Жизнь его похожа на киносценарий, но такой, в котором вкрапления комизма и скучных сцен перемежаются с кровавым действием. Он родился 7 июня 1922 года в Нижнем Новгороде. У ребенка было незапятнанное пролетарское происхождение. Дед по отцу был сапожник, отец – рядовой в царской армии, в 1917 году пристал к большевикам. Когда ему было пять лет, родители развелись, а через год его мать вышла замуж за Евгения Михайловича Михайловского. Это был важный шаг вверх, Михайловский, поляк по происхождению, был сыном профессора варшавского университета, который был в свое время известным художником, а сам Михайловский был квалифицированным юристом. В 1930 году новая семья переехала в Москву, где Михайловскому дали хорошую квартиру и сравнительно высокую зарплату как адвокату, члену Московской коллегии адвокатов. Школьником в Москве молодой Хохлов пристрастился к театру, и, помимо школы, которую он закончил в 1940 году, он прошел и полный курс в театральной студии имени Хмелева и получил диплом театрального режиссера. Но в этом качестве он пробыл всего одно лето 1940 года, когда выпускники давали спектакли, разъезжая по домам отдыха. Истинный дар проявился у Хохлова в художественном свисте, к чему он имел пристрастие со школы. Кажется невероятным, но он именно «просвистел» себе путь в секретную службу.
В декабре 1940 года ему придали партнершу, Агнессу Шур, и следующие шесть месяцев дуэт колесил по крупным городам, давая представления в Минске, Смоленске, Киеве и Севастополе, а в мае 1941 года появились даже в московском эстрадном театре «Эрмитаж». На эстрадном конкурсе дуэт вошел в тройку лауреатов, а Хмелев дал ему даже роль в пропагандистском фильме про студентов «Испытание». 22 июня они с партнершей готовились выйти на сцену, когда услышали, что Молотов собирается выступить с важной речью по радио. Все бросились к громкоговорителям на главной площади. Сообщение было, конечно, о том, что Германия напала на Советский Союз. После этого Хохлову пришлось испробовать вереницу ролей на сцене, намного больше театральной.
В патриотическом подъеме Хохлов бросился в Москву с намерением немедленно записаться добровольцем. Однако его забраковали из-за плохого зрения, он получил «белый билет». Тогда он решил вступить в армию в обход призывных пунктов и вошел в первое попавшееся военное здание. Это оказался истребительный батальон, специальное подразделение НКВД, и комиссар, выслушав его рассказ, тут же записал его, невзирая на то, есть у него близорукость или нет. Но этот факт поначалу ничего не менял в его жизни. Гитлеровские армии продвигались к столице, а он снимался в кино в Ульяновске, получив отпуск из части. Наконец, 23 сентября его вызвали в Москву и сказали, что для него есть задание. Он должен был выступать со своим художественным свистом, если немцы займут столицу. Подполковник НКВД Маклярский проинструктировал его и взял с него подписку о неразглашении и обязанности выполнять приказы.
Но Москва не пала, и на некоторое время хорошие времена продлились. Зимой 1941–42 годов он ездил по фронтам и давал концерты, а в Москве проходил подготовку вместе с ещё одним мужчиной и двумя женщинами. Когда подполковник Маклярский вручил им «на оперативные нужды» королевскую сумму в 30 000 рублей (вместе с чемоданом оружия и боеприпасов), они не удержались от соблазна и растратили половину на развлечения и на предметы роскоши с черного рынка. Но к январю 1942 года бал закончился. Их приказ был отменен отчасти потому, что перспектива занятия Москвы казалась уже невероятной, а отчасти из-за веселой жизни компании. Что стало с остальными членами компании, Хохлов не знал, но его дни свиста завершились, и пора было отрабатывать деньги. Первый план, который для него составили, было убийство. Этот план оказался и последним.
В феврале его вызвали в дом на улице Горького, и там его принял комиссар (потом генерал-лейтенант) Судоплатов. Он сказал Хохлову, что тот на следующий день поедет в Тбилиси, а оттуда – в приграничный городок Люксембург, где была колония этнических немцев. Он должен был принять образ одного из них, перейти турецкую границу и добраться до Анкары, где получит приказ. Через два года Хохлов случайно узнал, что ему должны были приказать убить Франца фон Папена, когда-то вице-канцлера Гитлера, а тогда являвшегося активным и влиятельным послом в Турции. В Люксембурге Хохлов заразился тифом и лишь через три месяца оказался в состоянии вернуться в Москву. Это было подарком судьбы, что ему не удалось участвовать в осуществлении приказа об убийстве фон Папена, потому что заговор был раскрыт, а заговорщики схвачены. Но важно то, что бывший эстрадный свистун стал числиться в бумагах НКВД как «исполнитель».
Потом Хохлова из-за его внешнего вида стали готовить для засылки в германоязычные страны. Дважды в месяц с ним занимались немецким языком. За зиму 1942–43 года он усовершенствовал язык благодаря частым посещениям лагеря военнопленных в Красногорске, Там он болтал с пленными, изучал их манеры. Его тренировки и музыкальный слух позволили ему к апрелю 1943 года изображать из себя в другом лагере военнопленных пленного немецкого лейтенанта. В новой инкарнации от него это и требовалось. Он превратился в обер-лейтенанта Отто Витгенштейна, а его напарник, этнический немец по имени Карл Кляйнюнг должен был играть при нем роль его капрала
[42]. Они прошли тщательную подготовку в стрельбе, шифровальной работе, работе с радиостанцией, подрывном деле, совершили прыжки с парашютом. В августе 1943 года их высадили в глубоком тылу немцев, в Белоруссии. В жизни Хохлова начался по-настоящему героический – возможно, единственный ничем не омраченный – период в жизни.
Они приземлились на советской партизанской территории, и приказы теперь Хохлов должен был получать через командира отряда, подполковника Юрия Максимовича Куцина. Сейчас речь шла о другом убийстве, но оно было ближе сердцу Хохлова. Он со своим «капралом» должен был найти подходы к германской штаб-квартире в Минске и довести до конца подготовку убийства местного немецкого гауляйтера Вильгельма Кубе, нацистского палача, пославшего на смерть тысячи простых людей в Белоруссии, сжигавшего целые деревни, часто сжигая людей заживо вместе с их домами. Так что здесь Хохлову не нужны были дополнительные моральные стимулы. Задание было опасным и сложным. Партизаны уже совершили несколько неудачных попыток уничтожить Кубе, и теперь гауляйтер удвоил свою охрану. Но НКВД уже установило связь с Галиной Мазаник, местной крестьянской женщиной, работавшей в персонале прислуги Кубе.
В немецкой форме с Железным Крестом первой и второй степени и медалью за зимнюю кампанию 1941–42 года, с отлично выправленными документами, Хохлов без проблем передвигался по Минску. НКВД уже передал Галине специальную мину через её помощницу Надежду Троян. Задачей Хохлова было дать точные инструкции, что и как делать. Они дважды встречались на её квартире. 18 сентября в 2 часа ночи Кубе был разнесен на куски взрывом магнитной мины, прикрепленной к пружинам его кровати, когда он спокойно спал. Человечество ничего не потеряло, а моральный подъем на оккупированных территориях был велик. Галина Мазаник и Надежда Троян были удостоены звания Героев Советского Союза. «Лейтенант Витгенштейн» и его «капрал» были награждены Орденом Отечественной войны первой степени.
