Мне стало смешно: что я мог здесь сделать? Но все равно с умным видом закусил губу:
– Чтобы связать вампира, мне нужна высококачественная серебряная нить-проволока.
– Так, – обрадованно записал Борис.
– И еще: для того чтобы вампир никуда не удрал из заключения, нужно достать четверговый пасхальный огонь.
Карич удивленно посмотрел на меня.
– А что это такое – четверговый огонь?
[26]
Глава 5. Похищение старого вампира
В другой раз угодник Божий также изгнал из человека нечистого духа. И вот однажды в сумерки, когда в городе все было тихо, изгнанный нечистый дух, приняв на себя образ какого-то странника, начал ходить по улицам города и кричать: «Вот что сделал святой-то епископ Фортунат! Выгнал из своего дома странника! И теперь вот я ищу по городу ночлега и не могу найти!» Этот голос услышал один отец семейства из своего дома, где он перед камином сидел с женою и малолетним сыном. Расспросив, что сделал епископ, он пригласил странника к себе в дом и посадил вместе с собою перед камином. Едва только они обменялись между собою несколькими словами, нечистый дух вдруг напал на малолетнего хозяйского сына, поверг его в огонь и там задушил. Несчастный отец тотчас догадался, кого изгнал от себя епископ и кого он принял в свой дом.
Святой Григорий Двоеслов. Собеседование о жизни италийских отцов.
Битва за «Москву»
Мне казалось, что ночь – не самое подходящее время для подобного рода операций, но Ненад настоял, чтобы мы пошли на дело ночью. Администратор «Москвы» пустит нас через черный ход и даст нам ключи от «номера генсеков». Ненад взял с собой все необходимое: трех головорезов, вооруженных кинжалами и АКМ с серебряными пулями. Я настоял, чтобы на кинжалах был выгравирован 90-й псалом на церковнославянском языке. Также мы взяли с собой катушку серебряной проволоки, баллончики со слезоточивым газом «черемуха» с запахом чеснока, еще я захватил с собой второй том толкового Требника и святую воду. Я нес и большой фонарь со свечой внутри – она горела четверговым огнем. Мне пришлось попотеть, чтобы разыскать его, потому что Борис сам с этим бы не справился. Я обошел все белградские храмы, но не нашел священников, которые бы поддерживали в лампадах своих храмов четверговый огонь. Когда я обращался к ним, они смотрели на меня как на религиозного фанатика. Это был, по их мнению, излишний мистицизм, ведь очищать прежде всего надо внутренность чаши, то есть душу.
Вся наша суета проходила на фоне натовских бомбардировок. Мировые средства массовой информации раздували настоящую истерию вокруг Сербии и Косово! Каждый день бомбы убивали десятки мирных жителей, под завалами гибли беременные женщины и дети. По всей Сербии жгли американские флаги, все американцы и англичане уже покинули страну. Мы, сербы, держались достойно. Даже Милошевич, который фактически предал боснийских сербов, по вопросу Косово проявил удивительную твердость. Это добавило ему авторитета. Он был, конечно, сложной и трагической фигурой. Вряд ли он носил зуб вампира на шее.
На этом мрачном фоне мои розыски четвергового огня выглядели ярким примером апокалиптической истерии. Но я не отступал. Наконец, мне удалось найти этот огонь под Белградом в монастыре «Сланцы» – подворье афонского Хилендара. Один монах – отец Аввакум – поддерживал его в своей келье.
Мы вели подготовку к операции около недели, за это время я несколько раз виделся и беседовал с Аной. Мы вспоминали прошлое, старательно обходя в разговоре все конфликтные темы. Меня интересовало – почему Ана вышла замуж за этого Карича и родила от него детей? Ведь Карич для меня, как и для нее, был почти символом той эпохи, враждебной всяким духовным исканиям. Мы смеялись и презирали его так же, как люди его круга презирали меня – Милана Горича. Ана попыталась мне все объяснить: Карич, по ее словам, был не таким уж и плохим человеком. Он любил детей и семейный уют, умел вести дела и не боялся неудач. С ним она чувствовала себя как за каменной стеной, что для женщины очень важно.
– Иногда, Милан, – сказала она, – Бог заставляет нас полюбить то, что мы презираем. Чтобы мы, наконец, поняли, что мы ничего не можем презирать в этом мире, созданном Господом Богом. Что наше презрение – лишь выражение собственного несовершенства.
Я задумался над ее словами. Ана не была похожей на женщину, которая предпочитает деньги и успех человеческой привязанности. Но, с другой стороны, что есть человеческие отношения? Нам уже все уши прожужжали о любви. Но в реальности все гораздо сложней и гораздо проще. Богатых и успешных любить проще, чем бедных и неудачников. Почему-то бедные и неудачливые сделали богатых и успешных символом порабощенности материальному, хотя в реальности дело обстоит совсем не так. Бедные неудачники – это обычно обозленные и несостоявшиися люди. А богатые – часто люди, которые умеют не только зарабатывать деньги, но и строить крепкие прочные отношения, которые умеют уважать и ценить людей. Поэтому прав ли был я, когда презирал Бориса? Начнем с того, что в любом случае так мыслить неправильно. В девяноста случаях из ста за этим стоит банальная зависть…
…Я до сих пор помнил, как мать принесла домой подобранного по пути котенка. Он был маленький и неуклюжий, и я к нему по-детски привязался. Котенка полюбили и мать с отцом. Ну разве можно было не полюбить такое милое и беззащитное существо? Но котенок стал гадить во всех комнатах, иногда даже забирался на родительскую кровать и справлял там нужду. И котенок стал вызывать у моих родителей раздражение – оно нарастало день за днем, час за часом. Наконец, отец взял несчастное животное за шкирку и прокричал прямо в эту милую усатую мордочку:
– Ты, как я посмотрю, не хочешь ходить в туалет как положено: в песок, который насыпали специально для тебя, а на ковер и даже в нашу кровать! Ты не оценил того, что мы подобрали тебя и приняли в свою семью. Поэтому баста! Я вынужден отдать тебя врачам, чтобы усыпили.
Котенок беспомощно барахтался в воздухе и мяукал с невинным видом. Он не понимал, почему его, которого так все любят, сейчас безжалостно треплют и что-то выговаривают с гневным видом. Ведь он ничего никому не сделал плохого – а ему лишь нужна забота, ласка и миска молока на завтрак.
Тогда я понял (правда, как оказалось впоследствии, не до конца), что любить тебя будут, только если ты соблюдаешь некоторые правила и не нарушаешь невидимые границы. Людей с детства учат, как следует себя вести. Это касается каких-то бытовых вещей и правил приличия. Но, вырастая, люди раздражают друг друга словесным недержанием, изливая на ближних помои упреков и оскорблений, совершенно не заботясь о том, что о них подумают. Их не научили осознанным серьезным отношениям, потому что их родители сами не были этому научены. И, выливая на ближних свою внутреннюю грязь, люди еще и занимаются постоянным самооправданием, не позволяющим им взглянуть правде в глаза: за всеми их выходками стоит лишь банальная распущенность и психологическое недержание. При этом люди чрезвычайно требовательны по отношению к другим. Они требуют к себе уважения и любви. А когда получают в ответ презрение и ненависть, недоумевают, как этот котенок: за что их так не любят? Ведь все, что им было нужно, это ласка и забота и кружка молока на завтрак…
