Здесь подходящий момент упомянуть о том, что Бём-Баверк почти не участвовал в дискуссиях на злободневные темы. Он сторонился любой политической позиции, и его достижения не принадлежат никакой партии. На практике Бём-Баверк успешно занимался насущными проблемами, но как ученый он, насколько мне известно, только однажды коснулся «практического» вопроса (в трех статьях в Neue Freie Presse от б, 8 и 9 января 1914 года под заголовком «Наш пассивный торговый баланс»), убедительно продемонстрировав свое мастерство в подобного рода спорах. «Угроза денежных потоков в большинстве случаев приведет к результату, к которому в случае ее неэффективности привели бы фактические денежные потоки»; «Платежный баланс повелевает, торговый баланс подчиняется, а не наоборот»; «Считается, и не без основания, что в этой стране многие частные лица живут не по средствам. Но верно и то, что уже некоторое время многие органы государственной власти также живут не по средствам»; «Финансовая политика у нас служит политике мальчиком для битья»; и так далее. Никто не смог бы отказать автору в заинтересованности, понимании вопроса или одаренности, однако он оставался в стороне от обсуждения насущных вопросов. Почему же? Потому что эти дискуссии, подчиненные практическим вопросам и ограниченные уровнем аудитории, не выдерживали продолжительных аргументов, глубинных исследований, утонченных методов. Они опускали науку до уровня популярных дебатов – до использования аргументов двухсотлетней давности. Эти дискуссии требуют мгновенной реакции – чего-то вроде экономического производства без машин. Эта спешка не позволяет теоретику перевести дух, не дает ему заняться настоящей работой, ведь в лучшем случае требуется применение уже существующих знаний. Но в то же время такие дискуссии, зачастую разогретые жаром политических страстей, захватывают многих экономистов, отнимая у них большую часть времени. Это одна из причин, почему наша наука так медленно движется вперед. Бём-Баверк работал для грядущих поколений, которым то, что сейчас считается «игрой ума», может принести практические плоды. Считая эту работу своим долгом, он понимал, что обязан также противостоять соблазнам, позволяя событиям идти своим чередом, а людям – говорить что хотят.
V
Из нашего обзора трудов Бём-Баверка следует, что наилучшим способом представить структуру его экономической теории и совокупность его достижений и мнений является более подробное рассмотрение «Позитивной теории капитала». К этому я сейчас и приступлю.
Лишь немногие проблемы экономической теории в правильном смысле этого термина не рассматриваются в данной работе. С моей точки зрения, эти проблемы таковы.
Основной процесс социально-экономической жизни может быть продемонстрирован с помощью модели изолированной экономики. Хотя существует теория, рассматривающая взаимоотношения нескольких экономик, она ничего не добавляет к нашему пониманию сущности социально-экономического процесса. Поскольку Бём-Баверк занимался именно этой сущностью, в его основных работах отсутствует теория международных ценностей, хотя некоторый вклад в нее вносят три статьи 1914 года, упомянутые выше.
В этих статьях содержится и одно из его редких замечаний по поводу проблемы денег, согласно которому в количественной теории содержится «нерушимое ядро» истины. У самого же Бём-Баверка теория денег отсутствует. Преодолев примитивные буллионистские и меркантилистские идеи, экономическая наука без заметного сопротивления приняла точку зрения, в соответствии с которой деньги – счетная единица экономики – представляют собой только вуаль, покрывающую глубокие процессы, не влияя на их сущность. Бём-Баверк принял эту точку зрения.
В «Позитивной теории» отсутствуют специализированные исследования, которые с теоретической точки зрения являются не более чем приложениями теории цены и распределения (теория налогообложения, теория монополии, теория политического вмешательства в процесс распределения и т. д.). Однако к такого рода исследованиям относится статья «Власть или экономический закон?», в которой рассматривается вопрос, могут ли забастовки привести к безвозвратному росту уровня заработной платы. Как очерк по прикладной экономике эта статья – одно из первых достижений австрийской школы как своеобразной парадигмы экономических исследований.
Далее. В «Позитивной теории» нет ничего о проблеме циклов. Причина станет ясной, если мы обратимся к единственному упоминанию этой проблемы (в рецензии на работу фон Бергмана «История национально-экономических теорий кризисов», 1896): он, очевидно, придерживался мнения, что экономические кризисы не являются эндогенными и единообразными явлениями, а возникают вследствие случайных нарушений экономического процесса.
Чужеродным образованием в рамках экономической теории, получившим тем не менее распространение со времен физиократов, является так называемая «проблема народонаселения». Естественно, что ни в «Позитивной теории», ни в других произведениях Бём-Баверка места для нее не нашлось. Однако небезынтересно заметить, что, мимоходом коснувшись ее в статье «Власть или экономический закон?», Бём-Баверк проявил себя мальтузианцем.
За исключением этих проблем «Позитивная теория», как уже было сказано, рассматривает все предметное поле экономической теории. Ценность, цена и распределение являются тремя основными вехами, все остальное группируется вокруг них, в том числе и теория капитала. На социальные рамки экономического процесса Бём-Баверк лишь слегка намекает. Он вновь и вновь повторяет, что исследует только его внутреннюю логику. При этом он верит, что основные элементы, которые он исследует, достаточно важны, чтобы проявиться в любой реальной ситуации. Вопросы, связанные с точными границами действия этих элементов, такие, как проблема классовой структуры общества и ее экономических функций, влияние расовых различий, происхождение рационального расчета, лежащего в основе столь многого в современной экономике, происхождение и социальная психология такого социального феномена, как рынок, – все они не затрагивают проблему, стоящую перед Бём-Баверком, и были бы для него лишь отклонениями от основной темы. Таким образом, мы находим у него экономику, элементы которой сгруппированы в категории рабочих, капиталистов, землевладельцев и предпринимателей и отличаются друг от друга только своими экономическими функциями. Автор абстрагируется от их внеэкономических отношений, люди имеют значение для его исследования постольку, поскольку они являются рабочими, капиталистами, землевладельцами и предпринимателями, поскольку представляют логику своих экономических позиций.
Начнем с того, что рабочие и землевладельцы характеризуются владением соответствующими факторами производства и своими экономическими функциями. Это следует подчеркнуть во избежание неправильного понимания теории распределения: в конечном счете распределительный процесс приносит доход не рабочему и – что особенно важно – не землевладельцу, а труду и земле. Речь идет, пользуясь американским выражением, одобрительно упоминаемым Бём-Баверком в его последней работе, о «функциональном», а не о «персональном» распределении, и было бы большой ошибкой искать в его работе что-либо похожее на «оправдание» распределения дохода.
