Вот они, грязные дела нацистов.
[43]
Берлин, 27 ноября
Флэннер, хотя он только что приехал, должен ехать в Париж. Нацисты взяли с нас слово не разглашать тайну относительно важного события, которое, по их утверждению, состоится там на следующей неделе. На радио мы должны, по возможности, заблаговременно технически подготовиться. Но я уеду из этого города 5 декабря, в любом случае. Много разговоров о том, что в Голландии растет саботаж. Немцы взбешены тем, сколько их людей, военных и полицейских, утонуло в многочисленных голландских каналах, куда их просто спихнули в эти темные ночи. X. рассказывает мне кое-что смешное. Он говорит, что в Голландии прекрасно работает британская разведка. Обе воюющие стороны построили за время этой войны множество ложных аэродромов и заполнили их деревянными самолетами. По его словам, немцы закончили недавно строить один такой очень большой аэродром вблизи Амстердама. Они поставили на поле более сотни деревянных макетов и ждали, когда англичане прилетят и начнут их бомбить. Англичане прилетели на следующее утро. Они сбросили кучу бомб. Все бомбы были из дерева.
Берлин, 1 декабря
Поскольку сегодня воскресенье и нет дневного эфира, несколько слов, чтобы подытожить свои наблюдения перед отъездом.
Полтора года блокады причинили неудобства Германии, но не подвели германский народ к черте голода, равно как и не помешали всерьез нацистской военной машине. Люди в этой стране питаются еще вполне нормально. Диета не изысканная, и американцы ее вряд ли выдержали бы, но немцы, как я уже отмечал выше, организм которых привык за последнее столетие к огромным количествам картофеля, капусты и хлеба, до сих пор чувствуют себя замечательно — на картошке, капусте и хлебе. Им не хватает мяса, растительных жиров, масла и фруктов. Нынешняя норма — фунт мяса и четверть фунта масла или маргарина в неделю — это не так много, по сравнению с тем, что они имели в мирное время, но, вероятно, даст им возможность сколько-то продержаться.
Чего остро не хватает, так это богатых витаминами фруктов. Сильные морозы прошлой зимой привели к неурожаю фруктов в Германии. Сейчас единственные фрукты на рынке — это яблоки, и их берегут для детей, больных и беременных женщин. Прошлой зимой мы не видели ни апельсинов, ни бананов, не появились они и этой зимой. В войсках и детям тем временем выдают витамины в таблетках очень низкого качества. Действительно, немцы не имеют ни кофе, ни чая, ни шоколада, ни фруктов. Они получают одно яйцо в неделю и очень мало мяса и жиров. Но у них есть почти все остальное, и в обозримом будущем они не собираются голодать.
Если война будет долгой, остро встанет проблема одежды. Германии приходится ввозить практически весь хлопок и почти всю шерсть, и нынешняя система обеспечения одеждой базируется на том, что, пока война не кончится и не будет снята блокада, немецкий народ должен обходиться тем, что на нем или что хранится в шкафах. Нехватку тканей ощущают не только гражданские лица, но и в армии, которой недостает шинелей, чтобы одеть всех солдат этой зимой. Гитлеру пришлось уже одеть служащих своего Трудового фронта в украденную чешскую форму. Так называемая «Organisation Todt», включающая несколько сот тысяч человек, выполняющих работу, которую у нас обычно делают армейские строительные батальоны, вообще не имеет формы для своих служащих. Когда я видел их прошлым летом на фронте, они были одеты в рваную гражданскую одежду. Немцы изо всех сил стараются преодолеть недостаток сырья и разрабатывают эрзац-ткани, главным образом из целлюлозы. Но я не думаю, что можно одеть восемьдесят миллионов человек исключительно продукцией из древесины.
Что касается сырья, необходимого для продолжения войны, то ситуация такова. У Германии много железной руды. А из Югославии и Франции она получает достаточно бокситов, чтобы обеспечить себя алюминием для строительства громадного количества самолетов. Есть серьезная нехватка меди и олова, но она, вероятно, получает их с Балкан и из России достаточно, чтобы не испытывать острой нужды.
Что касается нефти, то «Дженерал Шелл», король нефтяного бизнеса, говорит, что причин для беспокойства нет. Даже если бы они были, никто, конечно, в этом не признался бы. Но следует учитывать следующие факты.
1. Германские военно-воздушные силы абсолютно не зависят от поставок импортного топлива. Двигатели немецких самолетов разработаны и изготовлены для работы на синтетическом бензине, который Германия сама производит из собственного угля. Ее нынешний объем производства — около четырех миллионов тонн в год, что вполне достаточно для нужд люфтваффе. Англичане могут поставить эти запасы под угрозу, сбрасывая бомбы на перегонные заводы, где уголь перерабатывают в бензин. Они пытаются делать это. Они нанесли удары по крупным заводам Леуна вблизи Лейпцига и по еще одному заводу в Штеттине. Но их атаки были слишком слабыми, чтобы вывести эти заводы из строя или даже серьезно повлиять на их производительность.
2. Германия имеет сейчас в своем распоряжении практически весь объем добычи на румынских нефтяных месторождениях и, во всяком случае на бумаге, получает ежегодно миллион тонн нефти из России, хотя я сомневаюсь, что Советы действительно поставляли им столько после начала войны.
3. Когда началась война, у Германии были большие запасы топлива и к тому же она получила как бы в подарок топливо от Норвегии, Голландии и Бельгии.
4. Потребление топлива на невоенные цели сведено к минимуму. Запрещена эксплуатация всех частных легковых машин и почти всех грузовиков. Запрещено использовать жидкое топливо для отопления.
Я предполагаю, что Германия имеет или получит достаточно нефти, чтобы удовлетворять свои военные нужды в течение по крайней мере двух лет.
Что касается британских воздушных налетов на Германию, то до сих пор они были важны в психологическом отношении тем, что несли войну в дом уставшего гражданского населения, трепали немцам и без того расстроенные нервы и лишали сна. Реальный физический ущерб, нанесенный этими бомбами, после шести месяцев ночных налетов в целом оказался невелик. Его истинные размеры нам, конечно, неизвестны. Вероятно, это знают только Гитлер, Геринг и верховное командование, а они не расскажут. Но я думаю, мы рассуждаем правильно. Наибольший урон в итоге нанесен Руру, где сосредоточена тяжелая промышленность Германии. Если бы этот регион действительно был разрушен, Германия была бы не в состоянии продолжать войну. Но до сих пор Рур получал только булавочные уколы. Боюсь, что пока германская военная промышленность фактически не пострадала от налетов королевских ВВС. Вероятно, наиболее серьезным их последствием в Руре стал не реальный физический ущерб заводам или транспорту, а кое-что другое. Два фактора: во-первых, были потеряны миллионы часов рабочего времени, так как часть вечернего времени рабочие вынуждены были проводить в убежищах; во-вторых, из-за недосыпания рабочих снизилась производительность труда.
