И потому теперь эмир Малик решил нападать по отдельности на машину почты и на машину комбината строительных конструкций. И оба эти нападения он снова разработал детально и тщательно. Отсчет времени шел с момента прибытия в Сбербанк инкассаторской машины.
Третья группа, вернувшись после своего дела, осталась вместе с эмиром. А две другие точно в просчитанное время вышли на задание. Куда выходить, опять точно подсказал старый Рустам.
Первая группа сразу двинулась в огород к нужному человеку. В указанном огороде почти ничего не было посажено, и потому преодолели его бегом. Ворвались в дом, нашли хозяина пьяным, стукнули в лоб, связали и влили в рот бутылку водки. Хозяин дома пил, захлебываясь, с жадностью. И в глазах у него светилось счастье. Он готов был каждый день подставлять лоб под удары, если только после этого ему вливали в рот по бутылке.
Убивать этого человека эмир не разрешил. Такую просьбу высказал информатор, поскольку пьяница был его родственником и другом детства. Ключи от машины нашлись в кармане куртки на вешалке. Старенький «ВАЗ»-«копейка» бегал еще достаточно хорошо, хотя ездить ему доводилось лишь изредка. Хозяин только из любви к машине не садился за руль пьяным. А пьяным он был почти всегда. Правда, бензина в баке почти не было, но в гараже нашлась полная канистра. Залили быстро. И поехали.
Около районной почты заехали во двор, к служебному входу, и там остановились.
Ждать почти не пришлось. Почтовый грузовик, подъехав, встал на дороге, не повернув во двор. Водитель увидел, что его место занято, но не смутился этим. Сам он и второй человек, видимо почтовый охранник, вышли из машины. Каждый нес по две нелегкие инкассаторские сумки. То есть руки были заняты у того и у другого.
Как только эти люди увидели наставленные на них автоматы, они сразу бросили мешки на землю и резко прыгнули в разные стороны на газон, словно надеялись, что кусты защитят их от пуль. Но кусты не защитили. Один сразу перестал шевелиться, а водитель после автоматной очереди метался по газону, бился, как во время приступа эпилепсии, выгибая тело до неестественной дуги. Его просто пристрелили, чтобы не мучился и не привлекал внимания больше, чем автоматные очереди. Подобрали мешки и уехали в том же грузовике, бросив «копейку» там, где поставили, — она свою работу выполнила.
Уже на ходу увидели, как из боковой дверцы почтового кунга выпрыгнул молодой парень, ловко перевернулся и скрылся в ближайшем дворе. Парень, к счастью, был безоружным. Иначе он мог бы доставить неприятности моджахедам, стреляя прямо через кабину.
Вторая группа работала более жестко. Ей пришлось ударить ножом в живот одноногого мужчину на костылях. Нож пришлось оставить в теле, чтобы кровью не обрызгаться. Моджахеды хорошо знали, что, если нож вытаскиваешь из раны, струя крови хлещет далеко. Инвалид как раз протирал тряпкой стекло своей машины с ручным приводом. Один из моджахедов умел такой машиной управлять, он и сел за руль.
Комбинат строительных конструкций располагался за пределами села, на добрую сотню метров дальше самого крайнего из заборов. И потому сначала пришлось проехать на окраину и только потом, развернувшись на узкой дороге, медленно направиться в сторону центра.
Кассира бухгалтерии возила старенькая «Ока». Когда маленькая машина появилась на дороге, моджахеды остановились на своей полосе, но вышли из машины только в самый последний момент. Короткие очереди были направлены сразу и по колесам, и по водителю, и по пассажирке. Дело было сделано за секунды. Но инкассаторской сумки в «Оке» не оказалось. Однако была объемная холщовая сумка на коленях у кассира. Заглянув в нее, моджахеды увидели то, что искали, забрали сумку, сели в свою машину и уехали.
Из ближайших домов на звук автоматных очередей никто не вышел. А смотрел ли кто-то в окна, с улицы было непонятно…
* * *
Мы подступили к этой пещере после непродолжительной подготовки. В самом ущелье мы отработали, как я считаю, на отлично. Без собственных потерь было уничтожено семь боевиков. Остальных мы планировали найти в пещере и тем или иным способом уничтожить под землей, устроив им братскую могилу, поскольку пленных мы предпочитаем вообще не брать, в принципе. За исключением отдельных случаев, когда бывает необходимо захватить кого-то живьем, например, для показательного процесса или в случае, если этот человек является носителем важной информации.
Это вовсе не наша природная жестокость сказывается, как говорят господа правозащитники, таким образом велит поступать опыт. Просто так уж повелось в действительности, с которой правозащитники считаться не желают, что наши подразделения по несколько раз захватывали одного и того же бандита, который должен был, согласно всем нормам права, отбывать срок в «местах, не столь отдаленных». Но против нас работала какая-то непонятная система, и заключенные, даже порой имеющие пожизненное заключение, выходили на свободу уже вскоре после суда и снова принимались за старое. И снова гибли мирные жители, которых правозащитники почему-то брать в расчет не желали. А если и брали, то лишь для того, чтобы обвинить действующую власть и, естественно, нас.
Тогда, после массы подобных случаев, и была высказана устная рекомендация — не брать пленных.
Иногда смотришь сообщения прессы и встречаешься с одной и той же формулировкой: «Во время операции уничтожено такое-то количество бандитов». Кто-то, чаще всего те же самые правозащитники, пытается приписать это героизму бандитов, которые не желают сдаваться в плен и дерутся до последнего патрона. И только сами участники боевых действий знают, в чем суть дела. В плен лучше никого не брать…
Мы подошли вплотную к устью пещеры. Устье было неприлично широким благодаря горному обвалу, произошедшему, согласно сообщениям источников, несколько лет назад во время весеннего таяния снегов в горах. Просто обвалилась часть стены, сделав и другую часть неустойчивой и опасной для тех, кто поблизости находится.
И потому я приказал расстрелять эту стену из подствольных гранатометов. Но внешне слабая стена после десятка выстрелов только роняла отдельные камни и осыпалась пылью. Взрывной силы гранат «ВОГ-25»
[1] для этого природного сооружения явно не хватало, хотя стена по-прежнему угрожающе пошатывалась и никто не знал, когда она пожелает рухнуть.
Тогда пришлось применить самый мощный в мире гранатомет РПГ-29 «Вампир», для гранат которого и шестьсот миллиметров гомогенной стали не являются преградой. Здесь хватило двух «выстрелов»
[2] — стена рухнула, оставив безопасный проход.
Но безопасным он был только для того, кто не желал ломать себе ноги, перебираясь через нагромождение камней. Если горным козлом скакать по этим камням, не глядя себе под ноги, немудрено и шею сломать, не то что ноги.
