Тем не менее в течение нескольких месяцев это потепление в отношениях сменилось похолоданием, когда в отчете сенатского комитета, расследовавшего утечку секретной ядерной технологии, китайцы были обвинены в шпионаже. Утечки информации из «Отчета Кокса» создали настолько враждебное настроение в Конгрессе США, что президент Клинтон даже не принял предложение заключить соглашение о вступлении Китая в ВТО, сделанное китайским премьер-министром Чжу Жунцзи в Вашингтоне в апреле 1999 года. Через две недели после этого, в мае, в результате трагической ошибки американские бомбы разрушили китайское посольство в Белграде. Отношения снова испортились. Столь нестабильные отношения между наиболее могущественной державой мира и следующей потенциально наиболее могущественной державой мира вызывают беспокойство у всех азиатов.
В ноябре 1999 года в отношениях между США и Китаем наметился многообещающий поворот, когда стороны пришли к соглашению относительно условий вступления Китая во Всемирную торговую организацию. Вступление Китая в ВТО значительно расширит его экономические связи с Соединенными Штатами и другими странами – членами ВТО в рамках системы установленных правил. Это приведет к развитию взаимовыгодных отношений между государствами.
Время от времени с американской администрацией бывает трудно иметь дело, как это случилось в 1993–1996 годах, в течение первого срока пребывания у власти президента Клинтона. После инцидента с Майклом Фэем Сингапур неожиданно стал «персоной нон грата», ибо он не следовал американским предписаниям относительно того, как стать демократической и развитой страной. Но после валютного кризиса, начавшегося в июле 1997 года, в наших отношениях наметилось потепление. Соединенные Штаты обнаружили, что Сингапур являлся полезным партнером. Сингапур был единственной страной региона, которая, благодаря соблюдению принципа верховенства закона и наличию строгих правил регулирования и надзора за банковской системой смогла благополучно пережить массовый отток капитала из этой области земного шара. На экономическом форуме стран Азиатско-Тихоокеанского региона, проходившем в Ванкувере в ноябре 1997 года, президент Клинтон принял предложение премьер-министра Го Чок Тонга о проведении специальной встречи стран «большой семерки» и стран, пострадавших от кризиса. На этой встрече предполагалось обсудить экономические проблемы и вопросы предоставления помощи, необходимой для приведения в порядок банковских систем этих государств и восстановления доверия к ним со стороны инвесторов. Первая встреча министров финансов 22 государств состоялась в Вашингтоне в апреле 1998 года.
По мере того как кризис в Индонезии углублялся, между ключевыми официальными лицами Казначейства и Госдепартамента США и официальными лицами Сингапура проходили регулярные консультации, направленные на то, чтобы остановить обвальное падение курса индонезийской рупии. В январе 1998 года, перед тем как направить заместителя секретаря Казначейства США Ларри Саммерса к президенту Сухарто, Билл Клинтон позвонил премьер-министру Го Чок Тонгу. В марте 1998 года Клинтон направил бывшего вице-президента Мондейла в качестве своего личного представителя, чтобы объяснить президенту Сухарто всю серьезность положения. Эти усилия потерпели неудачу, ибо Сухарто так никогда и не понял, насколько уязвимой стала экономика Индонезии после того, как он либерализовал движение капитала и позволил индонезийским компаниям одолжить в иностранных банках примерно 80 миллиардов долларов.
В разгар финансового кризиса Сингапур пошел на дальнейшую либерализацию своего финансового сектора. Принимаемые нами меры были результатом наших собственных убеждений, но они совпадали с рекомендациями МВФ и Казначейства США относительно развития свободного финансового рынка. Американцы хвалили Сингапур и приводили его в качестве примера страны со свободной экономикой.
В отношениях между Сингапуром и США будут периоды подъемов и спадов, потому что мы не сможем всегда следовать американским формулам и полностью соответствовать их модели прогрессивного общества. Сингапур представляет собой маленький, плотно населенный остров, расположенный в неспокойном регионе земного шара, поэтому им нельзя управлять так же, как Америкой. Тем не менее эти различия между нашими странами невелики по сравнению с пользой от присутствия США в Азии, которое обеспечивает безопасность, стабильность и создает возможности для экономического роста. Америка способствовала ускорению темпов экономического роста, открыв свои рынки для экспорта из некоммунистических стран. Если бы Япония выиграла войну, мы были бы порабощены. Если бы Соединенные Штаты не вступили во Вторую мировую войну и Великобритания продолжала оставаться главной державой в Азии, Сингапуру и всему региону не удалось бы так легко провести индустриализацию. Великобритания не позволяла своим колониям опередить себя в индустриальном развитии.
Когда Китай вступил в войну в Корее, угрожая миру и стабильности в Восточной Азии, американцы воевали с северокорейскими и китайскими войсками до тех пор, пока не установилось равновесие сил на 38-й параллели. Американская помощь и инвестиции помогли восстановить Японию и позволили Тайваню и Южной Корее провести индустриализацию. С 1965 по 1975 год во Вьетнаме Соединенные Штаты не жалели ни денег, ни крови, чтобы остановить распространение коммунизма. Американские компании обосновались в Юго-Восточной Азии, чтобы создать ремонтные предприятия для обслуживания вооруженных сил США во Вьетнаме. После этого они построили промышленные предприятия, не связанные с войной во Вьетнаме, и экспортировали их продукцию в Америку. Это способствовало индустриализации стран Юго-Восточной Азии, включая Сингапур.
Великодушие американцев происходит из их врожденного оптимизма, основанного на вере в то, что рука дающего не оскудеет. К сожалению, в конце 80-х годов, столкнувшись с проблемой дефицита бюджета и торгового баланса, американцы изменили свою позицию. Чтобы уменьшить торговый дефицит, Америка потребовала, чтобы Япония и другие «новые индустриальные страны» (НИС) открыли свои рынки, повысили курс своих валют, импортировали больше американских товаров и платили лицензионные платежи за объекты интеллектуальной собственности.
После распада Советского Союза американцы стали такими же догматиками и евангелистами, какими когда-то были коммунисты. Они хотели повсеместно насаждать концепцию демократии и прав человека, за исключением тех стран, где это вредило их собственным интересам, например в богатых нефтью государствах Персидского залива. Тем не менее даже в этом случае американцы остаются наиболее мягкими и определенно куда менее властными, чем любая из потенциально великих держав. Поэтому, какими бы ни были прения и разногласия между нами, все некоммунистические страны в Юго-Восточной Азии предпочитают, чтобы в общем балансе сил в регионе доминировала Америка.
В 60-х годах в своих сомнениях относительно того, как вести дела с американцами, я исходил из того, что они вели себя так, будто их богатство могло разрешить все проблемы. Многие американские официальные лица были неопытны и нахраписты, но я обнаружил, что иметь с ними дело было легче, чем я ожидал. Я мог понимать их без переводчика, а они легко понимали меня. Если бы я произносил свои речи только на китайском или малайском языках, помощник госсекретаря США по странам Восточной Азии Билл Банди не смог бы прочесть их. Это и положило начало взаимоотношениям с рядом сменявших друг друга администраций США, которые начались с моей встречи с президентом Джонсоном в октябре 1967 года. Мне повезло в том, что я сумел сработаться с большинством американских президентов и их помощников, особенно с госсекретарями США. С несколькими из них у меня сохранились дружеские отношения и после их ухода в отставку. Работая вместе для достижения совместно поставленных целей, мы научились доверять друг другу, стали хорошими друзьями.
