
Бои летом велись не только на линии соприкосновения с турецкими войсками, но и в тылу русского экспедиционного корпуса. Прежде всего это касалось неспокойной провинции Гилян. Фронтовой подвиг совершили со своими разъездами урядники Зимин и Марков, которые с двух сторон «по собственному почину», сбив вражескую заставу, своей отважной атакой застали врасплох отряд персидских жандармов, которые защищаться не стали.
В плен были взяты полторы роты жандармов (175 человек) с личным оружием. Шведских офицеров-инструкторов среди пленных не оказалось. Разоруженные персидские жандармы спустя некоторое время были распущены по домам. На прежнюю службу возврата им пока не было.
Подвиг казаков из 1-й Кавказской казачьей дивизии стал известен в войсках баратовского корпуса. Рядовым казакам корпусным командиром была объявлена «моя благодарность» за тот удалой бой, а урядники Зимин и Марков представлены к награждению очередными Георгиевскими крестами.
Надо отдать должное генерал-лейтенанту Н.Н. Баратову как военачальнику: он старался не забывать отмечать наградой подвиги своих бойцов, будь то нижние чины или офицеры. Наградные списки из Казвина постоянно приходили в Тифлис на утверждение августейшего главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича-младшего. И в Ставке Верховного главнокомандующего в городе Могилеве тоже помнили о баратовском экспедиционном корпусе, который успешно справлялся с возложенными на него задачами.
Поскольку в середине 1916 года ситуация на необъявленном «Персидском фронте» потребовала максимального задействования сил русского корпуса, встал вопрос о защите его тылов. Было решено часть забот о «внутреннем спокойствии» возложить на тегеранское правительство. Но действенным средством для борьбы с разбоями «шаек» кочевников на дорогах могла быть только Казачья Его Величества Шаха бригада. Поэтому генерал от инфантерии Н.Н. Юденич, штаб Отдельной Кавказской армии вышли с предложением помочь шаху развернуть бригаду в дивизию. Это предложение нашло полную поддержку в Ставке Верховного главнокомандующего России.
Русское командование начало по этому вопросу переговоры с шахским правительством. 23 июня 1916 года между главой правительства Персии и миссиями союзников по Антанте состоялся обмен нотами. Было заключено соглашение, по которому Россия оказывала помощь в доведении бригады шахской гвардии до 10-тысячного состава и преобразовании ее в дивизию. Предполагалось создать на севере Персии и в городе Исфагане семь новых отрядов персидских казаков.
Великобритания не осталась в стороне от такого дела. В южной части страны, в зоне английского влияния, стала создаваться так называемая южная бригада (эспиар). Ее формированием руководил генерал Сайкс.
Персидская казачья бригада развернулась в дивизию в январе 1917 года. Назначение на должность ее начальника получил генерал-майор барон Владимир Николаевич Майдель, начинавший офицерскую службу артиллеристом. В Великую войну был командующим 1-й кавалерийской дивизии. В Гражданскую войну находился в рядах белой армии на Юге России. Попал в плен, после чего с 1923 года служил в Красной Армии.
Казачья Его Величества Шаха дивизия была разбита на девять отрядов и один (Арагский) батальон. Отряды носили название от мест своей дислокации — Тегеранский, Тавризский, Хамаданский, Исфаганский, Ардебильский, Гилянский, Урмийский, Буруджирский и Хорасанский. География размещения отрядов говорила, что большая часть дивизии шахской гвардии квартировала на севере Персии, будучи «привязанной» к столице.
Состав отрядов показателен на примере Ардебильского отряда. Он состоял из: двух казачьих сотен (250 человек), двух пехотных рот (300 человек), артиллерийской батареи — три 3-дюймовых орудия (30 человек) и «хора трубачей» (30 музыкантов). Всего в отряде насчитывались более 600 человек, в том числе 12 персидских офицеров. В коннице служили больше сыновья ханов, добровольцы из простых семей составляли пехоту.
Ардебильским отрядом командовали два человека: с персидской стороны — генерал-майор Гусейн-Мамед-хан, с русской стороны — капитан Добромыслов.
В военной истории Персии в годы Первой мировой войны Ардебильский отряд шахских казаков известен своим участием в операции против разбойников-шахсевенов, которая проводилась на южном склоне Гилянских гор, у города Решта. Приказ на участие шахских казаков в этом деле в отряде был отдан капитаном Добромысловым.
