Последние слова я уже пробурчал.
Седой наблюдал за мной спокойно, без эмоций. Слушал не перебивая, а когда я закончил, он откинулся на спинку кресла и сложил руки в замок.
- Значит вы ничего еще не знаете? – вдруг спросил он.
- В каком смысле… - прошептал я, чувствую, как замерло сердце.
- Дело в том, что те люди, с которыми вы договаривались больше здесь не работают.
- Что вы хотите этим сказать? Разве… как ее там… Виктория Михайловна, не представляла вашу организацию?
- Несомненно. Но Виктория Михайловна здесь больше не работает. Равно, как ее начальство. А если уж говорить на чистоту, то и сама организация в том виде, в котором вы ее знаете, перестала существовать…
- Позвольте… но банк…
- О! Нет! Вы не поняли. Рефлексбанк продолжает функционировать и смею заметить довольно успешно. Просто произошла смена хозяев…
Я вдруг нервно хохотнул:
- А как же…
- О кредите не беспокойтесь. Ваш договор в силе. Никаких проблем. Вы ведь заключали его с Рефлексбанком? Верно?
- Да, точно.
Фух отлегло…
- Тогда позвольте спросить… Кто сейчас у руля?
- Это вам знать не обязательно. Единственное, что я могу вам сказать – это то, что попытка получить барыши за активацию новой игровой стороны, была причиной ускоренного процесса передачи контрольного пакета акций нам. Скажу больше, Олег Иванович, именно благодаря вам, аферу не удалось провернуть в срок.
- Поясните…
- Охотно. Их аналитики просчитались с вашим психо портретом. Они грамотно собрали вам достаточное количество НПС для проведения того ритуала. Но не учли, что вы откажетесь. Эта задержка была решающей для нас. Другими словами, вы выиграли нам время. И мы благодарны.
Сергей Сергеевич поднялся со своего кресла и протянул мне руку.
- Олег Иванович! Был рад знакомству. О кредите не беспокойтесь. Просто продолжайте платить. Желаю вам побыстрее избавиться от этого ярма. О вашем теле в модульном центре тоже не переживайте. Кроме того, в знак благодарности, мы предоставляем вам приличную скидку на все услуги центра сроком на один год. Кстати, ваш брат продолжает трудиться с нами. Возможно пойдет на повышение. Увы, но с вами мы больше не увидимся. Прощайте!
Он уже открыл дверь, когда я наконец, очнулся:
- Погодите… А что мне делать дальше?
Седой обернулся.
- Кроме кредита, вы больше не связаны с Рефлексбанком никакими обязательствами. Вы свободный человек. Играйте в свое удовольствие.
Я стоял возле окна любуясь лазурным берегом и перематывал запись разговора с Седым снова и снова…
- Вы свободный человек…
- Вы свободный человек…
А ведь моя-то миссия закончена! Все! Я свободен! В любой момент могу нажать логаут и отправиться к семье.
С одной стороны, эта мысль согревает, но с другой – я не могу бросить Рыжих Сов на произвол судьбы! Это ведь, по сути, то же самое, что принести их в жертву. Только немного другим способом. И не надо ошибаться насчет игроков. Каждый скальп кальта ценен для них. Обязательно найдутся парочка уродов, которые вырежут детвору и даже не поморщатся.
- Ну, что, Олег Иванович… - прошептал я себе под нос. – Тогда план «Б»?
***
Когда вышел из виртуального офиса тут же обратил внимание, что в лагере стало как-то тише. Народу заметно меньше. Дозорные на месте. Но один молодняк. Ни одного сотника, ни десятника… Где Дрой? Притус? Не понял?!
Со стены, по лестнице, громко вскрикнув, кубарем скатился молодой лучник. Пересчитав своей щуплой спиной все ступени, он с широко открытыми глазами, полными ужаса, взвившись с земли, кинулся ко мне.
Он бежал, спотыкаясь, ничего не видя перед собой. Упав дважды или трижды, перепачкавшись в грязи, он наконец достиг того места, где я стоял.
Юноша, задыхаясь и судорожно открывая рот, подобно выброшенной на берег рыбе, пытался сказать что-то.
- Хранитель… Они… Это… Это самое… Там…
- Парень, успокойся, - стараясь чтобы мой голос был ровным, сказал я.
Хотя сам на взводе. Готов взорваться, что та пороховая бочка…
- Глубоко вдохни и выдохни… Вот так… Теперь говори…
Парень сделал все в точности, как я сказал и начал объяснять:
- Все старшие ушли. Велели попрощаться с тобой…
- Куда? – спросил я, чувствуя, как спина покрылась испариной.
- Туда, - указал он вглубь лагеря. – Вниз к мертвому хранителю…
Ничего больше не говоря, я рванул к люку.
Только бы успеть… Только бы успеть… Что они там задумали?!
Люк был открыт. Вокруг него толпятся женщины и дети. Кто-то молчит. Кто-то рыдает. Увидев меня – у многих появилась в глазах надежда…
Да что тут происходит?
Ныряю в люк. Из тоннеля вылетел словно пробка шампанского…
Бегу по залу, моля всех святых, чтобы не случилось ничего непоправимого… бегом… бегом…
А вот и спины первых воинов… меня пока не замечают… Кажется здесь вся моя дружина… Все взрослые мужики и молодые парни… Женщины тоже есть и немало… Рядом с Обелиском застыли все командиры. А вон и Лаош, мрачно склонив голову, слушает призрака Чертог.
- Не помешаю?! – зло крикнул я во все горло.
Все враз обернулись в мою сторону. Поочередно всматриваюсь в лица друзей и соратников. Молчат. Кто-то прячет взгляд, кто-то смотрит с вызовом… По рядам пошли шепотки…
- А вот и ваш Хранитель пожаловал! – изображая радушную улыбку, крикнул Брольд.
- Заткнись, урод! – рыкнул я, шагая сквозь расступающуюся толпу, и обратился к Дрою:
- Что тут происходит?!
- Ты ведь уже сам все понял, - спокойно ответил Клык. – Он сказал, что наших жизней хватит чтобы напитать кристалл.
- Та-а-ак, - протянул я, скрещивая руки на груди.
- Пойми, Ольд, - вмешался Лаош. – Это единственный выход из положения. Орда ноктов уже близко. Темные и Светлые объединились и прибудут сюда со дня на день. Нам не победить их. Но мы можем поступить иначе. Все присутствующие идут на жертву по собственной воле. Напитаем силой Обелиск – будет защита. Наши дети будут жить. Сейчас же наше будущее под угрозой… Мертвый Хранитель дал обещание…
- Еще кто-то хочет высказаться? – спросил я у стоявших вокруг меня кальтов.
- Отпусти нас, - спокойно сказал Пайк. – Мы должны это сделать.
- Наших врагов нам не победить, - рыкнул Бедвар. – Их больше и они намного сильнее. Будь все дело в орде ноктов – никто бы даже не подумал сюда спуститься… Но один воин Светлых или Темных стоит десяти наших. Ни стена, ни броки не спасут нас. Я бы хотел умереть в бою, но это слишком просто. И безрассудно по отношению к моим детям.
