Позднее Рейган писал мне: «Наша частная беседа перед обедом 21 июля была для меня очень полезной. Я привык получать от вас мудрые советы, и этот раз не был исключением. Ваша искренность и откровенность подтверждают силу нашей дружбы, которую я так высоко ценю».
В начале 1984 года премьер-министр Чжао Цзыян посетил Вашингтон и подчеркнул, что Китай заинтересован в развитии более тесных экономических отношений с США. В мае Рейган посетил Китай. Вскоре после этого помощник Шульца Пол Вулфовиц прибыл в Сингапур, чтобы проинформировать меня о визите Рейгана в Китай и обсудить некоторые аспекты визита, которые американцам было сложно понять. Это был удачный визит, во время которого удалось добиться реального прогресса в экономической сфере. Рейган не пошел на уступки по глобальным вопросам, по которым китайцы с ним не соглашались. Дэн подчеркнул, что Тайвань являлся узлом в отношениях между США и КНР, который было необходимо развязать. Я сказал, что было хорошо, что у Дэн Сяопина была возможность самому оценить Рейгана. Китайцы поняли, что им придется работать с Рейганом на протяжении не одного, а двух президентских сроков. И действительно, Рейган был переизбран на второй срок.
После переизбрания Рейгана Шульц предложил, чтобы я нанес официальный визит в Вашингтон в начале октября 1985 года. Рейган был в хорошей форме. Он выглядел моложаво, а волосы и его сильный голос стали ничуть не хуже после четырех лет пребывания у власти и покушения, во время которого пуля, пробившая его грудь, едва не задела сердце. Рейгана не интересовали детали. Он дал ясно понять, что не желал возиться с деталями, которые могли затруднить понимание проблем в целом. Его сила заключалась в постоянстве и упорстве в достижении цели. Он знал, чего хотел, и был намерен добиваться своей цели, окружая себя способными людьми, разделявшими его образ мысли и доказавшими способность добиваться успеха в избранной ими сфере. Он источал оптимизм и уверенность в себе. Те восемь лет, которые Рейган находился у власти, были хорошим периодом для Америки и всего мира. Его программа «звездных войн» явилась таким вызовом президенту Горбачеву и Советскому Союзу, с которым они уже не надеялись справиться, – это способствовало развалу Советского Союза.
Как и прежде, во время встречи один на один он поинтересовался моими взглядами относительно Китая и Тайваня. Рейган сказал, что он балансировал между КНР и Тайванем. Он дал ясно понять КНР, что США не бросят Тайвань: «США были и будут оставаться другом обеих стран». После этого он попросил меня убедить президента Цзяна Цзинго, чтобы Тайвань оставался членом Азиатского банка развития, после того как вслед за вступлением КНР в АБР название «Тайбэй, Тайвань» было изменено на «Тайбэй, Китай». Цзян хотел выйти из АБР, и Конгресс США угрожал прекратить оказание банку американской помощи, в случае если Тайвань будет «исключен». Позднее, в Тайбэе, мне с трудом пришлось объяснять позицию Рейгана президенту Цзяну, но в конце концов здравый смысл восторжествовал. В январе 1986 года КНР стала членом АБР, а название Тайваня было изменено на «Тайбэй, Китай».
Во время своего визита в Китай в предыдущем году Рейган заметил, что китайские руководители начали осознавать, что им следовало предоставить своим людям возможность самим улучшить свою жизнь. Я сказал, что это было данью тому, чего США удалось добиться на Тайване в результате свободного движения капитала, технологии, товаров и услуг. Я был убежден, что Дэн Сяопина информировали об огромных экономических успехах Тайваня и он должен был задаться вопросом, каким образом люди, которых он рассматривал как банду «слабых, коррумпированных и никчемных бандитов», оказались на это способны. Видимо, Дэн полагал, что Соединенные Штаты помогли этим «бандитам» капиталом, технологией и знаниями, и дорого дал бы за то, чтобы та же формула была применена и к Китаю. Дэн знал, что Америка могла бы сыграть неоценимую роль в модернизации Китая.
Во время моего официального визита мне была предоставлена честь выступить на совместном заседании палат Конгресса США. Законодатели самой мощной державы мира уделили свое время лидеру крошечного острова. Наш посол в США Томми Ко сообщил мне, что Рейган и Шульц способствовали тому, что спикер Конгресса Тип О’Нил пригласил меня. Мое выступление было посвящено проблеме, которая тогда являлась главной политической проблемой в США. Речь шла об использовании протекционистских мер для сохранения рабочих мест и контроля над растущим дефицитом США в торговле с бурно развивавшимися в экономическом отношении странами Восточной Азии. В течение 20 минут я говорил о том, что проблема свободы торговли, по существу, являлась вопросом войны и мира на планете.
Я доказывал, что государства возвышаются и приходят в упадок, и если стране, находящейся на подъеме, обладающей избытком энергии, не позволяют экспортировать товары и услуги, то для нее единственной альтернативой становится территориальная экспансия, захват территорий, населения и их интеграция в состав более крупной экономической системы. Именно поэтому государства создавали империи, которые они контролировали в качестве единых торговых блоков, – это был путь роста и развития, проверенный временем. После окончания Второй мировой войны мир в этом отношении изменился. ГАТТ, МВФ, Мировой банк установили новые правила игры в мире и позволили Германии динамично развиваться и достичь процветания, несмотря на то что значительному числу немцев пришлось вернуться из Восточной Европы и разместиться на уменьшившейся территории Германии. Это же случилось и с японцами, которым пришлось покинуть Корею, Китай, Тайвань, страны Юго-Восточной Азии и разместиться на небольших Японских островах. Японцы и немцы оказались способны оставаться в пределах своих границ и добиться экономического роста, используя торговлю и инвестиции. Они сотрудничали и конкурировали с другими государствами и оказались способны добиться процветания без войны. Тем не менее если блокировать торговлю товарами и услугами, то Китаю придется вернуться к использованию своего исторического опыта завоевания и поглощения друг другом небольших воюющих княжеств. Эти государства пытались установить контроль над все более и более обширной территорией и все более многочисленным населением до тех пор, пока не превращались в единую, громадную континентальную империю. Это строгое, логичное доказательство, возможно, убедило законодателей с интеллектуальной точки зрения, но многим из них было трудно согласиться с этим в эмоциональном плане.
Другой проблемой, которую Рейган поднял во время нашей дискуссии, было положение на Филиппинах. С тех пор как находившийся в изгнании лидер оппозиции Бениньо Акино был убит в аэропорту Манилы по возвращении из США в августе 1983 года, президент Маркос испытывал трудности. Маркос был хорошим другом и политическим сторонником Рейгана. Когда ранее Шульц обсуждал этот вопрос со мной, я сказал, что Маркос уже превратился в проблему, а не в ее решение. Он попросил меня откровенно поговорить с Рейганом, которому очень не нравилась перспектива отказаться от старого друга. Поэтому в предельно мягкой форме я описал Рейгану, как изменился Маркос с тех пор, как в 60-х годах он был молодым активным борцом с коммунизмом. Он превратился в стареющего, снисходительного к себе правителя, позволявшего своей жене и друзьям грабить страну путем создания искусственных монополий и увеличения государственного долга. Кредитный рейтинг Филиппин и правительства Маркоса резко упал. Рейган был очень расстроен, выслушав мою оценку ситуации. Я высказал предположение, что главной проблемой являлось то, каким образом позволить Маркосу достойно уйти и передать власть новому правительству, которое навело бы порядок. Рейган решил послать к Маркосу эмиссара, который выразил бы беспокойство США по поводу ухудшавшейся ситуации.
