Поэтому единственный возможный путь был следующий. В каждой боевой части выбрать по несколько человек, готовых к «бузе», потихоньку их обрабатывать и готовить к мятежу, не посвящая ни в какие конкретные планы. При этом никто из отобранных старшин и матросов не должен был знать, что рядом с ним в таком же ключе еще кто-то обрабатывается. При этом сами члены этих групп, по-видимому, так до конца и не поняли, зачем их так «по отечески» опекал замполит. Будущих боевиков Саблин использовал, что называется, «втемную». По моему мнению, боевые группы в БЧ, скорее всего, были все же созданы. Другое дело, что в интересах конспирации они документально оформлены не были.
То, что Саблин впоследствии будет категорически отрицать факт организации боевых групп, тоже понятно. Одно дело изображать из себя наивного романтика Дон Кихота, который «честно» и «открыто» просит экипаж помочь ему выступить по Центральному телевидению. И совсем иное дело предварительная подготовка боевых групп для захвата власти на корабле и для проведения репрессий по отношению неприсоединившихся. Так что верить признанию Шейна о существовании на «Сторожевом» нескольких групп «саблинских боевиков» имеются все основания.
Заметим, что при организации боевых групп Саблин предусмотрел, чтобы никто из отбираемых старшин и матросов в их состав не должен был знать, что рядом с ними еще кто-то обрабатывается.
То, что в боевые группы должны были входить прежде всего «годки», имело свою логику. Во-первых, «годки» хорошо знали технику и в крайнем случае могли некоторое время ее эксплуатировать без офицеров и мичманов (прежде всего это было важно для БЧ-5 и БЧ-4), кроме этого, «годки» пользовались наибольшим авторитетом среди личного состава, и матросы младших призывов никогда против них бы не выступили. Наконец, в-третьих, относительно «годков» у Саблина имелся реальный механизм управления ими — объявление о более раннем увольнении в запас в случае помощи. Кстати, именно о последнем и говорил Саблин на собрании «годков» в начале мятежа. Подтверждается версия Шейна и действиями во время мятежа группы «годков» под началом Са-ливончика. Ведь совсем неслучайно впоследствии «годки» вдруг вовремя появились в офицерском коридоре (когда офицерами и мичманами была предпринята первая попытка ареста Саблина) и сразу же бросились его освобождать, неслучайно «годки» беспрекословно выполняли приказания Саблина по избиению офицеров и посадке их под арест. Затем эта же группа «годков» отконвоировала ранее запертых офицеров из одной агрегатной (где они отключили питание на РЛС) в другую, другая же группа старослужащих предотвратила освобождение командира мичманом Савченко.
Был в привлечении «годков» и чисто психологический расчет. Ну кто из двадцатилетних пацанов, которым уже поднадоела нелегкая и однообразная корабельная служба, откажется завершить ее участием в таком интересном и увлекательном деле, как побег корабля в Кронштадт во имя выступления замполита по телевидению! Ведь это прежде всего потрясающее приключение, которого у них еще никогда не было и уже никогда не будет, да и всю ответственность за него берег на себя замполит. Во-вторых, после выступления замполита по телевидению их корабль сразу станет знаменитым на всю страну, и домой они вернутся в ореоле славы и уважения своих сверстников и сверстниц. Почему бы в этом случае и не побузить?
Вот слова, сказанные «годком» Буровым подручному Саблина матросу Шейну на его сообщение о затеянном замполитом мятеже: «Люблю такие заварухи».
* * *
В ноябре 1975 года «годками», то есть служащими по третьему году службы, были матросы призыва ноября 1972 и мая 1973 годов. Первым оставалось до увольнения в запас какой-то месяц-полтора, вторые с уходом первых приобретали всю неформальную власть в своих коллективах и очень ждали этого момента.
Вот типичные представители старослужащих матросов, которых Саблин исподволь готовил себе в помощники. Это, прежде всего, матрос Аверин, которому, несмотря на многочисленные пьянки и издевательства над молодыми матросами, Саблин дал рекомендацию для вступления в партию.
Еще один будущий революционер — электрик сильного тока матрос Саливончик — типичный представитель классических «годков», призванный в мае 1973 года. Характеристика, данная Саливончику самим Саблиным: «Специальность знает плохо, имеет слабое развитие, малоинициативен, склонен к хулиганским поступкам». Отметим, что так Саблин характеризует матроса, который фактически спасет его от ареста офицерами и мичманами!
Не случайно, что во время описываемых событий он отдельно собирал старшин и матросов последнего года службы для особой беседы. Пообещав им самое скорое увольнение в запас, он откровенно просит в обмен на это у «годков» поддержки и помощи. Так, один из «годков», командир отделения рулевых, старшина 1-й статьи Николай Соловьев, отвечая впоследствии на вопросы членов суда, сообщил: «В кубрике, где собрались старослужащие, Саблин говорил им, что часть будет уволена по пути в Кронштадт, высажена на гражданские суда, а оттуда на берег, а остальные будут уволены в Кронштадте... Саблин, обращаясь, называл нас “годками”... Раньше я от него не слышал такого выражения».
На допросе 22 марта 1976 года Саблин фактически признает, что время выбора захвата власти на корабле он приурочивал именно к увольнению «годков». Он сообщает: «Для своего выступления я выбрал ноябрь. Считал, что к этому времени закончится увольнение в запас членов экипажа, отслуживших три года». Показания Саблина нуждаются в некотором уточнении. Дело в том, что старослужащие матросы на советском ВМФ увольнялись в запас не скопом, а в несколько очередей. Очередность эта определялась важностью задач выполняемых в тот момент кораблем, степенью подготовленности оставляемого за себя сменщика, и, что самое главное, насколько хорошо или нет служил увольняемый военнослужащий. Поэтому флотская традиция увольнения в запас такова: наиболее отличившиеся на службе матросы торжественно увольняются в первую очередь, на их проводы строят экипаж, говорят благодарственные речи, вручают грамоты, включают по трансляции «Славянку». Самых же недисциплинированных увольняют чуть ли не 31 декабря, как говорят на флоте, «под елочку», без всякой музыки и поздравлений.
Говоря о том, что к моменту запланированного им выступления Саблин предполагал закончить увольнение в запас старослужащих это просто попытка ввести в заблуждение следствие. Во-первых, до 7 ноября увольняли только самых передовых старшин и матросов, чтобы они могли к праздникам добраться до дома и встретить его в кругу семьи. Остальные же, не столь хорошо служившие, все еще ждали своей очереди на уход с корабля. Не знать этого Саблин не мог. Во-вторых, в чем вообще логика высказывания Саблина о том, что «к этому времени закончится увольнение в запас членов экипажа, отслуживших три года»? Если он не собирался опираться на «годков», то вообще какая разница, уволятся ли они или не уволятся? И в чем улучшалась ситуация на корабле для Саблина, если бы к моменту начала захвата им власти все старослужащие покинули корабль? Да ни в чем, так их статус «годков» сразу же переходил к «подгодкам» — следующим по сроку службы старшинам и матросам.
А вот момент, когда лучшие и авторитетные старослужащие старшины и матросы уже сошли с корабля, а худшие и недисциплинированные остались, был для Саблина весьма выгодным. Уволиться «под елочку» у матросов всегда считалось позорным, да и кому понравится сидеть лишних два месяца на корабле, когда твои однопризывники уже вовсю веселятся на гражданке! Слоняющиеся в ожидании увольнения в запас по кораблю и обиженные на весь белый свет недисциплинированные «годки» — и есть наилучшая движущая сила для захвата власти.
