Далее Саблин много и подробно описывает, как плохо обстоят дела с дисциплиной на БПК «Свирепый» и «Сильный». Сетует на то, что некоторые офицеры потворствуют годкам. И тут же вспоминает о себе: «Но я разъяснял офицерам и матросам, что внешний лоск “годковщины” опасен!»
Несколько иначе говорит Саблин о «годках» и о «годковгцине» на допросе 1 марта 1976 года. Официально он ее порицает, хотя видит и ее плюсы. Саблин заявляет: «На “Сторожевом” существовала, как и на всех других кораблях “годковщина”, т.е. неправильные взаимоотношения старослужащих и молодых матросов, оставление всех прав за годками. Эти отношения выходят за рамки всех уставов и существуют вопреки им. С попустительства замкоман-дира дивизии капитана 2-го ранга Попова (здесь Саблин опять “забывчив”, т.к. Попов являлся заместителем командира бригады. — В.Ш.) “годковщина” была чуть ли не официально разрешена на “Сторожевом” до моего прихода. “Годковщина” выливалась в издевательства над молодыми матросами, отработку за них нарядов. Особо это практиковалось в ночное время. В политическом отделе знали об этом, но каких-либо радикальных мер не принимали, считали, что “годковщина” в какой-то мере способствует поддержанию воинской дисциплины на кораблях. В известной степени так и я думаю, это справедливо, но противоречит всем нашим уставам Вооруженных Сил... .Мною было потрачено много сил и энергии, чтобы хоть в какой-то степени с помощью комсомольского актива и офицеров искоренять “годковщину” на корабле. Много было мною сделано, но “годковщина” все же давала себя знать».
Из всего многословия Саблина по вопросу «годковщины» ключевой является фраза об ее справедливом характере. Именно в этом и кроется суть истинного отношения замполита «Сторожевого» к данной проблеме.
Но как может замполит корабля, обязанный заниматься именно искоренением столь позорного явления, считать, что «годков-щина» является справедливой, а значит, и положительной силой? Оказывается, может...
Незадолго до ноябрьских событий 1975 года на БПК «Сторожевой» с соседнего БПК «Образцовый» был переведен главный корабельный старшина Л. Миронов. В своих воспоминаниях он восторженно отзывается об «Образцовом» и его командире капитане 3-го ранга В. Егорове (будущем командующем Балтийским флотом и губернатором Калининградской области), которого матросы именовали между собой «батей». То, что увидел А. Миронов на «Сторожевом», его потрясло!
Из воспоминаний командира отделения радиометристов главного корабельного старшины Александра Миронова: «Егоров, разговаривая с простыми матросами, приветливо улыбался, Потульный же брезгливо морщился, как будто ему в рот попалась гнилая луковица. Неудивительно, что в таком коллективе царил дух доносительства, или, как говорят в народе, “стукачества” Потульный окружил себя “любимчиками” из числа матросов. Они выслуживались перед ним, угождали ему и, конечно же, доносили ему на товарищей. Как впоследствии выяснилось, многие из них предали своего “патрона” в самую трудную минуту. ...На корабле господствовал тот самый, разъедающий всякую дисциплину червь — “годковщина”. Идет молодой матрос (“карась” на флотском жаргоне) по узкому проходу, где по несчастью для него стоит “годок”. Перед тем как пройти мимо, он останавливается и обращается к старослужащему: ‘Товарищ советский “годок”, разрешите пройти”. Тот разрешительно кивает ему головой. Сжавшись от страха, “карась” проходит, ожидая чего угодно. Тут запросто может последовать увесистый и совершенно беспричинный удар рукой по шее. Здесь необходимо ответить: “Большое спасибо”, иначе последует следующий удар — более увесистый “за неблагодарность”. На вопрос новичка: “За что?” — неизбежно следовал самый типичный для такого случая ответ: “Было бы за что — вообще убил бы”. Постирать “робу”, почистить ботинки старослужащему было также обычным делом для “карася”. Стою я на вахте, замечаю — молодой матрос плачет, он испуган. Ему дали задание вытащить всю воду из кофердама (балласты с водой внизу корабля). Он набирает в ведро воду и выплёскивает за борт. Так его “учат”, что такое “кофердам”.
Уровень воды постоянно восстанавливается, поэтому труд такой бессмыслен. Но жаловаться некому... Нужно добавить, что старослужащие матросы, кроме того, не чурались заводить себе “шестёрок” из числа “карасей”, пользуясь ими в качестве доносчиков на матросов своего призыва. При этом если доносительство вышестоящему начальству считалось всё-таки формой непорядочности и влекло за собой серьёзные разборки, то доносительство на своих товарищей старослужащим часто оставалось без последствий, что и подталкивало некоторых умеющих пристроиться в жизни иудушек на подобную низость».
По свидетельству самого же Саблина, на «Сторожевом» почти официально практиковались ночные работы по уборке помещений, выполнявшиеся только молодыми матросами, понукание которых бранью, подзатыльниками, пинками было обычным явлением. Командир корабля, по мнению Саблина, полагал, что «годковщина» в какой-то мере способствовала поддержанию порядка на корабле. И опять же, по признанию самого Саблина, он против этого открыто не выступал. Однако если Потульный в силу своей недальновидности пытался с помощью «годковщины» поддерживать порядок на корабле, то Саблин планировал с помощью этой уголовной силы захватить на корабле власть.
Что и говорить, уставная дисциплина на «Сторожевом» находилась в самом ужасном состоянии. Можно ли после этого верить в байки о высоком профессионализме Саблина, о его великих заботах о матросах, как и об ответной любви последних к нему? Вообще, если заместитель командира по политической части в своей деятельности опирался на «годковщину» и «годков», это расценивалось в среде флотских политработников не просто как некомпетентность, а как самое настоящее предательство своей профессии. И вот почему. Любой воспитатель, будь то политработник времен Советского Союза или заместитель командира по воспитательной работе постсоветской России, воспитатель детского дома или интерната или любого другого изолированного от общества заведения, где содержатся подростки и юноши, обязан в своей деятельности помимо создания в вверенных им коллективах здоровой моральной обстановки, в своей повседневной работе ориентироваться прежде всего на поддержку самых слабых. Не секрет, что любое закрытое сообщество в силу объективных законов обязательно самоорганизуется. Выявляются лидеры. Как правило, это более сильные и развитые личности. Но это в том случае, если данное сообщество состоит из людей одного возраста. Если же в его состав входят разновозрастные группы, то неминуемо доминирующей силой в данном сообществе становится наиболее старшая группа. Это объективный закон, ведь старшие и самые сильные, и наиболее сплоченные, да и наиболее опытные. Доминирование их в сообществе и давление на более младших членов этого сообщества неминуемы. Поэтому одна из важнейших задач воспитателя как можно больше снизить доминирование старшей группы над младшей, поддержать угнетаемых и не дать ситуации в коллективе сорганизоваться по принципу возрастной иерархии.
Что касается Саблина, то, несмотря на все его долгие рассуждения о вреде «годковщины» и своего негативного отношения к ней, он почему-то не приводит ни единого факта своей борьбы с этим нездоровым явлением. В рассуждениях Саблина лишь общие фразы, но нет данных, что он кого-то за нетоварищеское отношение к младшим по службе сослуживцам вызвал на заседание комитета комсомола, объявил взыскание, даже исключил из комсомола (в 1975 году это было очень суровое наказание), написал письмо о плохом поведении родителям (это тоже была очень действенная форма работы), наконец, отправил на гауптвахту. Но почему-то ничего конкретного Саблин не делает. Если бы он действительно, засучив рукава, безжалостно выкорчевывал «годковщину», то, несомненно, обязательно об этом написал, так как в своих заявлениях о существующих недостатках на флоте он скрупулезно описывает все свои даже самые несущественные положительные дела.
