Голос бы совсем другим: звенящий, как будто ставший на два тона выше. В нем чувствовалась отчаянная готовность сносить все на своем пути.
Рита не сдвинулась с места, молча глядя на нее. Лера внезапно шагнула к ней, спустилась на несколько ступенек и остановилась рядом. Только тогда Рита увидела, что глаза тоже жили. В самой их глубине, как в болоте, плескалось что-то страшное, опасное. Но не для нее, а для самой Леры.
— Каждый долг должен быть оплачен, — произнесла Лера, хотя Рита ничего не спрашивала. — Это закон Вселенной.
— Это неправильный закон, — возразила Рита. — Нужно уметь прощать.
— Меня не научили.
— Марк всегда говорил, что ты быстро учишься.
Лера прикрыла глаза. Рита видела, как еще сильнее задрожали ее губы, а края ресниц стали влажными. Еще чуть-чуть — и она заплачет.
— Теперь уже поздно. Марк меня не простит.
— Он уже простил.
— Но всегда будет помнить. И никогда больше не сможет доверять мне. — Она снова распахнула глаза, и Рита почувствовала едва заметный теплый ветерок, дохнувший ей в лицо. — Дай мне куртку.
Она молча сняла куртку и протянула ей. Лера тут же закуталась в нее, спрятав под ней окровавленную футболку, и накинула капюшон на голову. Бросив еще один взгляд на Риту, она обогнула ее и быстро побежала вниз по ступенькам.
— Лера!
— Скажи ему, что я не хотела.
— Он знает.
Лера больше не обернулась, только ее торопливые шаги становились все тише. Рита еще несколько мгновений смотрела ей вслед, а затем словно очнулась и бросилась к двери в квартиру. Может быть, еще не поздно?
Квартира встретила ее такой же тишиной, как часом ранее салон в Апраксином переулке. Рита замерла на мгновение, не то прислушиваясь, не то не решаясь пройти дальше. Она несколько раз глубоко вдохнула, а затем, не давая себе передумать, шагнула вперед. Первая комната, в которую она попала, оказалась кухней. На столе стояли чашка с недопитым чаем и раскрытый ноутбук, на экране которого все еще шел какой-то фильм. Рита огляделась, но не увидела ни одной живой души.
Она быстро вышла из кухни и заглянула в следующую комнату, оказавшуюся просторной гостиной. Через приоткрытое окно дул легкий ветерок, шевеля занавески и разнося по комнате терпкий аромат увядающих листьев. И снова ни души.
— Да где же вы? — пробормотала Рита, одновременно желая найти хозяев квартиры и боясь этого.
Она проверила две спальни, и лишь открыв дверь в большую ванную комнату, наконец увидела их. Темноволосая женщина сидела в углу, прижимая к себе молоденькую девушку лет шестнадцати. Едва Рита вошла, женщина подняла на нее испуганный взгляд, еще сильнее прижав к себе младшую дочь и чуть повернувшись к стене, словно пыталась закрыть ее своим телом.
— Не надо, пожалуйста! — воскликнула она, с ужасом глядя на Риту. — Не трогайте ее! Лучше убейте меня.
Рита мгновенно почувствовала, как ноги стали ватными. Ей даже пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.
— Я хочу помочь.
Она сделала шаг вперед, услышав, как под ногой что-то хрустнуло. Рита опустила глаза и увидела, что пол усыпан осколками. Большое зеркало в полстены оказалось разбито, а его осколки ковром укрыли весь пол. Некоторые были окрашены в алый цвет крови. Не обращая внимания на хруст под ногами, Рита подбежала к женщине и присела рядом, однако та еще сильнее прижала девушку к себе.
— Покажите. Я только хочу помочь, — повторила она.
Женщина еще несколько секунд обнимала дочь, словно боялась отпустить ее, а затем медленно ослабила объятия. Рита повернула девушку к себе, стараясь справиться с головокружением. Она была удивительно похожа на Леру, словно совсем юная копия. Все лицо было покрыто мелкими порезами, а на светло-розовой футболке разливалось кровавое пятно. Рита не сразу увидела в центре этого пятна большой осколок зеркала.
Она должна сделать свой выбор, сказал утром Марк. Но разве он не был очевидным?
Она медленно вытащила осколок, отчего девушка застонала, а ее мать сжала кулаки, глядя на Риту одновременно со страхом и надеждой. Рита приложила руки к груди девушки, почти сразу почувствовав, как маленькие иголочки впиваются в кожу ладоней. Серебристые нити снова заструились по венам, собираясь теперь не в голове, а где-то в районе солнечного сплетения, разогреваясь и зажигая огонь. Рита стиснула зубы, потому что огонь внутри нее разгорался все сильнее, уже причиняя боль. Как, как ее отец делал это постоянно? Никогда она не сможет привыкнуть к этому.
Она крепко зажмурила глаза и почти до хруста сжала зубы, заставляя себя не отрывать руки, но очередная серебристая ниточка свернулась в клубок, и она не выдержала: закричала, отняла руки, прижимая их к своей груди, стараясь погасить огонь, но тот только сильнее разгорался. Она бы хотела потерять сознание, как в прошлый раз, но сегодня мироздание было к ней не так милостиво, словно показывая, чем она будет платить за свой выбор.
Она слышала, как в комнату вошел кто-то еще, как захрустели осколки зеркала под чьими-то ногами, но не могла открыть глаза, чтобы посмотреть. Только услышав голос Марка, поняла, что это он.
— Отойдите от нее, — велел он кому-то.
— Это не мы. Мы ничего не делали, — испуганно ответил ему женский голос.
Марк опустился рядом с ней на колени и попытался поднять ее, но Рита только сильнее сжималась в комок, пряча лицо в собственных коленях. Почему-то так было проще вдохнуть. Он обнял ее, прижимая к себе, и что-то прошептал на ухо. Рита не могла разобрать слов, но они проникали внутрь, медленно, ниточка за ниточкой, разматывая огненный клубок в груди. Она уткнулась лицом в его шею, осторожно вдыхая еще не слишком привычный, но уже такой любимый запах. Каждый вдох становился все глубже, и она наконец смогла отнять руки от своей груди, чтобы обнять его в ответ.
***
— Зачем вы сюда приехали?
— Я здесь работаю.
— Но сегодня суббота, выходной.
— Вы же работаете.
— Я следователь.
— А я медиум.
Сидящий на стуле мужчина только хмыкнул в ответ, затем что-то коротко пометил в блокноте, лежащем перед ним на столе, и потянулся к бутылке с водой, в которой осталось меньше половины.
— То есть вы не подозревали о том, что здесь произошло, и приехали не поэтому? — уточнил он, сделав несколько больших глотков.
— Не имел ни малейшего представления, — почти не соврал Марк.
Убедившись, что ни Анастасии Меркуловой, ни ее младшей дочери больше ничего не угрожает, Марк и Рита вернулись в салон и были вынуждены вызвать полицию. И Ксения, и Никита к тому времени уже умерли, а избавляться от трупа своими силами казалось обоим очень плохой идеей. Марк предлагал вызвать полицию еще у Меркуловых, но мать Леры твердо заявила, что делать они этого не станут. Она позвонила мужу, которому повезло находиться в этот момент на рыбалке где-то за городом, и сказала, что они обеспечат собственную безопасность своими силами, если вдруг Лера вздумает вернуться. Марк не стал настаивать. Ему тоже не хотелось натравливать лишний раз на Леру полицию. Да и афишировать дар Риты желания не возникало. Анастасии Меркуловой было плевать на все дары мира, главное, что ее младшая дочь осталась жива и ей больше ничего не угрожало.
