А потом – как следует отдохнуть. Улететь куда-нибудь к черту на рога – например, на тихие, далекие от бурь цивилизации Мальдивы. Одной, без компании – она слишком устала от людей и слишком сильно в них разочаровалась. Просто валяться на песке, никого не видеть и ни о чем не думать. И высушить под тропическим солнцем ужасные воспоминания…
Макс, Макс… Какой же он оказался сволочью! Притворялся, был милым, любящим, старался сделать ей ребенка – и ради чего?! Ради своей работы на Птушко, ради денег! Интересно, сколько они ему заплатили? Не иначе как тридцать сребреников… Как бы она хотела убить его, уничтожить – без всяких киллеров, собственными руками!
Мысли о мести грели, а фантазия рисовала самые страшные кары, обрушивающиеся на Наталью и Макса. Вот эти двое лежат в постели – а в комнату вдруг врываются пятеро в черных масках, и… Или: эти двое, опять же в койке – а в квартиру входят хмурые люди в белых халатах и строгими голосами говорят, что они – из Центра профилактики СПИДа и что, по их данным, один из многочисленных партнеров Натальи ВИЧ-инфицирован… А можно и так: порасспрашивать знакомых и выйти через них на толкового хакера. И дать ему задание – взломать по сети какой-нибудь банк, посерьезней, из бандитских. А деньги со счетов банка перевести на счета Макса. Пусть он потом объясняется с банковской «крышей»…
В общем, придумать можно все, что угодно. И организовать – тоже. И помощников найти – те же Синичкин или Полуянов сто пудов не откажутся. Таня несколько раз даже снимала телефонную трубку – звонить, просить, организовывать… Но каждый раз что-то ее останавливало. А что – она и сама не понимала.
Опасения, что Мезенцев и Соколова ответят ей встречной гадостью? Совсем нет. Макс и Наталья – не те фигуры, которых стоит бояться. Страх, что она переборщит с местью и у нее самой будут проблемы с бандитами или законом? Тоже нет. Во-первых, она умна и никаких проблем не допустит, а во-вторых, случись что – Валерочка ее из любой истории вытащит… Нет, тут было что-то другое, а как описать это другое? «Я слишком их презираю, чтоб с ними связываться? Или – они меня так обидели, что я даже думать о них не хочу? Или – просто интуитивное, седьмое чувство, что дерьмо лучше не трогать? А может – просто время для мести еще не пришло?»
Но, скорее всего, ее останавливает то, что она очень хорошо поняла в истории с Птушко: когда человек пытается мстить, получается, что его действия, вольно или невольно, затрагивают других, совсем посторонних и абсолютно невинных людей, и они, без вины виноватые, страдают неизвестно за что. За что, к примеру, мучилась она? Только потому, что была падчерицей Валерия Петровича…
К тому же отмщение порой превращается в бумеранг, оно оборачивается против мстителя, а выигрывают от него, пожинают плоды совсем другие люди. Как в случае с Птушко: оба погибли, а предательница Анжела оказалась на коне…
В общем, Таня так никому и не позвонила и никакой «мстительной операции» не начала… Наверное, нужно сперва съездить на острова, отдохнуть и подумать?
Тогда она стала бродить по Интернету и выбирать себе курорт – самый красочный, дорогой и спокойный. Только и с курортом тоже выходило что-то не то…
Таня пересмотрела сотни картинок – с соблазнительными пальмами, тихими лагунами и уютными бунгало, – но так ничего и не выбрала. Вроде бы чрезвычайно красиво, эффектно, элегантно – только почему-то совсем не хочется мчаться в турфирму и заказывать путевку…
«Так что же мне надо? – думала Таня, в растерянности пролистывая картинки с пустынными пляжами и прихотливыми кокосовыми пальмами. – Чего я хочу? Чем плохи роскошные, комфортабельные Мальдивы?..»
И вдруг, внезапно, будто снизошло озарение, она поняла, чего хочет. Прямо сейчас. Немедленно.
* * *
До доктора Кирилла – еще далеко, целых метров пятьсот, но Таня уже чувствует себя бесшабашной, совсем юной девчонкой.
Нет, она, конечно, могла бы поступить, как взрослая. Позвонить и попросить, чтобы Кирилл заказал ей пропуск. И чинно, по всем правилам, войти в больницу через проходную. Но это так стандартно и скучно – а Тане почему-то казалось, что доктор Кирилл тоже любит все неожиданное и прикольное.
Она ловко уцепилась за поперечную перекладину, подтянулась – оп, и уже сидит на верхушке забора, а проходящие мимо подростки поедают ее восхищенными взглядами. Теперь – мощный прыжок, и ура – бастион взят! А дальше с важным – чтобы никто не остановил – видом спуститься в подвал, пробежать по темным коридорам до входа в реанимацию, в предбаннике снова «приватизировать» чей-то медицинский халат, войти в отделение… и вот он, Кирилл! Идет, усталый и грустный, по коридору, в руках – отвратительные на вид зонды… Ну у него и работка! Она просто обязана как можно чаще баловать его приятными сюрпризами.
– Кирилл Ев-гень-евич! – пропела Садовникова.
Он вскинул глаза – и едва свои зонды не уронил.
– Та… Танюшка!
И с недоверием в голосе:
– Ты ко мне?
– Нет, – ухмыляется Таня и кокетливо расправляет складки халата. – Я пришла с инспекцией. Хочу узнать, как чувствуют себя пациенты.
– У пациентов все хорошо, – подхватывает ее тон Кирилл.
– Анамнез, диагноз, прогноз? – с умным видом интересуется Татьяна.
– У больных – благоприятный. А вот у нас, врачей… точнее, у одного врача… все отвратительно.
– И почему же? – улыбается она.
– А потому, что соскучился я, – совсем по-детски вздыхает он.
– Ох, Кирюшка, – выдыхает Татьяна (фамильярное «Кирюшка» сорвалось с языка совершенно естественно), – не могла я раньше прийти. У меня творились такие дела! Только-только немного разгребла…
– И какой же прогноз на будущее? – интересуется он.
– Прогноз… прогноз такой, что сегодня я буду дежурить вместе с тобой. Если, конечно, позволишь.
Кирилл смотрит на нее недоверчиво:
– А ты не шутишь?
– Чего мне шутить? Я и пирожных принесла, чтобы нам было не скучно. Ты, кстати, почему не звонил? Говорил же, что телефон мой знаешь…
– Не хотел навязываться, – твердо отвечает Кирилл. – Решил, если захочешь – сама появишься.
– Но ты ждал? – требует Таня.
– Я ждал, – вздыхает он. – Очень ждал. И даже каждый день заказывал тебе пропуск.
Тут уж остается только фыркнуть:
– Пропуск, ха! Когда это мне были нужны пропуска?! Уж я-то по-простому, через забор!
– Таня, сколько тебе лет?
– Ты что, не знаешь, что девушкам такие вопросы не задают?
– Если девушкам – меньше восемнадцати, то можно. А тебе – явно меньше. Лет десять-одиннадцать, наверное, раз через заборы лазишь.
– Нет, целых двенадцать! – хохочет Таня и признается: – Но двенадцать – только когда я с тобой. Я смотрю на тебя – и сразу в детство впадаю. Чувствую себя совсем молодой и глупой… И почему, интересно, так?
