— Да. — Я сделала еще один глубокий вдох. — Боюсь, что-то случилось.
Я нервно ждала Бэйли в кофейне, сжимая в руках сумку Гретхен, в которую положила ее туфли. В половине десятого дверь открылась. Вошел Бэйли, невеселый и немного усталый с виду.
Я ничего не могла с собой поделать. Сердце у меня учащенно забилось, как только я его увидела. Я взволнованно поправила свежевымытые волосы и разгладила морщинку на черном топе с чуть более глубоким вырезом, чем обычно носила. Я очень старалась не думать о том, что Гретхен в разговоре с братом проболталась про мою влюбленность. Сейчас нужно было переживать за более серьезные вещи. Я неловко привстала и сразу протянула Бэйли сумку.
— Привет, Элис, — с полуулыбкой проговорил он. — О, это ее сумка? — Он взял у меня сумку и, поставив ее на столик, выдвинул стул и сел напротив меня. — Мне ужасно жаль, что тебе так досталось.
— Все нормально.
— Да нет, на самом деле ничего нормального. — Он откинулся на спинку стула и в упор посмотрел на меня. — Все это очень паршиво и грустно. Давно у нее не случалось таких срывов. Казалось, уже можно было убедить себя в том, что с ней все в порядке, и тут… — Он вздохнул. — И тут ползаешь напоминание: нет, совсем не в порядке. Бедная дурочка.
Я понятия не имела, о чем он говорит.
— Видимо, она слезла со своих средств, если отчебучила такое. Давно с ней такого не происходило.
— С каких средств она слезла? — спросила я, недоумевая.
— С лития, — ответил Бэйли, удивленный моим непониманием.
Наверное, вид у меня был совершенно ошарашенный, потому что Бэйли уставился на меня, а потом проговорил — очень медленно:
— О черт. Она тебе нечего не рассказывала?
— Литий? — эхом повторила я. В глубине сознания прозвенел звоночек. — Я что-то слышала об этом.
Бэйли опустил голову, закрыл лицо ладонями и пробормотал:
— Черт, черт, черт… — Он выдохнул, запрокинул голову и спокойно произнес: — У Гретхен маниакально-депрессивный психоз. Я думал, ты в курсе. Прости.
Я смотрела на него, напрочь лишившись дара речи.
— Я думал… — неловко выговорил он. — Просто… Она столько о тебе говорила, так тебя расхваливала. Вот я и решил, что она тебе все рассказала. Обычно она этого не скрывает — хотя в прошлом в результате потеряла много друзей. Может быть, как раз поэтому она и решила тебе не говорить: побоялась. Не знала, как ты отреагируешь. О черт, я веду себя как идиот, — сказал он, явно рассердившись на себя. — Где официант? Мне тоже нужна большая-пребольшая ложка, — попытавшись пошутить, добавил он.
Мой разум наконец заработал, я начала вспоминать события вчерашнего вечера… Как Гретхен пела, как потом пыталась выскочить из такси на ходу. Значит, она не была пьяна? Значит, дело было не в наркотиках? Маниакально-депрессивный психоз? Почему же она не сказала мне?
Бэйли внимательно посмотрел на меня.
— Кажется, на тебя это слишком подействовало. Только пойми правильно. Ты знаешь, что такое маниакальная депрессия? Не надо так пугаться, Элис. Она не чокнутая.
Он ждал, но я молчала. Я только видела перед собой Гретхен, щелкающую ручкой на дверце такси. А если бы дверь не была заперта? А если бы…
— Можно, я попробую тебе объяснить? — мягко проговорил Бэйли. — Ты знаешь, что такое «забалдеть»?
— Не совсем, — мотнула я головой. — Когда училась в университете, пару раз вдыхала чужой дым — или как там это называется.
— Это называется «паровоз». — Он улыбнулся, удивленный моей неосведомленностью. — Я спрашиваю, потому что…
Он умолк и сделал глубокий вдох.
Несколько секунд мы сидели молча. Похоже, Бэйли собирался с мыслями.
— Представь, — наконец снова заговорил он, — что ты приняла наркотик. У тебя возникло ощущение экстатической радости, ты словно бы любишь весь мир. Тебе кажется, будто для тебя нет ничего невозможного. Тебе не нужен сон, у тебя столько энергии, ты с трудом можешь усидеть на месте. У тебя начинают возникать фантастически яркие идеи и планы, о которых ты раньше даже не смела помышлять… А теперь тебе кажется, что все возможно — абсолютно все. Деньги, другие люди — все перестает иметь значение, ты ничем и никем не сдерживаема. На самом деле ты чувствуешь себя необычайно привлекательной, словно бы намагниченной — все хотят слушать только тебя, ты и соблазнительна, и жаждешь, чтобы тебя соблазнили. Тебе хочется танцевать без конца, а потом — куда-то бежать. Ты словно мчишься в открытом кабриолете на рассвете, и ветер бешено раздувает твои волосы.
Я затаила дыхание. Это звучало просто чудесно. И мне ужасно захотелось, чтобы так и было — и чтобы рядом со мной был он.
— Но потом, — продолжал Бэйли, — все слишком сильно ускоряется. Ощущение такое, словно кто-то приклеил твои ступни к педали акселератора и ты не можешь их оторвать. Ты с опасной скоростью пересекаешь перекрестки, мысли у тебя начинают путаться. Тебе страшно, окружающие люди пугают или сердят тебя.
Без всякого предупреждения ты оказываешься под самыми жуткими черными тучами, какие только могут быть на свете, а ты понятия не имеешь о том, где находишься и как сюда попала. А потом вся эта безумная энергия начинает кружить тебя все быстрее и быстрее… в небе над твоей головой грохочет гром… сверкает молния, и тебе кажется, будто ты видишь и слышишь что-то не совсем реальное. Безумное смятение и страх наваливаются на тебя с такой силой, что ты кричишь, но тут появляются люди и хватают тебя. Ты не знаешь, кто они такие, поэтому пытаешься защититься. Ты отбиваешься, но они держат тебя, хотя ты всеми силами стараешься вырваться и управлять собой…
Я сидела как каменная. Я даже перестала слышать шум в кафе. Видела только Бэйли, слышала только то, что он мне говорил.
— А потом ты просыпаешься и не помнишь, как заснула под этим тяжелым бесконечным дождем, который идет и идет, а тебя охватывает такая тоска, такое отчаяние, каких ты не ощущала никогда в жизни; ты не представляешь, что этому может прийти конец. Ты начинаешь вспоминать все ужасные вещи, какие натворила, пока была под кайфом. Тебя охватывает жуткий стыд, ты не хочешь никого видеть. Тебе кажется, что ты ничего не можешь предложить миру — и мир тоже мало что может предложить тебе.
Мило улыбающаяся официантка подошла к нашему столику и спросила веселым певучим голосом:
— Будете заказывать?
— А-а-а… кофе, пожалуйста, — пробормотала я, совершенно не готовая к ее появлению.
— Мне тоже, — сказал Бэйли. — Со сливками. Спасибо.
Официантка торопливо удалилась.
— В мозгу Гретхен происходит все то, что я сейчас тебе описал, — происходит само по себе, — продолжал Бэйли, не спуская с меня глаз. — Для того чтобы вызвать эти ощущения, ей не нужно ничего принимать, хотя наркотики и алкоголь, которые она употребляет, безусловно, не улучшают ее состояния. Фактически у нее в головном мозге нарушено химическое равновесие. В чем причина и почему болезнь внезапно обостряется — медики не знают. Может быть, заболевание наследственное — они не уверены. Как бы то ни было, три года назад ей поставили этот диагноз: маниакально-депрессивный психоз.
