— Ну… Приятного просмотра. Жалко, что нет попкорна. Я так люблю этот момент!
Жанна заметно побледнела.
— Ты врешь… Это неправда! Этого не может быть!
Яна хлопнула Мартина по плечу.
— Ты смотрел фильм «Смерть ей к лицу»? Нет? Не много потерял, хотя фильм хороший. Но сейчас будет намного интереснее и драматичнее.
— Мартин, что ты сидишь? Это ты связался с этой чокнутой! У нее у самой сисек нет, так она и меня их лишить хочет! Вызови полицию! «Скорую»! Сделай же что-нибудь! — закричала Жанна.
Яна приложила к губам палец с ярко-красным маникюром.
— Тише! Умоляю — тише! Ты не представляешь, как ты будешь омерзительна… — она сверилась с часами, — уже через восемь минут. Зачем тебе лишние зрители? Особенно полицейские! Они все-таки мужчины.
— Господи, что же делать?! Помогите! — Жанна металась по комнате. — За что ты так со мной, Мартин? Хорошо, забирай его! — кинулась она к Цветковой.
— Упс! Как легко ты отказываешься от любви, — грустно покачала головой Яна. — Тебе надо очиститься не только телом, но и душой! У меня есть противоядие. — Она достала пузырек и покачала им перед лицом Жанны. — У тебя семь минут убедить меня им воспользоваться.
Жанна не сводила глаз с пузырька.
— Мартин, отбери его у нее!
— Стоп! — покачала головой Яна. — Неверный ход! Если хоть кто-то из вас пошевелится, я его разобью и ты потеряешь свой шанс. Так что я на твоем месте сконцентрировалась бы на очищении души.
— Что тебе надо?! — спросила Жанна.
— Хочу услышать историю о Зинаиде, которую ты упекла в тюрьму за воровство, а она его не совершала, — сказала Яна, раскачивая пузырек. — Правдивую историю. Не разочаруй меня.
Жанна все же включила мозги, времени у нее оставалось мало.
— Что тебе до этой неудачницы?
— А это не твое дело. Может, она моя родственница. Дальняя. Я, может, и с Мартином познакомилась, чтобы к тебе приблизиться и отомстить. И сейчас ты превратишься в кучу расплавленного силикона!
— Нет! Подожди! Хорошо, я признаюсь, что соврала и дала взятку полицейскому, чтобы Зинку проучили. Бесила она меня! Бедная овечка! Все ее так жалели, детишки, она работает как вол, а получает мало. Тьфу! По-моему, это омерзительно — жрать объедки! Да, я сказала, что она ворует еду. А объедки — это тоже еда! Это мой ресторан и мои объедки! А чтобы ее точно посадили, я сказала, что Зинка ворует дорогую еду из холодильника, и наконец-таки эту нищенку повязали. И что тут началось! Все смотрели на меня ненавидящими взглядами, а я питалась этой энергетикой и летала на крыльях. Все ждала, что кто-нибудь подойдет ко мне и ударит, или хотя бы выскажет все, что думает обо мне. Но нет. Никто не заступился за эту неудачницу! А тогда чем они лучше меня? Жалеть жалели, а свою шкуру берегли. Денежки-то я им плачу, вот они и будут лизать мне зад и делать все, что я скажу. И пусть не корчат из себя романтических Робин Гудов! Заправляет миром тот, кто платит! Разве нет? А Зинкиным детям я даже помогла. Лучше жить в интернате, чем с мамашей-неудачницей и кормиться объедками. Я рассказала правду. Давай противоядие! — выпалили Жанна.
Яна кинула ей пузырек и с омерзением смотрела, как она огромными губами присосалась к горлышку и принялась жадно глотать.
Цветкова пошла на выход. Мартин двинулся за ней.
— Мартин, ты куда? Подожди! Почему ты уходишь с этой ненормальной? — кричала ему вслед хозяйка ресторана.
Яна вышла на улицу и вдохнула полной грудью.
— Что все это значило? Как ты меня нашла? — спросил ее Мартин, подходя сзади.
— Ты мне противен, — чуть ли не по слогам произнесла Яна.
— Это из-за Жанны? Я сам в шоке от ее подлости. Я видел, что она с пренебрежением относится к людям, которые ниже ее на социальной лестнице, но не думал, что она способна кого-то упрятать в тюрьму только из-за того, что ей так захотелось. Многие люди, имеющие деньги, относятся к другим с пренебрежением.
— Нет, не многие! — зло ответила Яна. — Так поступают только подлецы. Несчастная сидит в тюрьме по ложному обвинению. Ее дети разлучены с матерью!
— Я это исправлю, — пообещал Мартин.
— Конечно, исправишь! У тебя же есть здесь друзья в полиции? Надеюсь, что не продажные. А еще у тебя будет это! — Яна достала диктофон и вложила в широкую ладонь Мартина. — Тебе решать. Докажи, что, общаясь с таким гламурным мусором, ты сам не стал таким! Я еду домой.
— Я тебя подвезу.
— На чем? На железном коне?
— Ты и это знаешь! — усмехнулся Мартин.
— Так я же следила за тобой, сгораемая злобой и ревностью.
— Ты ведешь себя, как Диана из фильма «Собака на сене», но я не пустился в любовное приключение. Мне казалось, что мы с Жанной сохранили дружеские отношения. А когда женщина, с которой ты был близок, просит тебя о помощи, трудно ей отказать, вот я и поехал.
— А на месте не потянуло на «клубничку»? — спросила Цветкова с усмешкой.
— Очень потянуло, но я сдержался. Яна, прекрати! Честно говоря, я сильно удивился, когда тебя увидел. А уж когда ты понесла этот бред про силикон… — широко улыбнулся Мартин.
— А ты что, не видел, что твоя подружка — достижение пластической хирургии? — удивилась Яна.
— Я не так разбираюсь в этом, как женщины, — честно признался Мартин. — Но натуральную грудь от силиконовой на ощупь отличу.
— На ощупь? — переспросила Яна и, не сдержавшись, рассмеялась.
— Ну я… — смутился Мартин, — вижу женщину и понимаю, красивая она для меня или нет. Влечет меня к ней или нет. Вот к тебе влечет, — быстро добавил он.
Цветкова смерила его выразительным взглядом.
— К Жанне тоже влекло? Не очень приятная компания.
— Влекло, но не так, как к тебе.
— Давай не будем углубляться в подробности, этот разговор — путь в никуда.
Следующие несколько минут Яна испытала настоящее блаженство. Сев на мотоцикл, она обняла Мартина, о чем так мечтала. Он отдал ей свой шлем со словами:
— Будем беречь самое важное — твою светлую голову!
И они понеслись в ночи. Яна крепко обнимала широкую спину Мартина и наблюдала, как развеваются на ветру его темные кудряшки.
«Вот так бы и ехала… всю жизнь», — поймала она себя на мысли, и ей снова стало неуютно. Яна привыкла к тому, что нравится мужчинам и все складывается так, как нужно ей. Но в темных насмешливых глазах Мартина Цветкова не чувствовала сильной привязанности — так, легкий интерес. Сама же при этом испытывала дикое желание обладать этим мужчиной единолично и навсегда.
«Наверное, я старею. Сломалась у меня волшебная палочка природного обаяния. Ася предупреждала, что когда-нибудь я допрыгаюсь и пойму, что мужчины не всегда будут падать штабелями к моим ногам».
