Биограф Эммы Гамильтон Нора Лофс так пишет об этой услуге Англии своей героини: «Испания стала союзником Франции. Эмма была одной из первых, кто узнал, что Испания намерена сделать это. Король Фердинанд получил секретное письмо от своего брата, короля Испании, и показал жене, которая рассказала о нем Эмме и даже позволила снять копию. Сэр Уильям передал шифром эту плохую новость в Лондон».
Англия была возмущена предательством вчерашнего союзника.
– Этих вероломных донов следует проучить! – раздавалось всюду. – Почему молчат наши адмиралы? Где наш флот? Где, наконец, армия? Во имя чего мы платим такие высокие налоги?
Однако быстро принять кардинальные меры против испанских ренегатов было не так-то просто. Хотя моря по-прежнему оставались во власти Туманного Альбиона, но берега были уже во власти Франции, а с присоединением к французскому флоту испанского положение дел могло вскоре измениться и на море. В таких условиях Средиземное море могло стать настоящей ловушкой для английских кораблей.
Скрепя сердце Адмиралтейство отослало адмиралу Джервису распоряжение вывести свой флот из Средиземного моря. На произвол судьбы бросалась с таким трудом отвоеванная Корсика и прочие – увы, не слишком многочисленные – союзники. Это было уже признанием своего полного поражения!
Адмирал (1777)
Корабли Джервиса разворачивали форштевни к Гибралтару. Нельсон, как и многие другие капитаны, был просто потрясен столь необдуманным решением Адмиралтейства. Крик его души остался для истории:
– В своем ли они уме, эти королевские министры? Они даже не знают, на что способен их флот, – а ведь он может абсолютно все! Как бы я ни хотел увидеть Англию снова, я рыдаю над этим приказом, я обрядился в рубище и посыпал голову пеплом. Приказ покроет позором страну, чей флот может одолеть любого врага. Сколько я видел разных флотов, и ни на одном из них нет таких офицеров и матросов, как у сэра Джона Джервиса. С ним они прославятся!
– Конечно, Горацио, ты абсолютно прав! – кивнул головой его друг и соратник Коллингвуд. – Однако приказ есть приказ, и мы должны его выполнять!
– В Лондоне всё понимают правильно! – отозвался более осторожный капитан Кальдер. – Надо поскорее выбираться из средиземноморской ловушки, пока испанцы не захлопнули ее перед нашим носом!
В высказывании Нельсона сквозила боль за Англию и вера в непобедимость своего флота, однако политическая ситуация складывалась настолько плохо, что впору было искать самого невыгодного мира. Англия оставалась один на один со всей остальной Европой, и помощи ей ждать было не от кого.
2 декабря 1796 года адмирал Джервис собрал свой флот в Гибралтаре. Битва за Средиземное море была проиграна, теперь начиналась битва за Атлантику.
Адмирал флота Джон Джервис, 1-й граф Сент-Винсент
В феврале 1797 года, как и ожидалось, Испания официально объявила войну Англии. Получив известие об этом, лорд Джервис подвел свой флот к порту Кадис, решив продемонстрировать испанцам, что британский лев еще обладает острыми клыками. Почти одновременно вышел в море и испанский флот. Адмирал Жозеф де Кордова спешил на объединение с франко-голландским флотом. Адмиралу сообщили о присутствии неподалеку английских кораблей, но их численность была определена всего в девять вымпелов. Учитывая, что испанский флот насчитывал двадцать семь линкоров и десяток фрегатов, Кордову это известие не испугало.
– Пусть идут! – кивнул он, выслушав донесение. – Наконец-то мы получим возможность достойно отомстить за давние обиды Непобедимой армады!
Кордову подвела разведка. У Джервиса на самом деле первоначально было всего девять линкоров, однако вскоре подошла отставшая эскадра, о которой испанцы просто не успели прознать. Таким образом, Джервису удалось собрать в единый кулак полтора десятка линейных кораблей и несколько фрегатов. И хотя это все равно было многим меньше, чем имели испанцы, зато на кораблях находились опытнейшие моряки, которые просто рвались в бой, чтобы посчитаться с предателями-испанцами. Столкновение двух враждебных флотов с каждым часом становилось все более неизбежным. Приближалось время славы Нельсона, славы, которую он так давно ждал.
Как гласят исторические хроники, 14 февраля, в день покровителя всех влюбленных святого Валентина, в районе мыса Сан-Висенти (в английском произношении Сент-Винсент), что на крайнем юго-западе Португалии, стоял редкий туман. Когда же ветер разогнал его, оказалось, что английский и испанский флоты находятся друг от друга в половине пределов видимости.
Англичане шли единой кильватерной колонной. Испанцы двумя: первая – в восемнадцать кораблей и вторая – в восемь. При этом дистанция между колоннами была опрометчиво большой.
– Штурман! Дайте наше счислимое место! – потребовал Нельсон, не отрывая от глаз подзорной трубы.
– Траверз мыса Сент-Винсент, сэр! – немедленно отозвался тот.
– Адмирал приказывает изменить курс! – доложил вахтенный лейтенант.
Нельсон молча развернул трубу в сторону флагмана Джервиса.
– Все правильно! – кивнул он. – Главнокомандующий хочет разбить большую колонну испанцев до подхода меньшей! Тем более что испанцам мешает ветер!
Обнаружив, что англичан намного больше, чем ожидалось, адмирал Кордова растерялся. Уходить было уже поздно, и он велел выстраивать традиционную боевую кильватерную колонну, уповая на то, что, обладая большей огневой мощью, ему все же удастся удержать Джервиса на почтительном расстоянии, а затем постепенно оторваться от него. О том, чтобы самому атаковать, Кордова даже и не помышлял. Разумеется, и от англичан он ждал такого же построения – в лучших традициях давних англо-голландских войн.
Однако Джервис решил иначе. Он велел поднять сигнал, согласно которому его корабли, шедшие такой же кильватерной колонной, должны были повернуть в сторону испанцев и, пересекая их курс под острым углом, постепенно расчленить неприятельский флот на несколько отдельных групп, окружить их и уничтожить.
Видя, что англичане начинают решительно спускаться на его боевую линию, Кордова отдал приказание максимально сократить дистанцию между кораблями, чтобы не дать англичанам прорезать свой строй.
«Кэптен» Нельсона шел третьим в английской колонне. Вовремя поняв намерение Кордовы, Нельсон принимает отчаянное решение помешать ему. Для этого надо было как можно быстрее выйти из общего строя и обрушиться на испанцев. Дорога была каждая минута, и ждать сигналов с флагманского корабля было уже некогда. И Нельсон решил поступить так, как считал нужным в данной ситуации.
Чтобы понять авантюру, на которую решился Нельсон, достаточно вспомнить, что согласно морскому уставу всякое нарушение капитаном установленного боевого порядка каралось смертной казнью.
