И однажды утром греки двинулись в атаку на персов – к великому удивлению пришельцев. Увидев, как греки сами лезут в клещи, персы решили, что враг обезумел. Однако к вечеру им пришлось переменить свое мнение о безумии греков, которые смело ворвались в гущу персидского флота, где вскоре были окружены. Греческие корабли образовали круг носами наружу, кормами к центру и ожесточенно сражались весь день. К ночи снова разразилась буря в виде грозового ливня со шквалистым ветром, таким сильным, что оба флота с радостью покинули театр боевых действий. Озабоченные поисками убежища от бури, персы отошли на восток, а греки на запад к Фермопилам; все занялись ремонтом судов и заботой о раненых. Ночь выдалась ужасная, в особенности для персов. Порывы ветра и морские течения уносили в море обломки и раздувшиеся трупы, а суда сбивались так тесно, что весла сталкивались и становились бесполезными. Все персидские моряки в ту ночь были охвачены паникой и ужасом. Порывы ветра, удары грома, столкновение уцелевших судов с жертвами кораблекрушения и друг с другом, высокие волны не прекращались ни на минуту. Кромешная тьма усугубляла панику, а ослепительные вспышки молний на мгновение освещали такую жуткую картину, которая не могла привидеться в самом страшном сне. Голоса командиров, выкрикивавших приказы, вопли извивавшихся в агонии раненых, крики дозорных, предупреждавших об опасности столкновения, переплетались с завываниями ветра и ревом волн. Воцарился неописуемый хаос.
Ярость неожиданно налетевшей бури в открытом море была еще сильнее: отряд кораблей, посланных вокруг Эвбеи, был разбросан и уничтожен.
К утру буря, натворившая столько бед на море, но принесшая обитателям уютных жилищ прохладу, утихла. Когда встало солнце, воздух был неподвижным, небо – безоблачным, море – безмятежным, как будто не было накануне ни сражения, ни шторма. Тела погибших и обломки кораблей унесло далеко в открытое море. Смелость (или жестокость?) вернулась к участникам сражения, и бой завязался с новой силой. С переменным успехом он продолжался более двух дней.
Все это время жители острова Эвбея с тревогой и печалью следили со скал за ожесточенным морским сражением, страшась уготованной им доли. Если их защитников разобьют, то весь персидский флот высадится на остров, разграбит и разрушит их жилища, сметет все живое с лица земли. Эвбейцы предположили худшее, поэтому заранее переправили все свое добро и скот в южную часть острова, готовые в любой момент бежать на материк. Греческие командиры, понявшиее, что флоту, возможно, придется отступить, послали гонцов к островитянам с советом убить весь скот, поджарить мясо на разведенных в долине кострах и все съесть, поскольку скот через пролив перевезти не удастся. Лучше забрать с острова сытое население, чем отдать провиант в руки персов. В случае, если островитяне так избавятся от домашнего скота, Эврибиад обязался перевезти людей и их ценности в Аттику.
Сколько тысяч мирных и счастливых домов было бесповоротно уничтожено безжалостным вторжением!
На четвертый день персы, раздраженные упрямым сопротивлением греков, подготовились к более решительным действиям. Но вдруг они увидели маленькую лодку, вышедшую им навстречу из пролива. В лодке оказался их соотечественник, сообщивший, что греки ушли. Весь флот, сказал посланец, отплыл на юг. Персы поначалу не поверили этим сведениям, заподозрив засаду или военную хитрость, затем медленно и осторожно вошли в пролив. Пройдя полпути к Фермопилам, они остановились в месте под названием Гистиея, где на скалах увидели надпись, адресованную ионийцам, которых вопреки совету Артабана Ксеркс привел в составе своего войска и заставил сражаться против соотечественников. Воззвание было написано большими, бросающимися в глаза буквами на поверхности скалы, обращенной к морю: проплывающие мимо ионийские моряки легко могли прочитать его.
Флот бросил якорь в Гистиее, поскольку командиры были немного растеряны и не знали, что дальше предпринять. Их нерешительности положил конец посланник Ксеркса, прибывший на галере из Фермопил. Он сообщил, что Ксеркс уже дал там великое сражение, победил греков и завладел ущельем. Гонец также предложил всем морским командирам, кто пожелает, прибыть на место боя и осмотреть его. Эти вести, распространившись по флоту, вызвали бурное волнение и радость. Собрали все лодки и маленькие корабли, чтобы доставить моряков в Фермопилы. Прибыв туда, они своими глазами увидели, что гонец не обманул: Ксеркс действительно завладел ущельем, а греческий флот исчез.
Глава 9
Сражение при Фермопилах
Фермопильское ущелье. – Его расположение. – Древние укрепления. – Вид на Фермопильское ущелье. – Союзные войска. – Леонид, царь Спарты. – Споры по поводу обороны Фермопил. – Принятое решение. – Характер спартанцев. – Их гордость. – Спартанцы украшаются перед сражением. – Приближение Ксеркса. – Персидский всадник. – Его наблюдения. – Доклад всадника. – Беседа с Демаратом. – Ксеркс разбивает лагерь близ ущелья. – В ущелье посылаются войска. – Поражение персидского отряда. – На помощь вызываются «бессмертные». – «Бессмертные» идут в атаку. – Героизм греков. – «Бессмертные» отброшены. – Измена Эфиальта. – Радость Ксеркса. – Тропа. – По тропе отправляется персидский отряд. – Фокейцы отступают. – Греки окружены. – Решение Леонида. – Леонид отпускает основную часть греков. – Его благородство. – Леонид оставляет фиванцев. – Ксеркс атакует. – Жестокий бой. – Смерть Леонида. – Рассказы о сражении. – Два инвалида. – Ксеркс осматривает место боя. – Его обращение с телом Леонида. – Послание флоту. – Ксеркс посылает за Демаратом. – Предложенные им планы. – Возражения адмирала. – Решение Ксеркса
Фермопильский проход был не ущельем среди гор, а узким пространством между горами и морем. Горы были круты и недоступны, а море у берега – мелким. Узкий проход между мелководьем и горами тянулся на много миль, сужаясь на входе и выходе. В середине ущелье было пошире; в древности оно славилось теплыми источниками, выбивающимися из-под камней, там устраивали ванны.
Фермопильское ущелье считалось очень важным с военной точки зрения еще задолго до Ксеркса, поскольку располагалось на границе между двумя греческими государствами, часто воевавшими между собой. Одним из этих государств была Фессалия, а другим – Фокида, лежавшая к югу от Фессалии. Граница между государствами была гористой и непроходимой для войск, поэтому тот, кто хотел вторгнуться на территорию соседа, мог обогнуть горы только в Фермопилах.
В древности жители Фокиды, защищаясь от фессалийцев, построили поперек ущелья стену с хорошо защищенными воротами, а для большей надежности с внешней стороны стены подвели воды теплых источников, превратив землю в трясину. Старая стена давным-давно развалилась, но болото осталось. Ущелье опустело и заросло дикими растениями. В одну сторону открывался вид на море и маячившие вдали скалы Эвбеи, а с другой громоздились величественные, неприступные горы, покрытые лесами, испещренные неизведанными ущельями. Они грозно смотрели на узкий проход, змеей извивавшийся вдоль берега.
Государства с обеих сторон Коринфского перешейка выиграли бы от обороны ущелья. Эти государства, посылая по нескольку сот человек к Фермопилам, не считали, что делают достаточный вклад в союзное войско. Сначала они отправляли отряды, которые могли снарядить немедленно, и готовились послать больше войск, как только сумеют вооружить их. Однако Ксеркс и его орды приближались быстрее, чем ожидалось. Когда Леонид, находившийся в Фермопилах, узнал, что персы в количестве одного или двух миллионов человек совсем близко, он мог противопоставить им только три или четыре тысячи воинов. Встал вопрос: что делать?
